оглавление канала, часть 1-я
Шершень на мгновение замер, пытаясь по голосу определить своего противника: кто он такой, а главное, где находится. Не старый, но и не шибко молодой, скрывается где-то позади и чуть левее, в зарослях молодого березняка. Быстро присесть, крутануться на пятках и выпустить два пера. С перьями у него всегда получалось ловко. А что, если это не враг? Вдруг кто свой, из Рода? А он его перьями?! Нет… Так не гоже… Наперво нужно бы поглядеть, кто это такой, а там уж… Додумать он не успел. Справа раздался шорох, и из зарослей к нему вышел человек. В темноте трудно было разглядеть его лицо. Шершень только видел, что одет он был не в воинское, а еще, что в руках у него был посох. Темные с посохами, вроде, не ходят? Или ходят? Значит, их как минимум двое. Мысли мелькали у него в голове, как заполошные зайцы, старающиеся спрятаться от погони. А тем временем человек с посохом подошел к нему ближе, и он сумел немного его разглядеть. Мужик, как мужик, темная с сединой борода, волосы перехваченные головотяжцем на лбу, сердито насупленные брови. Он требовательно протянул руку, чтобы отобрать у Шершня лук со стрелой. Парень было дернулся, не желая отдавать оружие, но позади раздалось неодобрительное цоканье языком:
- Та-та-та… Я же тебе велел стоять спокойно…
Ладно… Не обязательно и перья в ход пускать. Можно и без перьев разобраться. Он им не какой-то там неопытный щенок, которого вот так, запросто, можно лишать оружия. В его сердце стал разгораться азарт битвы. Сделав вид, что отдает оружие, он дождался, пока незнакомец крепко возьмется за плечо лука, и тут же с силой дернул его на себя. Не удержавшись на месте, незнакомец сделал по инерции несколько шагов вперед. Ловко крутанувшись вокруг его спины, Шершень жестким ухватом руки, которому его учила мать, захватил незнакомца локтем за шею, прикрывшись им, как щитом. Стрелу, которую он так и продолжал сжимать в кулаке, острием подставил к горлу своего внезапного пленника. Все произошло так быстро, почти мгновенно, что плененный мужчина даже не успел оказать никакого сопротивления. А юноша крикнул в темноту:
- А ну, покажись, кто ты есть… И, если у тебя достанет смелости, выходи на честный бой, а не прячься, будто тать в ночи!
В кустах послышался легкий смешок, и на тропу из зарослей выбрался человек. Шершень не мог рассмотреть его лица, но и по фигуре, и по облачению, и по тому, как он двигался, было видно, что это бывалый и опытный воин. В руках он держал чекан, а за спиной виднелся лук и сулица. Он развел немного руки в стороны и насмешливым голосом проговорил:
- Ну, вот он я… Не дури, парень… Лучше скажи, кто ты такой и откуда здесь взялся… Из какого ты скита али из городища? Прозвание-то у тебя есть?
Мужчина говорил спокойно, даже немного добродушно, чуть растягивая слова, но Шершень сразу понял, что тот попросту заговаривает ему зубы, а сам, меж тем, старается обойти его с правого бока. Юноша попробовал чуть развернуться, но тут в себя пришел тот, кого он все еще зажимал правым локтем за горло. Он качнулся чуть влево, весом своего тела увлекая Шершня повторить его движение. И в тот же миг, сделав подсечку ногой, повалил того на землю. Юноша попробовал перевернуться, чтобы вскочить на ноги, но тут же получил рукоятью посоха по голове и на несколько мгновений выпал из реальности. Когда он пришел в себя, руки его уже были связаны за спиной, а сам он лежал ничком на земле, лицом уткнувшись в прошлогоднюю прелую листву. Услышал над собой голос первого мужчины, обращающегося к своему приятелю.
- Ты не сильно его приложил? Похоже, паренек-то из Рода. На бродяжку не похож, да и на разбойника тоже. Надобно бы его расспросить, откель он тут взялся-то? Места глухие…
Второй голос ему насмешливо ответил:
- Ништо… Очухается скоро… Я его несильно задвинул. А отрок-то прыткий… Не думаю, что он захочет отвечать на твои вопросы, судя по тому, как он меня облапошил, да наконечником стрелы чуть горло не проткнул.
Они беседовали неспешно, без особой суеты. Было такое ощущение, что это он, Шершень, залез к ним в дом, а они его за то и повязали! Его взяла обида. А главное, что скажет мать?! Нарушил ее наказ, не дождался на склоне, к тому же позволил двум каким-то, непонять кому, скрутить себя. Последнее было обиднее всего. У него на глаза навернулись злые слезы. В кои-то веки она его взяла с собой в опасную вылазку, а он что же?!
Тут он почуял, как потянуло дымком. Кажется, те, кто его пленили, разожгли костер и, как ни в чем не бывало, уселись возле него! Вот же бестолочи!!! Костер могут заметить враги! Если, конечно, те, кто его развел, не сами враги и есть. Который был в воинской сбруе, проговорил:
- Там поглядим… Может и ответит… Это, как спрашивать будем. Если, как следует, ответит, никуда не денется…
Тот, который его огрел посохом, с кряхтением поднялся, пробурчав своему товарищу:
- Ну гляди… Мое дело тебя предупредить… - И направился к лежавшему на земле пленнику.
Юноша подумал, что, возможно, ему сейчас лучше прикинуться, будто он еще не пришел в себя. Но, с другой стороны, если захотят спросить «как следует», то эта невинная уловка ничем ему не поможет. Меж тем мужчина наклонился над ним, внимательно прислушиваясь к его дыханию, а потом, одним рывком перевернул его на спину. Связанные позади руки уперлись в суковатую сухую ветку, и Шершень невольно плотнее сжал губы от резкой боли. Это не осталось незамеченным, и мужчина, оглянувшись, радостно возвестил:
- Вот видишь…! Я же говорил, что он быстро очухается. – И, наклонившись над Шершнем, сграбастал того крепкой рукой за плечо, пытаясь поднять: - Ну что, парень, вставай… Пришла пора поговорить…
Но тут из темноты зарослей раздался спокойный и холодный голос его матери:
- А ну, отойди от него, если не хочешь умереть на месте!
Который его поднимал, выпустил плечо из захвата сильных пальцев, и Шершень чуть не упал обратно на землю, потеряв равновесие. Но все же удержался на ногах, мысленно желая самому себе провалиться от стыда перед матерью сквозь землю. Сидевший возле костра воин вскочил на ноги, хватаясь за чекан, но из темноты на него, скаля клыки с утробным рычанием, вылезла волчья морда. Мужчина замер, растерянно и несколько оторопело глядя на волка. Тут же последовала следующая команда:
- Развяжи ему руки!
Тот, который его пытался поднять, глядя с опаской на скалящегося зверя, достал с пояса нож и разрезал путы на руках юноши. Шершень тут же отпрыгнул в сторону, выхватив нож из ножен и встав в боевую стойку. Из предутренних сумерек, в круг света от горящего костра, вступила Варна. Не глядя на сына, оглядела грозным взглядом застывших в неподвижности мужчин и спросила сурово:
- Кто такие?
И тут начало происходить что-то странное и непонятное для Шершня. Тот, который держал в руке чекан, вдруг выронил его из рук, словно его руки внезапно ослабли, и вскрикнул, сделав порывистый шаг навстречу матери.
- Варна?! Неужто это и впрямь ты?! Варна!!!!
Лютый зарычал, напрягая лапы, готовый к резкому броску, а мать, отступив на полшага назад, глянув с прищуром на мужчину, с изумлением спросила:
- Волк???
Тот, которого она назвала Волком, не обращая внимания на грозный рык Лютого, кинулся к ней и замер, не доходя полшага. Лицо его выражало радость и восторг одновременно, когда он воскликнул:
- Я это, я!!! Признала!!! Варна!!! – И, не сумев сдержать своего ликования, крепко схватил ее в объятия.
Второй, который резал путы на руках у Шершня, тоже кинулся к матери, захлебываясь от счастья и выкрикивая на ходу:
- А меня… Меня ты узнаешь, Варна?! Я Избор!!!
И тут они все втроем принялись смеяться, обниматься, хлопать друг друга по плечам. Только Шершень и Лютый с безмолвным удивлением взирали на это всеобщее братание. Когда восторги немного поутихли, Варна позвала сына:
- Ступай сюда…
Юноша, ожидавший от матери нагоняя, подчинился. Но, судя по всему, взбучка за его ослушание переносилась на более позднее время. Мать не станет ему вычитывать и указывать на ошибки даже и перед самой близкой родней. Ну а теперь его разбирало любопытство, кто такие эти двое? Варна со сдержанной гордостью проговорила:
- Это мой сын, Яровит… - Ого… Кажется, это и впрямь были близкие люди, коли мать назвала им его истинное имя. Но он не выказал никакого удивления, а просто сдержанно кивнул головой, ожидая, что мать все же объяснит, кто же они такие. И Варна продолжила: - А это Волк и Избор – наши родичи. Они еще до твоего рождения ушли на юг, охраняя тех, кто покинул городище… - Мужчины также с достоинством поклонились Шершню.
Тот, которого назвали Избором, смущенно проговорил:
- Прости меня, парень, за то, что я тебя посохом…
Шершень кивнул головой и тоже повинился:
- И ты меня прости за стрелу у горла…
Названный Волком громко засмеялся и, стукнув Шершня по плечу, радостно произнес:
- Сын у тебя вырос настоящим воином, Варна!!!
Мать, бросив на Шершня быстрый, но не суливший ему ничего хорошего взгляд, пробормотала:
- Только неслухом он вырос… - И уже обращаясь к обоим, проговорила: - А теперь коротко расскажите, как вы здесь оказались и почто не остались с теми, кто ушел на юг?
Юноша про себя с некоторым облегчением выдохнул. Взбучка за ослушание переносится на потом. Но то, что она обязательно будет, в этом у него не было ни малейшего сомнения.