Сегодняшнюю статью хочу написать по просьбе мамы ребенка с ранней детской шизофренией. Тем самым диагнозом, что пугает многих. Мама просила донести до родителей крайне важную информацию об этом диагнозе, чтобы люди боясь принятия не запускали болезнь, бросая детей на милость недуга. Статья будет интересная. В ней помимо всего прочего мне хочется дать и свой опыт наблюдения за данным заболеванием.
Долгое время в России не было диагноза ранний детский аутизм, а были диагнозы алалия и шизофрения. Выставление аутизма считалось критерием постановки диагноза шизофрения в будущем. Это приводило ко множеству диагностических проблем. Так как диагноз алалия, особенно сенсорного типа был не до конца был изучен и прописан. Алалию не привязывали к набору узкой агнозии и апраксии мышления, делая ее такого рода диагностической абро-кадаброй, в которую скидывали все сторонние погрешности психического поведения и речи, не связанные с моторикой. Если моторная алалия хорошо поддавалась коррекции, то сенсорную в лучшем случае записывали в умственную отсталость, а в худшем в шизофрению. Этот подход был в корне неверным и вызывал множество споров. Именно поэтому большинство родителей были за введение диагноза "Ранний детский аутизм", выделяющий их детей с проблемами сенсорного наполнения из системы шизоидного спектра. Данная система вызвала не меньше проблем с диагностикой теперь уже на стороне ранней детской шизофрении. За время ведения блога, мне ни раз писали разъяренные родители детей шизофренического спектра, которым длительное время выставляли аутизм и не подбирали медикаментозное лечение, что приводило к распаду личности ребенка. На самом деле, для специалиста работающего в системе построения процесса мышления разница в отличительных особенностях ребенка с шизофренией и аутизмом становится очевидна годам к семи. Это связано с общим процессом выстраивания системы мышления подобных детей и сложностей с отсеиванием из данной группы деток страдающим умственными отставаниями за счет недобора информации от какого-то конкретного источника сенсорного наполнения. Именно поэтому за основу данной статьи возьмем ребенка мамы, пожелавшей помочь таким же родителям. Ее ребенок уже подросток.
Итак, я долго была уверена, что не буду работать с ранней детской шизофренией. Я избегала подобных детей и отказывала в приеме. Однако вскоре я обнаружила, что часто родители либо скрывают проблемы, либо не хотят в них верить, а иной рази они сами пока еще искренне недопонимают к чему ведет их болезнь. Чаще всего, после диагностики, аккуратно намекая на свои подозрения, я получала фразы: "А у мамы или папы ребенка есть странности в поведении, или уже установлен данный диагноз". Бывало и иначе, что у ребенка уже не просто сформировался дефект личности, но и присутствовали первые позитивные черты- псевдогаллюцинации, но родители настолько боялись о них даже думать, что я узнавала о чем-то подобном вскользь и часто во время далеко не первой беседы ". Тут важно заметить, что при старте подобного недуга первые галлюцинации всегда кратковременны и неустойчивы, что смущало многие семьи в надежде на обман зрительного и слухового восприятия.
Так же важно уточнить, что были семьи детям которых на фоне прогрессирующей болезни уже выставили официальные диагноз системы шазоидного расстройства личности. Однако начитавшись информации в интернете родители были полностью уверены, что к шизофрении подобный диагноз не имеет никакого отношения, и совершенно спокойно уверенно наблюдали распад личности собственных детей до приближения первых ярких эпизодов психоза. Замечу, что в психиатрии диагноз вялотекущей шизофрении был перенесен в раздел шизоидного и шизотипического расстройства личности относительно недавно, и сделано это было с целью уменьшения стигматизации заболевания обществом, относительно пациентов, имеющих стабильное и медленное течение болезни. Однако сути своей эта градация не изменила, и общую проблему наличия самой патологии не решила, а вот бдительность по отношению к проблеме снизила в разы.
Так или иначе, поняв, что мне не избежать детей данной симтоматики я создала отдельный диагностический тест, помогающий мне проанализировать ребенка именно на данную группу патологий. Скажу прямо, данный тест я считаю информативным у деток от 6-8 лет и старше. Дети более раннего возраста просто по онтогенезу недобирают нужного для его прохождения объема суждений и умозаключений. Но так или иначе опишу на констатацию каких моментов направлена данная работа.
Первое, что можно отметить в особенностях развития ребенка с шизофренией, это нарушение системы соотнесения сложных параллелей. Объясню, как это работает на разных вариантах воспринимаемой информации.
Зрительный фактор: Такой ребенок часто рисует бессвязные, бессюжетные картинки. К примеру, он может нарисовать дом и человека. При этом человек на его картинке будет выше дома, хотя дом будет многоэтажным. Колеса у машины будут больше самой машины. Вы скажете, ну такое возможно многие дети с умственной отсталостью не понимают значения прилагательных выше-ниже, дети с предметной-зрительной агнозией говорят, что на столе сидит корова, а не кошка, проводя параллель по цвету. Да- это возможно, этот симптом не специфичен для конкретного недуга, однако есть своя особенность. Дети с патологиями накопления информации не соберут фразу высотный дом, не скажут, что высотный дом-высокий. А вот ребенок с шизофренией Вам прекрасно ответит на данный вопрос. Он даже скажет, что в доме много этажей и это башня, уходящая в небо, однако проблему относительно двух стоящих рядом объектов он не заметит.
Второй вариант нарушения на уровне соотнесения двух словесно-логических шаблонов. На самом деле очень интересно по данному тесту выявлять разницу между детьми с нарушением акустического удержания слышимого потока и ребенком с построением системы логики. Есть у меня тестовая история про мальчика, который боялся собак. Я составила и прописала ее сама, как и многие удобные мне в работе материалы. В доме мальчика живут три собаки, к каждой собаке дается узкая характеристика, почему ее не стоит бояться. Одна собака труслива, вторая в наморднике, третья добрая. Текст достаточно длинный в конце ребенку задается вопрос оправданы ли страхи мальчика? Чаще всего обе группы детей отвечают-да. Тогда начинаешь укорачивать слышимый поток, читая про каждую собаку отдельно и задавая вопросы какая она. После разбора дети с нарушением акустического удержания утверждают, что страхи мальчика не обоснованы. У ребенка с шизофренией страх собаки, все так же остается страхом, а характеристика каждой собаки отдельной характеристикой. Он не может связать две логические цепочки воедино.
Достаточно ярким диагностическим тестом для данных детей является система в разрезе объяснения причины его трудностей в общении или нежелании контактировать с миром. Обычно ее просто нет. Или ребенок ссылается на конфликты двух-трехлетней давности, о которых он вроде бы давным-давно позабыл, будто они обрамляют что-то основное, но что это так и остается тайной как для родителей, так и для него самого.
Третий важный момент деток с данным недугом-это соскальзывание. Часто родителям кажется, что фантазия такого ребенка безгранична. Например, при просьбе описать чашку, ребенок посмотрит в нее и назовет люком космического корабля, дальше он скажет, что корабли крайне сложные и дорогие, а затем вспомнит про дорогие краски с перламутровым оттенком, что мама купила ему вчера. Родители посмеются, люк, перламутр- вроде все про космос- на деле нет. Это пример типичного соскальзывания, цепляющегося за ассоциативный ряд на базе знаний и накопленного опыта ребенка. Симптом более чем тревожный. К слову, дети с нарушением сенсорного наполнения никогда не выдают подобного поведения, потому что каждая логическая параллель, особенно дальняя, для них большая проблема, требующая искусственной постановки и наполнения.
Эмоциональный фон ребенка с шизофренией крайне нестабилен. Часто такие дети не в состоянии понять, что же конкретно вызвало их болезненный дискомфорт, выстроить логичный смысловой ряд. В итоге часто они остаются один на один со своим эмоциями, описывая настроение в конкретный ситуативный момент. Сегодня такой ребенок искренне любит родителей, а завтра так же искренне ненавидит их и понять какая модель верная просто не реально. На самом деле они обе верны, у таких деток все зависит от самого момента построения цепочки простого суждения в одну логическую параллель. Тем самым обе эмоции прибывают в его жизни одновременно и вполне себе органично.
Добавлю, что галлюцинации не всегда типичны для заболевания, и бывают случаи без данной симптоматики. Поэтому нельзя строго сказать, раз нет галлюцинаций, то тут явно иной недуг. Однако бывают и тяжелые, ранние течения заболевания, при которых наблюдается старт данной проблемы уже с возраста пяти лет.
Стоит отметить, что поведение детей с недугом часто отличается неординарностью. К примеру, многим присущ яркий и вызывающий, неформальный стиль в одежде. При этом такой ребенок будет затрудняться в понимании ситуаций, когда данный стиль будет уместен. У него есть одна простая параллель яркость-система выражения такого-то фактора, и на этом все. Почему ты хочешь отождествляет себя с данной моделью, почему именно этот стиль- вопросы, на которые такой ребенок ответ дать не в состоянии.
Иногда поведение такого ребенка может быть пугающим или агрессивным, но при этом цели навредить кому-то он не имеет, так как не мыслит настолько объемными моделями. Параллель суждения заканчивается на системе привлечения внимания. Поступлю так-меня заметят...
Так же данным детям присущи длинные рассуждения ни о чем. В психологии -это называется «резонерство», вроде каждая мысль в отдельности звучит складно, и вроде смысл где-то рядом, но общий вектор рассуждений не имеет никакой смысловой цели и нагрузки.
А теперь главный момент, который интересует большинство родителей: "Возможна ли коррекция"? Коррекция возможна, однако для ее начало должны быть соблюдено множество факторов. В первую очередь такого ребенка должен вести профильный врач-психиатр. Он должен получать медикаментозное лечение. Тут важнейшим фактором можно считать прогрессирующее течение данного недуга, стремящегося к распаду функции и оставить данный вектор психотерапией и коррекцией процесса мышления просто невозможно. Да и сама коррекция должна проводиться не в момент обострения или яркого распада, а в моменты ремиссии, когда критика мышления в той или иной форме присутствует, иначе от лечения не будет никакого толку, более того чрезмерная нагрузка на нервную систему может усугубить приступ.
А теперь добавлю от себя. Дети, страдающие данным недугом совершенно замечательные. Порой -это классные, веселые парни и девчонки, у которые при беглом общении не вызывают никакой настороженности. Чаще всего именно так выглядит ребенок до формирования яркого дефекта. Недуг проявляется именно в момент пристальной и узкой диагностики. Крайне важно удержать такого ребенка от распада, оставить болезнь, купировать обменную симптоматику, дать возможность положить жизнь полноценно. Пусть даже имя свои особенности в восприятии мира. Добавлю еще, что в момент выстраивания и проведения вот этих критических параллелей они все-таки выстраиваются и формируются, и ребенок начинает осознавать их, но они часто не стабильны и удержать динамику так же не просто как и остановить распад.
От мамы такого ребенка скажу, что она желает родителям не теряться в своем отрицании болезни и бросить все силы на помощь, пока она наиболее эффективна.
Подписывайтесь на канал и ставьте лайки, буду Вам очень признательна.