Автор - Альф Хайнрих (Alf Heinrich)
Перевод - Евгений А. Стюарт (Eugene A. Stewart)
О Нойер Маркт можно также почитать в очень хорошей статье Шарлотты Николаус "Вокруг Нойер Маркт"
Вокруг Нойер Маркт и на прилегающих к ней улицах жили владельцы малого бизнеса, рыночные торговцы, служащие и рабочие. Не какие-то там «отбросы», как говаривала мама, которая знала их всех. У всех этих людей были дети, и обычно больше одного. Я был одним из таких детей, родившись в 1926 году в доме по адресу Добенекгассе №1, и проведя всё детство на Нойер Маркт.
Среди моих друзей примерно одного со мной возраста могу вспомнить Вернера Геделля, высокого и долговязого Бруно Фройзе, а также несколько Лорбассенов и Марьелленов. Подобно всем детям мы хотели играть, и для этого требовались подходящие для этой цели места. По сути у нас по соседству был идиллический Городской парк, который мы продолжали называть Стрелковым, как его именовали наши родители. Он располагался в долине, через которую протекал Чернуппе, ручей вытекавший из Мельничного пруда (букв. пруд Кустарниковой мельницы или Strauchmühlenteich, ныне Лётчитское озеро — Е.С.), питавший Гавенский пруд, а затем и Замковый пруд, прежде чем впасть в Ангерапп. По сути, весь парк был частично творением природы, а частично произведением изысканного садоводства.
С западной стороны парка нас приветствовал величественный памятник Германии. Он, конечно, был несколько помпезным по нынешним меркам, но вместе с клумбами и ведшими к нему ступенями выглядел вполне гармонично. Напротив него круто карабкалась по склону лестница в сад Рёпке. Одним из наших развлечений было наперегонки взбегать по ней наверх. Наряду с марафоном вокруг Гавенского пруда, это был единственный вид спорта не вызывавший взаимных обид. Прекрасные деревья и кустарники на склонах парка являлись идеальным местом для пряток, а сочные зелёные луга замечательно подходили для игр с мячом.
Но в Инстербурге, как, впрочем, и в других местах, ухоженные газоны не предназначались для детей, а в Германии, как все мы знаем, по газонам не дозволялось ходить даже во время революции. Однако городское управление парков и садов полностью игнорировало запросы детей постарше, таких как мы, полностью сфокусировавшись на малышах и их песочницах. Для обеспечения порядка и благопристойности по парку разгуливал архангел Гавриил с толстой дубинкой вместо пламенного меча (архангел Гавриил охраняет вход в рай - Е.С.). Мы этого хромого инвалида прозвали просто «Малыш». Поскольку в те времена с подростками и взрослыми было гораздо меньше проблем, то, вероятно, единственной работой паркового смотрителя было выгонять нас, детей, из этого зелёного рая. Малышу было с нами тяжко, несмотря на то, что мы, «нормальные дети», были вполне послушными. Однажды он поймал нас только потому, что незаметно подкрался к нам словно индеец.
Но, должно быть, времена тогда были другие, ибо мы никогда не занимались вандализмом, не разбивали фонари, ничего не ломали и не пачкали, а вместо этого устраивали вполне безобидные шалости. К примеру, артистично одевали «Голого мужика», скульптуру спортсмена возле Гавенского пруда (скульптура Михею, установленная в 1933 году — Е.С.), или просто завязывали ему глаза. В таком виде он простоял несколько дней, пока Малыш не раздобыл себе лестницу. Мы никогда злонамеренно не повреждали клумбы, кроме как в случаях, если не удавался олимпийский прыжок через оные.
Возвращаясь домой из начальной школы Людвига-Яна (на Уланенштрассе, ныне улица Чайковского — Е.С.), мы перед обедом уделяли ещё полчаса физическим упражнениям. На стадионе около оврагов были спортивные площадки, но они были слишком далеко для нас. Но оставалась ещё игровая площадка возле Марктхалле (Рыночный зал на нынешней Театральной площади — Е.С.). Справа от него, прямо на улице, находились автомобильные весы, огороженные заградительными цепями. Отрезок улицы за ними использовался исключительно в рыночные дни. Даже гамбургская компания Köppke, у которой в задней части Марктхалле был холодильный склад для хранения бананов, не сильно нам докучала. Мы охотно помогали с погрузкой и разгрузкой ящиков с бананами, и иногда нам отдавали помятые плоды, которые были тогда не очень дешёвым лакомством.
На Нойер Маркт у нас было две детские компании, восточная и западная. Поэтому вышеупомянутый участок улицы являлся игровой зоной для нашей западной компании. Нам приходилось терпеть несокрушимую инстербургскую мостовую, периодически расплачиваясь за свои игры разбитыми и окровавленными коленками. Из-за этого спектр наших игр там был ограничен. На протяжении нескольких лет была весьма популярна игра Klippchen-Spiel. Бралась квадратная палочка (10-15 сантиметров) с четырьмя вырезанными на ней римскими цифрами, заострённая с обеих сторон. По острому кончику били узкой доской (битой) так, чтобы палочка подпрыгнула в воздух. Затем по ней били налету, и тот, кто зашвыривал её дальше всех, получал очки. Кто набирал больше всех очков, тот и становился победителем. Также играли в Вышибалу (Völkerball), особенно если участвовали девчонки. Иногда с мячом из ваты, а иногда резиновым мячом. Кожаный же футбольный мяч оставался для нас роскошью. Если у нас и вовсе не оказывалось мяча, то приходилось искать другие игры.
Прохожим не очень нравилось, когда в жаркую погоду мы плескались и резвились в фонтане. Хотя мы больше предпочитали бегать купаться к Арочному мосту, потому что там было красиво и неглубоко, и при этом совершенно бесплатно.
Но и в зимний период нам вовсе не обязательно надо было совершать паломничество в Ленкенингкен ради катания на санках, потому как переулки Добенекгассе и Вассергассе были достаточно крутыми для этого и на них практически отсутствовало какое-либо движение, и они не посыпались песком. Катание там на санках взрослыми не поощрялось, но мы в то время были более внимательны, чем нынешние дети. Мы всё ещё уважали старших, и если кто-то отвешивал нам подзатыльник, то наши родители просто говорили: «Значит заслужил».
Как известно, Гавенский пруд зимой огораживался для клуба любителей коньков. Чтобы неспешно кататься кругами под музыку нужно было стать членом клуба и платить за вход. Поэтому нас больше тянуло к Замковому пруду, где кучковалась бедная молодёжь. Там всё было довольно запущено, да и за льдом практически не ухаживали. Скамейки, чтобы надеть коньки, нам были ни к чему, да и отсутствие фонарей нас не смущало, потому как нужно было рано возвращаться домой. Всякие «вращения и пируэты» никогда меня особенно не привлекали, а вот погоня за шайбой, которая представляла собой обычную деревяшку, другое дело. Конечно же у меня не было и настоящей клюшки, роль которой выполняла простая доска.
Только после войны я понял, насколько незначительную роль в Инстербурге для меня играл велосипед. Да, у меня была возможность пользоваться семейным велосипедом, и на нём я добирался до самых дальних уголков района, а позднее и до самого Кёнигсберга, до которого было более 80 километров. Шоссейных велосипедов тогда ещё не существовало, а Рейхштрассе 1 не совсем была рассчитана на велосипедистов.
К приходу зимы и плохой погоде мы всегда готовились заранее. Конечно, мы получали в подарок от родителей или родственников какую-нибудь детскую книгу, но, увы, более практичные вещи, такие как чулки и свитера были в приоритете. Однако в так называемой «Академии биточков» (ныне Гимназия №2 -Е.С.) на Вильгельмштрассе существовала хорошая библиотека, в которой можно было найти желанный материал для чтения. Начиналось всё со сказок, а продолжилось «Робинзоном Крузо» и «Зверобоем», вплоть до многочисленных томов Карла Фридриха Мая. В предбаннике там можно было полистать несколько объёмных энциклопедий. В них я получал ответы на всякие каверзные вопросы, на которые родители обычно отвечают довольно неохотно.
Все мы любили читать ежемесячный детский журнал под названием «Бабочка» (Schmetterling), который выдавался бесплатно при покупке в магазине Якоби-Шнайдера (на Альтер Маркт -Е.С.). Он был своего рода предшественником нынешних журналов о Микки Маусе, но, безусловно, более ценным с дидактической точки зрения, нежели современные детские журналы, потому как ещё не был предназначен для стимулирования потребительского аспекта. Наши матери не являлись постоянными клиентами этого магазина, а потому (скажу уж прямо) попрошайничество было в порядке вещей. Всегда было приятно, когда кому-то везло заполучить этот журнал, после чего он переходил из рук в руки.
Ох, как же стремительно пролетели эти детские годы. Несмотря на тяжкое время, в них было много приятных сторон. За ними последовала юность, которую уже сложно представить столь же беззаботной.
Автор - Альф Хайнрих (Alf Heinrich)
Перевод - Евгений А. Стюарт (Eugene A. Stewart)
При перепечатке или копировании материала ссылка на данную страницу обязательна. С уважением, Е. А. Стюарт