Уже семнадцать лет, начиная с 2008 года, 8 июля в России празднуется День семьи, любви и верности, в этот день, согласно новой традиции, любящие пары вступают в законный брак, а некоторые ЗАГСы даже отказываются регистрировать разводы. Символом праздника выбрана ромашка, и, по задумке авторов идеи, влюблённые дарят друг другу букеты этих полевых цветов, а также «февроньки» — открытки с изображением ромашек.
Однако, по моему скромному мнению, празднуется — это слишком громко сказано. Мне кажется, что не слишком-то популярен он в народе, официоз и пафосные слова, произнесённые в этот день с высоких и не очень трибун, я в расчёт не беру.
Попробую объяснить своё видение этой ситуации и начну, наверное, с момента, так сказать, возникновения идеи.
Ни для кого не секрет, что придумали этот День как альтернативу заимствованному за рубежом и чуждому русской культуре Дню святого Валентина. Ну придумали и придумали, предположим, что это правильно, ну так воплощайте же задуманное, делайте что-нибудь, чтоб популяризировать новый праздник! Тем более что опыт-то есть — Новый год со всеми прилагающимися атрибутами: новогодняя ёлка, Дед Мороз, Снегурочка и всё остальное, привычное нам с детства.
Смогли же в советское время, отказавшись в 1929 году от празднования «буржуазного» Рождества, возродить в 1935-м традиции новогодней ёлки и Деда Мороза, но уже без религиозной составляющей. В 1937 году у нашего зимнего Деда появляется внучка, Снегурочка, кроме неё в компанию сказочных персонажей иногда добавляется Снеговик, праздник не просто возвращается, а становится для жителей СССР одним из самых ярких и запоминающихся в году.
А что мы имеем в случае с католическим святым Валентином и его соперниками — православными святыми Петром и Февронией?
Во-первых, наши доблестные творцы и придумщики слишком уж оторвали дату одного праздника от другого. Середина февраля и первая декада июля — это очень большой разрыв, в том смысле, что никто и ничто не мешает людям при желании отмечать оба — и День святого Валентина, и День семьи, любви и верности. Повторюсь — при желании!
Во-вторых, как мне кажется, ошибка в, как бы ни странно это звучало, попытке создать традицию, уходя от традиций. Как раз в это время Русской православной церковью отмечается Петров пост, в дни которого таинство венчания не совершается, но кого это волнует, когда речь идёт об инициативе, усиленно продвигаемой на государственном уровне. Причём продвигаемой настолько, что одних только памятников Петру и Февронии в России уже насчитывается (согласно Википедии) аж 89 штук! За семнадцать-то лет!
Два из них я сфотографировал во время наших путешествий. Первый — в 2021 году в Сергиевом Посаде, скульптура установлена 8 июля 2014 года. Автор — Константин Чернявский, самый плодовитый на сегодня создатель памятников Петру и Февронии, он их наваял, наверно, добрую половину от всех существующих.
Второй попал в объектив моего смартфона этой зимой в Калуге. Установлен 6 июля 2012 года, и что характерно - скульптор тоже Константин Чернявский.
И на одном, и на другом памятнике за спинами двух главных персонажей прячется третий — заяц, правда, в Сергиевом Посаде косой не один, их там целое семейство. Присутствует он тут неспроста, у Февронии был ручной заяц, который даже на некоторых иконах изображён.
Отвлёкся на картинки, вернусь, пожалуй, к размышлениям о празднике.
О том, что на Руси было заведено (ещё к слову о традициях) свадьбы играть осенью, когда все работы по сборке урожая, заготовке сена и прочие подготовительные к зиме мероприятия закончены и можно, наконец-то, перевести дух и немного отдохнуть от трудов и забот, не стоит, наверное, и упоминать. Хотя, конечно же, в современном мире это уже не так актуально.
И ещё неудачно, на мой взгляд, выбраны главные персонажи для популяризации праздника. Выбрать символом любви тех, кто женился не по любви, а по расчёту, символом семьи тех, у кого не было детей, — это ли не странно?
Чтоб было понятно, о чем я, заглянем в «Повесть о Петре и Февронии», написанную в 1540-х годах, единственное произведение, рассказывающее о жизни этих святых, никаких других упоминаний более нет нигде, ни одна летопись о них не знает.
Если вкратце, то живут в городе Муроме два брата — Павел и Пётр. Павел, видимо, был старшим, так как княжил в этом городе, и надо ж такому случиться, повадился к его жене, в отсутствие хозяина, но под его личиной, летать огненный змей, провоцируя княгиню на блуд. Как уж там она заметила подмену, да исхитрилась выяснить у змея, от чего смерть ему может прийти, легенда умалчивает, а только сознался он, что «от Петрова плеча, от Агрикова меча».
Надо ж такому статься, Агриков меч просто так себе, без дела лежал у алтаря в церкви женского Воздвиженского монастыря, ну а погубить супостата, исходя из сказанного, должен был не обманутый муж, а его брат. Незавидная участь братцу досталась.
И вот тут уже подходим к главному. Змея-то Пётр убил, да вот только вымазался в крови этого негодяя, отчего по телу пошли язвы да струпья.
Понятное дело, ни один лекарь из вызвавшихся не смог его излечить, но во сне пришло к князю видение, что живёт в Рязанской земле, в селе Ласково, дочь бортника, Февронья, она-то Петра от недуга и исцелит.
А Февронья-то хоть и сельская жительница, без роду без племени, но не промах оказалась. Дескать, вылечить-то я тебя вылечу, но надоело в девках сидеть, в жёны меня бери.
Князь Пётр тоже не дурак, поговорка «Обещать — не значит жениться» ему, видать, уже известна была, поэтому согласился и глазом не моргнул.
Однако Февронья как-то догадалась, что обманут её, неизвестно, наверное, пресловутое женское чутьё сработало, а только одну язву она не залечила, оставила «на всякий пожарный случай». И случай этот не заставил себя долго ждать, князь как выздоровел, так слово, данное крестьянке, тут же и позабыл.
Ему бы дальше жить да радоваться, однако ж хворь вернулась, и хошь не хошь, а надо опять к Февронии на поклон ехать. Вот так вот, в общем, свадебку и сыграли, а чего там больше — любви, обмана или шантажа, так это не нам, по-видимому, судить, раз их в конце концов в ранг святых возвели.
История свадьбой не заканчивается, но дальше там уже всё чин-чином, жили они долго и счастливо и умерли в один день, кому интересно — найдите эту повесть в интернете, почитайте полностью. Про детей там, между прочим, ни слова.
Так вот я о чём?
Что мешало людям, подбирающим антагониста святому Валентину, выбрать другую пару святых, более реальную, нежели Пётр и Феврония, и, кроме того, с детьми, да ещё и с какими. Я имею в виду преподобных Кирилла и Марию, родителей Сергия Радонежского.
Памятник, открытый в июне 2014 года в Сергиевом Посаде, тоже, кстати, работа Константина Чернявского.
Не исключаю, что на фоне нашей недавней поездки в Радонеж у меня такая мысль возникла, но эти святые на роль символа семьи, любви и верности, на мой взгляд, подходят куда больше. Не случилось пока съездить в Хотьков Покровский монастырь, где окончили они своё земное существование и где хранятся их мощи, но обязательно побываем.
К слову говоря, один из дней празднования памяти преподобных Кирилла и Марии — 11 октября, чем не традиционное на Руси время для торжеств?
А вы праздновали День семьи, любви и верности 8 июля? Дарили возлюбленным букеты из ромашек или хотя бы февроньки?
И да, кто-нибудь знает, как эти самые февроньки выглядят и есть ли они вообще в продаже? Про валентинки-то я знаю, их в феврале где угодно можно купить, начиная от специализированных магазинов и ларьков с открытками и заканчивая отделами сопутствующих товаров в любом супермаркете, а февронек что-то пока там не видел, может быть, плохо смотрел? Должны же быть, как-никак, а ведь уже семнадцать лет празднику!