Утренний ритуал
Граф Фицджеральд — а именно так было написано в его паспорте, хотя соседи звали его просто Рыжий — сидел на подоконнике и методично игнорировал свою хозяйку Светлану Викторовну.
— Графушка, кис-кис, завтрак! — заливисто пела она, размахивая пакетиком корма.
Кот даже ухом не повел. Зато включил камеру на телефоне, который хозяйка по глупости оставила на столе.
Внимание, мои дорогие подписчики! — мысленно обращался он к невидимой аудитории. Урок номер сто двадцать семь: как превратить человека в жалкое подобие себя одним лишь безразличием.
Светлана Викторовна начала перебирать пакетики. Сначала "Вискас" с индейкой, потом "Китекэт" с лососем, затем какую-то французскую гадость за триста рублей.
— Может, паштет? — голос дрогнул.
Отлично! — Граф внутренне торжествовал. Слышите этот тон? Это звучит отчаяние человека, который понял свое место в пищевой цепочке.
Он медленно, с королевским достоинством повернул голову и посмотрел на хозяйку так, будто она была чем-то неприятным на подошве его воображаемых ботинок.
— График, ну пожалуйста...
Боже мой, как же это жалко! — Граф едва сдерживался, чтобы не замурлыкать от удовольствия. Запомните, коллеги: правильный взгляд должен сочетать в себе аристократическое презрение и легкий намек на то, что вы готовы простить... но не сегодня.
Светлана Викторовна достала из холодильника креветки. Настоящие, крупные, розовые.
Граф встал, потянулся — каждое движение было исполнено грации, достойной балета Большого театра — и неспешно направился к миске.
Урок окончен, — подумал он, деликатно принимаясь за трапезу. Сегодня мы изучили базовые принципы доминирования. Завтра поговорим о том, как заставить человека открыть дверь, используя только силу мысли и правильную позу.
Крах империи
Через три часа Граф сидел в переноске в очереди к ветеринару и пытался понять, где именно его план дал сбой.
Все началось с того, что в квартиру пришла соседка — тетя Нина, которая, по мнению Графа, выглядела как помесь бульдога с танком. Она принесла торт и новость о том, что "Рыжий совсем распоясался".
— Света, да ты посмотри на него! — тетя Нина ткнула пальцем в сторону подоконника. — Сидит как царь, а ты перед ним пляшешь! Моя Мурка такого не позволяла бы.
— Он же породистый, — робко заступилась Светлана Викторовна.
— Породистый! — фыркнула соседка. — Да это обычный дворовый кот, только рыжий! Я помню, как ты его подобрала возле помойки.
Граф почувствовал, как мир начинает рушиться. Его тщательно выстроенная репутация аристократа, его блог, его подписчики...
Нет, — подумал он, это какое-то недоразумение. Я же настоящий граф! У меня есть родословная!
Но родословную он никогда не видел. А фамилию Фицджеральд придумал сам, когда Светлана Викторовна в шутку спросила, как его зовут.
— Знаешь что, — сказала тетя Нина, — отведи его к ветеринару. Пусть посмотрит, что это за порода такая гордая.
И вот теперь Граф сидел в душной переноске, а вокруг него творился хаос. Тут был щенок, который пытался подружиться со всеми подряд, попугай, который материл весь мир на трех языках, и хомяк, который носился по клетке как заведенный.
— Следующий! — крикнула медсестра.
Светлана Викторовна подхватила переноску и направилась в кабинет.
Ветеринар — молодой парень с добрыми глазами и руками, пахнущими антисептиком — аккуратно достал Графа из переноски.
— Красивый кот, — сказал он, ощупывая шерсть. — Возраст примерно пять лет, беспородный, но очень ухоженный.
— Беспородный? — переспросила Светлана Викторовна.
— Абсолютно. Обычный европейский короткошерстный. Рыжий окрас, зеленые глаза — классика жанра.
Граф сидел на холодном столе и чувствовал, как его империя превращается в пыль. Никакой аристократической крови, никаких предков-графов, никакого права на превосходство.
Я... я простой дворовый кот, — медленно доходило до него.
— Но он такой... надменный, — растерянно сказала хозяйка.
— Характер! — засмеялся врач. — У дворовых котов он часто более яркий, чем у породистых. Выживание на улице закаляет.
Граф вдруг понял кое-что важное. Он посмотрел на свою хозяйку — эту добрую, немного наивную женщину, которая подобрала его маленьким, грязным и голодным. Которая кормила его креветками не потому, что он граф, а потому, что любила.
А может быть, — подумал он, настоящее благородство — не в родословной?
Дома Светлана Викторовна поставила переноску на пол и открыла дверцу.
— Ну что, Рыжик? — спросила она. — Все еще будешь важничать?
Граф — теперь уже просто Рыжик — вышел из переноски и потерся о ее ноги.
— Мур, — сказал он, и это означало: "Спасибо за то, что ты меня любишь таким, какой я есть".
А потом пошел к своей миске — не царской поступью, а обычным кошачьим шагом. И это было гораздо честнее.
Так же рекомендуем:
Почему кошки смотрят в пустой угол? Я спросил у них напрямую
👍 Ваши лайки и подписки вдохновляют на новые хвостатые приключения!
💬 Расскажите о своих питомцах в комментариях – возможно, именно ваш пушистик станет героем следующего рассказа 😼