Лида смотрела на мужа, как на инопланетянина. Петр сидел за кухонным столом, сжимая в руках смятый лист бумаги, и его лицо медленно краснело — от шеи к вискам, словно раскаленный утюг.
"Что там такое страшное?" — подумала она, но вслух спросила осторожно:
— Петь, что случилось?
— Случилось? Случилось! — вскочил он, размахивая бумагой. — Этот... этот Валентин Иванович решил, что колодец теперь только его! Представляешь? Двадцать лет мы воду брали, а он теперь заявляет — мол, земля его, колодец его, и чтобы мы даже близко не подходили!
Лида вздохнула. Она знала, что рано или поздно это случится. Соседские отношения на даче — штука хрупкая, как майские заморозки. То все хорошо, то вдруг — бац! — и ты уже недруг номер один.
— А что конкретно он пишет? — спросила она, садясь рядом с мужем.
Петр расправил лист и начал читать нарочито официальным тоном:
— Уважаемый Петр Семенович! Довожу до вашего сведения, что колодец, расположенный на границе наших участков, по документам находится на моей территории. Прошу вас прекратить самовольное пользование водой и найти альтернативные источники водоснабжения. В противном случае буду вынужден обратиться в соответствующие органы. С уважением, Калугин В.И.
Лида покачала головой. Валентин Иванович... Она помнила, как он три года назад переехал сюда из города, купил участок у прежних хозяев. Тогда казался таким милым, интеллигентным. Пенсионер-инженер, вдовец. Даже помогал им иногда — то забор подлатать, то советом.
— Знаешь, Петь, может, сходить к нему поговорить? По-человечески?
— По-человечески? — фыркнул Петр. — Да он уже не человек, а какая-то бюрократическая машина! Видел бы ты, как он вчера на меня смотрел, когда я воду набирал. Как на преступника!
Лида встала и подошла к окну. Их дачный участок — небольшой, всего шесть соток, но ухоженный, с любовью обустроенный. Яблони, которые сажал еще Петин отец, грядки с овощами, теплица... И вот этот злополучный колодец у самой границы. Старый, еще дедовских времен, когда границы между участками были условными, а соседи друг другу — как родные.
— Петь, а ты документы наши смотрел? Может, у нас есть какие-то права?
— Смотрел, конечно! У нас в свидетельстве четко написано — участок такой-то площади, а колодец... кто его знает, где точно граница проходит. Тогда, когда отец покупал, никто не парился с межеванием. Сосед сказал — давай тут поделим, и все. А теперь...
Петр замолчал и уставился в окно. Лида знала этот взгляд — упрямый, решительный. Такой же был у него, когда он отказался продавать участок за хорошие деньги года назад. Или когда соседи снизу начали "шалить".
— Не сдамся я ему! — вдруг выпалил Петр. — Не сдамся! Двадцать лет мы здесь живем, двадцать лет этот колодец обслуживали, чистили, ремонтировали. А он три года назад приехал и уже хозяин!
Лида покачала головой. Она понимала мужа, но понимала и Валентина Ивановича. Человек купил участок, навел порядок в документах, а тут соседи... Хотя, с другой стороны, как можно лишить людей воды? Особенно пожилых людей, которые тут полжизни прожили.
— Слушай, Петь, а может, предложить ему какую-то компенсацию? Или договориться о совместном пользовании?
— Да он уже решил все! Знаешь, что он вчера сказал? "Хотите воду — бурите свой колодец!" Легко сказать! Где я в наши-то годы найду пятьдесят тысяч на бурение?
Лида вздохнула. Деньги... Вечные деньги. Пенсия маленькая, не хватает, а тут еще и колодец бурить. Да и не факт, что вода будет — их участок чуть повыше расположен.
— Знаешь что, — решительно сказала она, — пойду к нему сама. Поговорю как женщина с мужчиной. Может, он одумается.
— Лида, не надо! Не хочу, чтобы ты...
— А что? Что плохого в том, что соседи разговаривают? Мы же не враги какие-то.
Петр хмыкнул, но возражать не стал. Лида его хорошо знала — при всем своем упрямстве, он понимал, что женщина иногда может найти подход там, где мужчина лишь кулаками размахивает.
Через час Лида шла по тропинке к дому Валентина Ивановича. Домик у него был что надо — новенький, с сайдингом, с кованым забором. Даже слишком городской для дачи. Словно кусочек элитного коттеджного поселка затесался между старыми дачными участками.
Валентин Иванович открыл дверь быстро, будто ждал. Невысокий, аккуратный, в чистой рубашке и отглаженных брюках. Даже на даче выглядел так, словно собрался на деловую встречу.
— Лидия Васильевна! Какая неожиданность! — сказал он с натянутой улыбкой. — Проходите, проходите.
— Спасибо, Валентин Иванович. Я по поводу вашего письма. Может, мы как-то договоримся?
Он провел ее в гостиную — чистую, прибранную, с дорогой мебелью. На стенах висели фотографии в рамках, стояли книги на полках. Интеллигентный дом интеллигентного человека.
— Чай будете? — спросил он, но Лида покачала головой.
— Валентин Иванович, мы соседи уже третий год. Никогда не ссорились, помогали друг другу. Зачем же теперь конфликт?
Он сел напротив нее, сложил руки на коленях. Лицо его стало серьезным, даже печальным.
— Лидия Васильевна, вы меня не так поняли. Я не хочу конфликта. Но у меня есть права собственности, и я должен их защищать.
— Но мы же не мешаем вам! Воды хватает всем, колодец глубокий.
— Дело не в воде. Дело в принципе. Понимаете, я всю жизнь работал инженером, привык к порядку. Когда я покупал участок, мне не сказали, что колодец — общего пользования. Я думал, что это мой колодец. А теперь выясняется, что нет, что тут какие-то устные договоренности, традиции...
Валентин Иванович встал, подошел к окну. Лида видела, как напряжены его плечи, как он сжимает и разжимает кулаки.
— Валентин Иванович, но ведь можно же договориться! Мы можем участвовать в расходах на обслуживание, на ремонт...
— Участвовать? — он резко обернулся. — А кто участвовал, когда я в прошлом году насос менял? Кто участвовал, когда я сруб новый ставил? Я один все делал, один платил!
Лида растерялась. Действительно, в прошлом году Валентин Иванович что-то там делал с колодцем, но они с Петром подумали, что это его инициатива, его желание. Кто же знал, что он рассчитывает на компенсацию?
— Вы же не говорили, что нужна помощь...
— Не говорил! Не говорил, потому что думал — люди взрослые, сами понимают. А оказывается, все хотят пользоваться, но никто не хочет платить.
В его голосе прозвучала обида. Лида вдруг поняла — это не жадность, не принципиальность. Это боль одинокого человека, который привык все делать сам, но хочет, чтобы его труд заметили и оценили.
— Валентин Иванович, а что, если мы найдем какое-то справедливое решение?
— Какое решение? Лидия Васильевна, я не злодей. Но я не могу позволить, чтобы моим участком и моим имуществом использовались без моего разрешения. Это неправильно.
Лида посмотрела на него внимательно. Валентин Иванович избегал ее взгляда, теребил полотенце для рук. Мужчина явно переживал, но не знал, как отступить, не потеряв лицо.
— А если мы оформим какое-то соглашение? Официальное, с подписями, печатями?
— Соглашение? — он поднял брови. — Какое соглашение?
— Ну, например, о совместном пользовании. Мы берем на себя половину расходов на обслуживание, а вы нам гарантируете доступ к воде. Все честно, все по-деловому.
Валентин Иванович задумался. Лида видела, как он взвешивает все «за» и «против». Инженерский ум, привыкший к точности и справедливости.
— Понимаете, Лидия Васильевна, дело не только в деньгах. Дело в том, что я не хочу чувствовать себя обязанным. Колодец мой, и я хочу им распоряжаться, как считаю нужным.
— Но ведь соседи — это не обязательство, это поддержка! Мы же живем рядом. Если что-то случится, кто первым придет на помощь? Соседи!
Валентин Иванович хмыкнул, но Лида заметила, как смягчилось его лицо. Видимо, слова попали в цель.
— Хорошо, давайте я подумаю. Дайте мне время.
— Конечно, Валентин Иванович. Мы никуда не торопимся. Главное, чтобы все было по-честному.
Лида встала, чтобы уйти, но в этот момент за окном раздался грохот. Оба метнулись к окну и увидели, как Петр, вооруженный лопатой, яростно копает землю возле колодца.
— Петр Семенович! Что вы делаете? — закричал Валентин Иванович, распахнув окно.
— Ищу границу участка! — прокричал в ответ Петр. — Хочу точно знать, где мой участок кончается, а ваш начинается!
Лида ахнула. Петр явно переборщил с инициативой. Он копал с такой яростью, что земля летела во все стороны, а сам он был похож на рассерженного крота.
— Лидия Васильевна, ваш муж повредил мой газон! — возмутился Валентин Иванович.
— Петь, прекрати немедленно! — закричала Лида. — Что ты делаешь?
— Делаю то, что должен! — ответил Петр, не переставая копать. — Если он хочет точности, получит точность!
Валентин Иванович выбежал из дома, Лида — за ним. Картина была комичная и печальная одновременно: пожилой мужчина с лопатой, окруженный кучами земли, и двое растерянных соседей.
— Петр Семенович, вы не имеете права копать на моем участке! — сказал Валентин Иванович, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
— А кто сказал, что это ваш участок? — Петр оперся на лопату. — Вот тут раньше забор стоял, старый. Значит, граница была здесь. А колодец — посередине!
Лида посмотрела на мужа, потом на Валентина Ивановича, потом на ямы, которые нарыл Петр. Действительно, в земле виднелись остатки старых столбов, следы прежнего забора.
— Вот! — торжествующе сказал Петр. — Колодец точно посередине! Значит, он общий!
Валентин Иванович подошел ближе, нагнулся, рассмотрел остатки столбов. Лицо его стало задумчивым.
— Хм, действительно... Но это же не официальная граница. Нужно межевание делать, геодезистов вызывать...
— Давайте вызовем! — неожиданно сказал Петр. — Я готов! Только давайте пополам платить — справедливо же!
Валентин Иванович посмотрел на него с удивлением. Потом на Лиду. Потом на ямы с землей. И вдруг засмеялся.
— Петр Семенович, вы... вы археологом случайно не работали?
— Работал я всю жизнь слесарем, — буркнул Петр. — Но справедливость люблю.
— Знаете что, — сказал Валентин Иванович, — давайте действительно все по-честному сделаем. Вызовем геодезиста, определим точную границу, а потом решим, что с колодцем делать.
— Договорились! — обрадовался Петр. — А пока что?
— А пока что пользуйтесь водой, как пользовались. Но учтите — если колодец окажется на моем участке, будем договариваться о совместном пользовании. Официально, с документами.
— Идет! — Петр протянул руку. — По рукам!
Они пожали руки, и Лида облегченно вздохнула. Кризис миновал, по крайней мере, временно.
Геодезист приехал через неделю. Молодой парень с кучей приборов и документов. Работал быстро, профессионально. Результат оказался неожиданным: колодец действительно стоял ровно на границе участков. Ровно посередине, как и предполагал Петр.
— Ну что, — сказал Валентин Иванович, изучая план, — колодец общий. Придется договариваться.
— Придется, — согласился Петр. — Только по-честному.
Они сели за стол в доме Валентина Ивановича. Лида приготовила чай, достала печенье. Атмосфера была деловая, но дружелюбная.
— Так, — сказал Валентин Иванович, доставая блокнот, — давайте считать. Расходы на обслуживание колодца в год составляют примерно...
— Подождите, — перебил его Петр. — А сколько мы должны за прошлый год? За новый насос, за ремонт сруба?
Валентин Иванович поднял брови.
— Вы готовы компенсировать?
— Готов. Половину. Справедливо же?
— Справедливо. Получается... — он что-то подсчитал в блокноте, — семь тысяч рублей.
Петр не моргнув глазом достал кошелек, отсчитал деньги.
— Вот. А теперь давайте на будущее договоримся.
Валентин Иванович взял деньги, но Лида видела, что он растерян. Видимо, не ожидал такой честности от соседа.
— Петр Семенович, я... я не ожидал...
— Чего не ожидали? Что я честный человек? — усмехнулся Петр. — Да я всю жизнь по-честному живу. Если пользуюсь — плачу. Если не пользуюсь — не плачу. Все просто.
— Знаете, — сказал Валентин Иванович, — а давайте сделаем так: я веду учет всех расходов, а в конце года мы делим пополам. Согласны?
— Согласен. А если что-то крупное потребуется — сразу обсуждаем.
— Договорились. И еще... — Валентин Иванович помолчал. — Извините, если я был слишком резок. Просто я привык все контролировать, все держать в порядке. А тут такая неопределенность...
— Да ладно, — махнул рукой Петр. — Я тоже погорячился. Но мне справедливость дороже спокойствия.
Лида смотрела на мужчин и улыбалась. Кажется, кризис не только миновал, но и пошел на пользу. Соседи поняли друг друга, нашли общий язык.
— А знаете что, — сказал Валентин Иванович, — давайте отметим нашу договоренность. У меня есть хорошая вещь.
— Давайте! — обрадовался Петр. — За добрососедство!
— За справедливость! — добавил Валентин Иванович.
— За то, чтобы вода в колодце никогда не кончалась! — сказала Лида.
Они выпили, закусили, поговорили о жизни. Оказалось, что у Валентина Ивановича много интересных историй из его инженерной практики, а Петр мог рассказать массу забавных случаев из слесарной работы.
— А вы знаете, — сказал Валентин Иванович, уже под конец вечера, — у меня есть идея. Давайте сделаем над колодцем навес. Красивый, деревянный. И скамейку поставим. Чтобы было удобно воду набирать.
— Отличная идея! — загорелся Петр. — Я могу сделать каркас, а вы — проект нарисовать.
— Договорились! А я цветы вокруг посажу, — добавила Лида. — Чтобы красиво было.
Так закончилась история с колодцем. Навес построили уже к осени — красивый, с резными элементами, которые придумал Валентин Иванович и выпилил Петр. Лидины цветы превратили место возле колодца в маленький оазис.
Зимой Валентин Иванович уехал в город, но перед отъездом оставил Петру ключи от дома.
— Присматривайте, — сказал он. — А весной вернусь, будем дальше колодец обустраивать.
— Обязательно присмотрим, — пообещал Петр. — А весной встретимся и новые планы обсудим.
Лида смотрела на мужчин — таких разных, но нашедших общий язык — и думала о том, что жизнь удивительная штука. Казалось бы, пустяк — колодец, вода, соседские отношения. А сколько эмоций, сколько переживаний. И как хорошо, что все закончилось миром.