Вечернее солнце бросало косые лучи в окно. Тамара мыла посуду, пока Сергей сидел за столом, разглядывая какие-то бумаги. Его очки сползли на кончик носа, седеющие виски придавали ему солидности, но морщинка между бровей выдавала напряжение. Она украдкой поглядывала на мужа и чувствовала, как внутри нарастает беспокойство.
– Знаешь, я тут подсчитал наши расходы, – Сергей снял очки и положил их на стол. Его голос звучал обманчиво спокойно. – У нас серьезные проблемы с финансами.
Тамара вытерла руки о полотенце и присела напротив него. Пятнадцать лет брака научили ее распознавать признаки надвигающейся грозы.
– Что случилось? Ты потерял работу?
– Нет, но зарплату опять задержали, а платежи за квартиру растут. Коммуналка, капремонт, налоги...
Тамара перебила его:
– Я могу поговорить с директором школы, взять больше часов. Летом буду водить экскурсии, как в прошлом году.
Сергей посмотрел на нее тяжелым взглядом.
– Квартира досталась тебе от родителей, значит и содержать ее должна ты.
Тамара замерла, не веря своим ушам. Этот трехкомнатный уголок в центре города был для нее всем – памятью о родителях, надежным тылом, местом, где они с Сергеем прожили всю совместную жизнь. Здесь на стенах висели фотографии ее отца и матери, здесь стояла материнская швейная машинка, здесь они с Сергеем праздновали каждую годовщину своей свадьбы.
– Что значит – содержать должна я? Мы же семья, – Тамара старалась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.
– Семья, – усмехнулся Сергей. – Только почему-то твое наследство считается твоим, а мои деньги – общими. Несправедливо, не находишь?
Она вспомнила, как пятнадцать лет назад привела Сергея в эту квартиру. Он был восхищен высокими потолками, лепниной и видом из окна. Родители Тамары к тому времени уже ушли, и два года она жила здесь одна, считая каждую копейку, чтобы оплатить счета. А потом появился он – молодой инженер с амбициями и планами на будущее.
– Сережа, мы же все эти годы вместе вели хозяйство, – Тамара подошла к окну. – Помнишь, как мы радовались, когда смогли купить новый холодильник? Как собирали деньги на ремонт ванной?
– Помню, – Сергей встал и начал расхаживать по кухне. – Только вот что я еще помню: когда мы женились, у меня ничего не было. А у тебя была эта квартира. Я работал как проклятый, чтобы обеспечить нас, а теперь у нас проблемы, и я просто хочу справедливости.
– Справедливости? – Тамара почувствовала, как внутри что-то оборвалось. – А помнишь, как моя мать оставила мне деньги на машину, а мы потратили их на твой бизнес? Тот самый, который прогорел через полгода?
Сергей поморщился, будто от зубной боли.
– Опять ты за старое. Я рисковал ради нас обоих.
– И я никогда не попрекала тебя этим, – Тамара села за стол и провела рукой по его поверхности. Этот стол сделал ее отец. – Знаешь, мне кажется, дело не в деньгах.
Сергей молча смотрел в окно. Вечернее небо окрасилось в розовый цвет, как в день их свадьбы. Тамара помнила, как они танцевали под старенький магнитофон прямо здесь, в гостиной, среди коробок с вещами и букетов цветов от гостей.
– Тогда в чем? – наконец спросил он.
– Не знаю, – честно ответила она. – Но что-то изменилось. Раньше ты никогда не делил все на твое и мое.
Сергей тяжело опустился на стул.
– Я устал, Тома. Устал бороться. На работе сокращения, начальник намекает, что я слишком стар для своей должности. Молодые наступают на пятки. А дома... дома я не чувствую себя хозяином. Все вокруг напоминает о твоих родителях, даже расстановка мебели не изменилась за пятнадцать лет.
– Ты никогда не говорил, что тебе это мешает, – тихо произнесла Тамара.
– А ты бы стала что-то менять?
Тамара задумалась. Действительно, она хранила квартиру как музей памяти родителей. Каждая вещь имела свою историю, каждый угол – свои воспоминания.
– Знаешь, – наконец сказала она, – возможно, нам обоим нужно что-то изменить.
Сергей поднял на нее усталые глаза.
– Ты о чем?
– О нас. О квартире. Обо всем, – Тамара встала и подошла к шкафу, где хранились фотоальбомы. – Смотри, здесь мы молодые, только поженились. А вот наша поездка на море. Помнишь, как ты учил меня плавать?
Сергей невольно улыбнулся.
– Ты так боялась глубины, что вцепилась в меня мертвой хваткой. Я чуть не утонул.
– Зато теперь я плаваю лучше тебя, – Тамара перелистнула страницу. – А вот мы ремонтируем кухню. Ты весь в краске, помнишь?
– Еще бы. Банка упала прямо мне на голову, – Сергей подошел ближе. – Тогда мы решили, что белый цвет – не самый практичный для кухни.
Они листали альбом, и с каждой фотографией напряжение между ними словно таяло. Вот они на даче у друзей, вот на новогоднем корпоративе, вот в походе с коллегами Тамары из школы.
– Сережа, – тихо сказала Тамара, закрывая альбом. – Я думаю, нам нужно поговорить. По-настоящему поговорить.
Они сели на диван в гостиной. За окном уже стемнело, и только уличные фонари бросали желтый свет на старые обои.
– Я никогда не считала эту квартиру только своей, – начала Тамара. – Для меня это наш дом. Но я понимаю, что для тебя все иначе. Может, нам стоит что-то изменить? Сделать ремонт, переставить мебель?
Сергей долго молчал, разглядывая свои руки.
– Дело не в мебели, Тома. Я чувствую себя неудачником. Когда мы познакомились, я мечтал купить тебе дом. Не квартиру – настоящий дом, с садом, где бы росли яблони. Помнишь, мы говорили об этом?
– Помню, – кивнула Тамара. – Но мне никогда не нужен был дом с яблонями. Мне нужен был ты.
– А сейчас? – тихо спросил он.
– И сейчас нужен, – она взяла его за руку. – Только куда делся тот Сережа, который мечтал о яблонях?
Сергей горько усмехнулся.
– Состарился. Устал. Понял, что не всем мечтам суждено сбыться.
– Мы оба устали, – согласилась Тамара. – Но, знаешь, я тут подумала... Может, нам стоит сдать эту квартиру?
Сергей удивленно посмотрел на нее.
– Сдать? И куда мы денемся?
– Снимем что-нибудь поменьше, подешевле. А разницу будем откладывать. На твой дом с яблонями.
– Тома, ты серьезно? – Сергей выглядел растерянным. – Но ведь эта квартира... твои родители...
– Они хотели, чтобы я была счастлива, – Тамара сжала его руку. – А я счастлива с тобой, не с квартирой.
Сергей притянул ее к себе и обнял. Она почувствовала, как напряжение покидает его тело.
– Прости меня за те слова, – прошептал он. – Я не имел права так говорить.
– Мы оба наговорили лишнего, – Тамара положила голову ему на плечо. – Но, может, это и к лучшему. Пятнадцать лет – срок немалый, многое становится привычным, обыденным. Мы перестали говорить о важном.
Они сидели в темноте, обнявшись, как в первые дни знакомства. За окном шумел город, но в квартире было тихо, только часы мерно отсчитывали время.
– Знаешь, – наконец сказал Сергей, – а ведь мы можем не только сдавать квартиру.
– О чем ты?
– У меня есть приятель в агентстве недвижимости. Он давно говорил, что такие квартиры в центре – редкость. Можно продать ее и купить что-то поменьше, а остаток вложить в дело.
Тамара задумалась. Расстаться с квартирой родителей казалось почти кощунством. Но разве стены важнее отношений?
– Какое дело? – спросила она.
– Помнишь, я рассказывал про Николая с работы? Он открыл мастерскую по ремонту электроники. Дела идут неплохо, но ему нужен партнер. Я мог бы...
– Ты всегда хорошо разбирался в технике, – задумчиво произнесла Тамара. – Помнишь, как починил телевизор соседке Анне Петровне? Она до сих пор приносит нам пирожки в благодарность.
Сергей улыбнулся.
– Тогда тебе пришлось держать лампу, пока я паял контакты. Ты так терпеливо стояла, хотя я знаю, что тебе было скучно.
– Мне нравилось смотреть, как ты работаешь, – призналась Тамара. – Ты становишься другим – сосредоточенным, уверенным.
– Правда? – он выглядел удивленным. – А я думал, тебе неинтересно все это.
– Глупый, – Тамара легонько щелкнула его по носу. – Мне интересно все, что касается тебя.
Они проговорили до глубокой ночи, впервые за долгое время открыто делясь своими мыслями и чувствами. Тамара рассказала, как устала от школы, от постоянных проверок и отчетов, как мечтает заняться чем-то творческим. Сергей признался, что боится потерять работу, что чувствует себя устаревшим на фоне молодых специалистов.
– А знаешь, я ведь тоже о многом мечтала, – сказала Тамара, когда за окном уже начало светать. – Хотела научиться рисовать, открыть маленькую художественную студию для детей.
– Почему не открыла?
– Страшно было. Да и денег не хватало.
Сергей задумчиво смотрел в окно.
– А если бы мы продали квартиру? Часть денег на мастерскую, часть – на твою студию?
– Ты серьезно? – Тамара не верила своим ушам.
– Абсолютно, – Сергей впервые за вечер по-настоящему улыбнулся. – Мы могли бы начать все заново. Вместе.
Утром они проснулись поздно. Солнце уже вовсю светило в окна, но они не спешили вставать. Лежали рядом, держась за руки, и обсуждали планы.
– Представляешь, – говорил Сергей, – твоя студия на первом этаже, моя мастерская – на втором. А наверху – маленькая квартирка, совсем крохотная, но наша.
– И сад с яблонями? – улыбнулась Тамара.
– Обязательно, – кивнул Сергей. – Пусть не сразу, но будет.
Они встали, приготовили завтрак и сели за стол – тот самый, сделанный отцом Тамары. Но теперь он казался не музейным экспонатом, а просто добротной вещью, хранящей тепло рук мастера.
– Сережа, – вдруг сказала Тамара, – а давай начнем прямо сегодня.
– Что начнем?
– Менять жизнь. Для начала – переставим мебель. Всегда хотела поставить диван у окна.
Сергей рассмеялся.
– Давай. И знаешь что? Давай выбросим эти ужасные шторы. Прости, я знаю, их твоя мама шила, но они ужасные.
– Ужасные, – согласилась Тамара. – И обои тоже. И люстра. Боже, на что мы смотрели все эти годы?
Они хохотали как дети, строя планы по обновлению квартиры. А потом принялись за дело – двигали мебель, снимали шторы, сортировали вещи.
К вечеру квартира выглядела по-другому. Да, обои остались прежними, но пространство ощущалось иначе. Свежее. Просторнее.
– Знаешь, – сказал Сергей, стоя посреди гостиной, – я не уверен, что нам стоит продавать квартиру.
Тамара удивленно посмотрела на него.
– Почему? Ты же сам говорил...
– Я многое говорил вчера, – он виновато улыбнулся. – Но сегодня, глядя на все это, я подумал: почему бы не начать прямо здесь? В конце концов, тут достаточно места и для твоей студии, и для моей мастерской. Нужно только все правильно организовать.
Тамара задумалась.
– А как же сад с яблонями?
– А это будет наша следующая цель, – Сергей обнял ее. – Сначала дело, потом – дом. Но, знаешь, я вдруг понял одну простую вещь: дом – это не стены. Дом – это мы.
Тамара прижалась к нему.
– Значит, квартира досталась мне от родителей, а содержать ее должны мы оба. Вместе.
– Вместе, – согласился Сергей. – Но знаешь что? Эта квартира теперь другая. Она больше не музей. Она – наше будущее.
За окном снова начал падать снег. Тамара подумала о том, как удивительно все получилось: слова, брошенные в гневе, привели к разговору, которого они избегали годами. И теперь перед ними открывалась новая дорога – не всегда легкая, но их собственная.
– Я люблю тебя, Сережа, – тихо сказала она.
– И я тебя, Томочка, – ответил он. – Прости, что забыл сказать тебе об этом.
Они стояли посреди обновленной гостиной, и Тамаре казалось, что она чувствует одобрение родителей. Они всегда хотели для нее счастья. И, возможно, именно поэтому оставили ей не просто квартиру, а место, где можно построить настоящий дом.