Как он молился за богослужением в храме, можно судить хотя бы вот по такому эпизоду. Как-то во время чтения часов перед Литургией некто спросил батюшку: "Правда ли, что за Литургией вместе с нами служат Богу Ангелы?"
Старец внимательно и как-то глубоко посмотрел на вопрошавшего как бы с некоторым недоумением и, помолчав немного, сказал: "А разве Вы не слышите шорох их крыл в Алтаре?"
Удивительно, что даже в свои преклонные годы будучи в монастыре, старец, несмотря на свою занятость душепопечением, никогда не пропускал церковного богослужения.
Обязательно ходил на братский молебен преподобномученику Корнилию, молился за Литургией и вечерним богослужением и непременно поминал записки и синодики.
Правда, иногда случалось ему и опаздывать к службе.
Но при этом он всегда чувствовал себя виноватым и непременно просил прощения у молящейся братии.
А однажды так объяснил причину своих опозданий: "Услышу звон к службе, надо собираться в храм, а в келье еще люди.
Так проводишь их и бежишь в храм, а по пути очередная просительница остановит: «Батюшка, минуточку!» На ходу говорю: «Ни минуточки, ни минуточки, простите», — и пробежал мимо.
Сделаю шаг-другой, а совесть укоряет:
«Куда бежишь? Молить и просить Бога? А сам не хочешь остановиться и выслушать просителя, Меня не хочешь выслушать!»
По инерции сделаю еще два-три шага к хра-му, а потом разворачиваюсь к просительнице и говорю:
«Милая, ну что там у нас?» Вот и опоздал — простите великодушно. Горе, и опаздывать грех, и отмахнуться, пройти мимо — тоже".
Из воспоминаний
Архимандрита Тавриона (Балова)