К концу июля 1922 года Есенину и Дункан всё же удалось получить визы во Францию. Оттуда они выехали в Италию, затем вернулись обратно в Париж, где прожили месяц, и в сентябре отправились в США. Спустя четыре месяца супруги вновь оказались во Франции, где провели весну и начало лета.
В Париже Есенин познакомился с бельгийским писателем Францем Элленсом, который вместе с женой Марией Милославской занялся переводами на французский язык текстов поэта. Стихотворения и поэмы Есенина начали печатать в парижских газетах и журналах. Элленс и Милославская подготовили к изданию сборник «Исповедь хулигана» на французском. Книга вышла в сентябре 1922 года на деньги Дункан.
Работая над переводами, Элленс часто встречался с Есениным. Впечатления от этих встреч сохранились в записях.
Когда я впервые увидел его, его элегантность в одежде и совершенная непринуждённость в манере держать себя на какой-то миг ввели меня в заблуждение. Но его подлинный характер быстро раскрылся мне. Эта элегантность костюма, эта утонченная изысканность, которую он словно бы нарочно подчёркивал, были не более чем ещё одной — и не самой интересной — ипостасью его характера, сила которого была неотделима от удивительной нежности. Будучи кровно связан с природой, он сочетал в себе здоровье и полноту природного бытия. Думается, можно сказать, что в равной степени подлинными были оба лика Есенина. Этот крестьянин был безукоризненным аристократом.
Элленс отмечал, что в домашней обстановке особняка Айседоры, представая в более естественном своём облике, Есенин выглядел «человеком более интересным и более располагающим к себе». Союз поэта и танцовщицы казался Элленсу «чудовищно парадоксальным»: по его мнению, любовь угасающей Айседоры к юноше была отчаянием, а её предложение Есенину жениться на ней и отправиться в путешествие в Европу — актом самоотвержения, чреватым для Дункан жертвой и болью.
Однажды Айседора пригласила Элленса в её студию: большой зал с эстрадой и диванами с подушками вдоль стен. Она предложила писателю прочитать только что завершённый французский перевод поэмы «Пугачёв». Вот как вспоминает об этом Элленс:
Я прочитал, хотя и неохотно, потому что боялся испортить своей робостью и неважной дикцией великолепную поэму, одновременно резкую и нежную. Айседора, очевидно, не была удовлетворена моей декламацией, потому что тотчас же обратилась к Есенину с просьбой прочитать поэму по-русски. Какой стыд для меня, когда я его услышал и увидел, как он читает! И я посмел прикоснуться к его поэзии! Есенин то неистовствовал, как буря, то шелестел, как молодая листва на заре. Это было словно раскрытие самих основ его поэтического темперамента. Никогда в жизни я не видел такой полной слиянности поэзии и ее творца. Эта декламация во всей полноте передавала его стиль: он пел свои стихи, он вещал их, выплёвывал их, он то ревел, то мурлыкал со звериной силой и грацией, которые пронзали и околдовывали слушателя.
В апреле-июне 1923 года, в последний период пребывания во Франции, Есенин задумал издать отдельной книгой цикл «Москва кабацкая». Сохранилась обложка, которую подготовил автор, с надписями: «Есенин. Москва кабацкая. Имажинисты. Париж. 1923».
Сборник вышел в Ленинграде в 1924 году — московские издательства его не приняли. Согласно помете на беловом автографе, стихотворение «Эта улица мне знакома...» было написано в Париже.
Это была третья часть рассказа о путешествиях Есенина за границей. Ставьте лайк и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить следующие выпуски — о поездках поэта в Италию и США.