Борис не звонил. Впрочем, Юлию Владимировну это совершенно не волновало - не было и не будет, не ее. Этот мужик с плешью на мягком детском затылке был всего навсего её проводником куда-то. А вот куда - Юлия толком сформулировать не могла. В юность - вряд ли, к Володе - тоже, наверное это проводник в нее. Туда, в темные, закрытые глубины, которых Юлия боялась и сама, в которые давно плотно закрыла дверь, а потом замуровала ее тремя слоями цемента, да так, чтобы не сломать и молотом.
А этот плешивый - раз! И просверлил дырочку. И оттуда повеяло таким, что у Юлии Владимировны замерзло сердце. Она кое-как залепила эту дырку чем попало, чуть не задохнувшись, а вот того, кто эти штуки делает ей больше не надо. Никогда. Совсем.
Рабочий день тянулся, как жвачка. Кто-то приходил, кто-то уходил, Юлия механически делала отметки в программе и в журнале (компьютеру она не очень доверяла, мало ли, а старый верный журнал - самое то). И лишь когда уже солнце начало прятаться за новыми домами, оставляя на деревьях золотые всполохи, она собралась домой. Сунув ноги в новые туфли, чуть поморщилась от жесткой кожи, стянула халат, посидела, задумавшись. И только решила тихонько поковылять к выходу, как в кабинет кто-то нагло постучал. Именно нагло - громко, не ожидая ответа, забарабанил изо всех сил.
Юлия Владимировна вздрогнула, в такое время уже никто не мог заявиться, но собралась с силами, аккуратненько и вежливо проскрипела
- Да, дверь открыта. Заходите.
Дверь распахнулась, ее открыли, похоже ногой. Юлия Владимировна даже отпрянула, ожидая увидеть громилу - бандита, и уже начала лихорадочно соображать, как бы ему так отдать сумочку и колечко, что бы он ее не тронул. Ходили слухи, что по городу бродит маньяк - грабитель, врывается в офисы по вечерам, но вот слухи это или правда никто толком не знал.
Но на пороге стоял не грабитель. Вызывающе упершись крошечными кулачками в тощие бедра в дверях стояла бабка. Настоящая баба Яга, в цветастой деревенской юбке, в темном платке, повязанном назад, как носят цыганки, с торчащими из под платка седыми лохмами, которые, видимо выбились от порывистых движений, и даже с цыганскими серьгами в ушах - крупными золотыми кольцами. Юлия справилась с удивлением, вежливо показала рукой на кресло
- Вы по делу? Присаживайтесь. Я Юлия Владимировна. Ваше имя?
Бабка прыганула козой, подскочила к Юлии вплотную, тоненько взвизгнула
- Ишь. Юлия она! Это ты моего Борьку тухлятиной накормила, в реанимации теперь. Мне бабы сказали - ты с ним на машине каталась. Вот ведь не везет мужику - что ни баба, все фря!
До Юлии Владимировны дошло. Это мамочка Бориса. та самая, о которой говорила ей Наталья. О Господи!
- Вы присядьте, пожалуйста. Имя ваше как?
Бабка вдруг успокоилась, с сомнением глянула на кресло, но садиться не стала - подвинула стул, присела на край.
- Джаелла Пална я. Интересно, запомнишь или нет, ни одна дура Борькина с первого раза не запоминала. Ну?
Бабка впилась в Юлию взглядом, а глаза у нее были, как дула, того и гляди - пристрелят.
- Джаелла Пална. Борис у меня поужинал, домой поехал на машине, утром позвонил. Все было хорошо. Что случилось - то?
- Позвонить-то позвонил. Он и мне позвонил. А к обеду на работе чуть не помер. Сейчас на аппарате лежит, врачи говорят плох.
Юлия почувствовала, что внутри у нее лопнула какая-то струна. Или веревка какая-то, которая держала плотно завязанным мешок с диким гневом. И этот гнев пошел горлом - Юлия только помнила, как выталкивала бабку на лестницу, а та орала с каким-то потусторонним звуком…
…
Нотариус смотрел на Юленьку с жалостью. Нотариус была совсем молодая хрупкая женщина с большими глазами, ласковыми, как у лани, и явно очень сочувствующая. Было не понятно, как она вообще попала в круг обслуживающего персонала Анатоля, но это было явно так, видимо девочке очень нужны были деньги.
- Юлия… Извините - Юлия Владимировна. Вот скажите мне - почему вы не подписали с мужем брачный контракт?
Юленька смотрела, как Инна Александровна (так красиво и звучно звали нотариуса) возит красивым тоненьким пером по бумаге, вырисовывая странные вензеля. И это движение ее завораживало, не давало думать.
- Он не предлагал… А я не знала…
- Господи. Сейчас обязательно заключают брачные контракты, особенно, когда выходят замуж за таких богатых. А так… Вам, к сожалению, никто не поможет. В списках наследников вас нет. А завещание написано недавно, оспорить его не получится.
Юленька все следила за ручкой. И сквозь нарастающий гул в голове она слушала эти слова. И, с трудом добравшись до сути поняла - ей полагается только не такая уж большая сумма денег. Нельзя сказать, чтобы совсем маленькая… На год нормальной жизни хватит. И ее украшения - те, что ей дарил Анатоль - два ожерелья, три колечка, несколько комплектов. Это ее спасет еще на пару лет…
И это - все!
…
Макс стеснительно протиснулся сквозь узенький коридорчик в комнату, поставил сумки вдоль стены, присел
- Ну, чего. Нормально у вас тут, Юль. Жить можно. Сейчас еще приволоку вещи, расставитесь, чайку попьете, и все станет на свое место. Хотите честно?
Юленька покопалась в сумке, достала пачку сигарет, подумала, что вот теперь она сможет курить, не прячась, и не заедая сигарету десятком вонючих леденцов, чтобы не унюхал муж. Закурила, протянула пачку Максу, но тот отрицательно покачал головой
- Не, я спортом занимаюсь.
- Ну, давай. Честность свою.
Макс открыл полку, достал чашку, налил воды из-под крана, одним махом выпил
- Вы Богу молитесь, что так случилось. Была до вас одна. Так удавилась. На собственном поясе в ванной. Вот так…