Глава 12. Продолжение. С самого утра на фоне пыльно-желтой городской стены, как тень, стояла Мирел, закутанная в выгоревшее голубое покрывало. Почти не шевелясь, только изредка садясь на камень отдохнуть, она все время смотрела в сторону пустыни. Мирел видела, как приходили пастухи поить овец, как торговцы встали у стены с товарами, слышала, как плотники застучали топорами, работая на починке ворот. Она продолжала стоять, как страж на посту.
— Наконец-то я нашла тебя! — быстро заговорила Рина, подбегая к ней. — Что ты тут делаешь? Даже Кармил беспокоится, куда ты пропала. Мне нужна помощь с ранеными.
— Я не уйду, я останусь, — тихо ответила подруга.
— Почему? Объясни! Что за упрямство! Я понимаю, ты скорбишь, но господина Эли так не вернешь, — Рина не договорила, потому что Мирел ее перебила.
— Я молилась ночью и услышала: «Жди у ворот», поэтому стою здесь.
— И сколько ты собираешься подпирать стену?
— Не знаю! — резко ответила Мирел.
— Делай то, во что веришь! — неожиданно сказала Рина и быстро ушла.
После полудня с западной стороны к городу начал приближаться караван. Стражи засуетились: «Люди из Мицраима». Они стали расчищать место у ворот для торговцев, потому что внутрь их не пускали. Обычно гости поили животных, предлагали свои товары, и на рассвете уходили дальше на восток. Когда усталые верблюды расположились на отдых, Мирел, стоявшая у стены, исчезла.
***
Кармил привычно толкла зерно в ступке, но сегодня его требовалось меньше. Теперь их осталось только двое: она и служанка. Господин Эли не вернулся в город с отрядом. Сообщили, что он захвачен в плен. Для пожилой женщины это была скорбная новость, но надежда не покидала ее. За свою жизнь она усвоила урок, что все может измениться очень быстро, как плохое, так и хорошее. Она беспокоилась из-за Мирел, девчонка опять убежала утром, ничего не сказав.
Входная дверь резко хлопнула, и Кармил вышла из кладовой во двор. Никого не было, и она направилась к Мирел в ее закуток. Девушка достала свое белое платье и собиралась переодеться.
— Ты куда-то идешь? — удивленно спросила Кармил.
— Приехал караван из Мицраима. Я хочу завтра отправиться с ними в пустыню.
— Зачем? Девочка! Ты тоже хочешь покинуть старуху, как и мой господин? — сказала Кармил и вдруг заплакала.
— Извини, я не могу рассказать тебе все, — ответила Мирел, собирая вещи. — Мне нужна дорогая одежда, чтобы люди из Мицраима согласились меня взять с собой.
Сквозь слезы Кармил взглянула на девушку в белом льняном платье с жемчужным ожерельем, которая укладывала свои распущенные темные волосы.
— У меня есть кое-что, подожди, — сказала она.
Старуха вернулась с белым тонким покрывалом в руках.
— Вот, возьми, — и она протянула его Мирел. — Господин Эли подарил мне, ни разу не носила. Все мечтала сохранить такую дорогую вещь для невесты, да вот не пришлось мне его женить.
Мирел накинула покрывало на голову. «Жаль, что нет зеркала», — подумала она, с удовольствием ощущая приятную легкую ткань на плечах.
Количество товаров у приезжих заметно уменьшилось, но торговля шла оживленно. Среди покупателей появилась Мирел. Выйдя за ворота, она сняла новое белое покрывало с головы, открыв льняное длинное платье и сверкающее ожерелье. Ее сопровождала Кармил с корзиной.
Девушка даже не взглянула на расписанные глиняные горшки, на тонкие ткани, на нежный папирус, а сразу направилась к хозяину каравана. Он выделялся белой длинной одеждой, перехваченной красным поясом. Вокруг шеи у него были многочисленные ряды мелких бус. И главное, чем удивляли приезжие, — они, в отличие от местных, не носили бороды.
Увидев молодую женщину, вышедшую из города, хозяин каравана принял ее за соотечественницу. Когда он заметил ее жемчуг, на его лице отразилось легкое недоумение. Девушка с вежливой улыбкой обратилась к господину, и они отошли от толпы подальше, чтобы не слышать базарных криков. Они разговаривали недолго, потом попрощались. Мирел торопливо направилась к воротам, все так же не обращая внимания на изысканные товары. Старуха неотступно следовала за ней, с сожалением покидая торговую суету.
На следующее утро караван из Мицраима покинул окрестности города. Вместе с ними верхом на верблюдах отправились на восток Мирел и Шевах.
***
Рина несла в небольшой чашке теплую похлебку для раненого. Когда она вошла в комнату, у нее мелькнула странная мысль: «Как я выгляжу?» Но она отогнала эту мысль от себя. Девушка поставила чашку рядом с Яроном. Парень благодарно улыбнулся. Она положила в изголовье еще одну подушку, чтобы приподнять раненому голову. Он ел, а она рассказывала:
— Приходила твоя мама, принесла чистую ткань для перевязки. Я обещала ей, что завтра ты попробуешь встать. Она верит, что Всемогущий поможет тебе. Когда приходил караван из Мицраима, с которым уехала Мирел, я забыла купить красное вино и теперь не знаю, когда они опять будут здесь.
— Я и сегодня смогу подняться, если ты мне поможешь, — сказал Ярон.
— Я сомневаюсь. Ты долго лежал и не двигался, — ответила девушка.
— Конечно, встану!
Он доел и отдал девушке чашку. Рина замечала, что парню с каждым днем становится лучше. Его рана хорошо затягивалась, и он поправлялся.
— Говоришь, что хочешь подняться? Тогда давай попробуем, — вдруг предложила девушка.
Она потянула его за левую руку вверх. Он пытался подняться, но боль в груди мешала ему. Рина взяла его за плечо, он оперся на локоть с другой стороны, но еще больше сморщился. Тогда, прикинув, как лучше сделать, она сначала опустила его ноги, а потом стала приподнимать его самого. В этот раз парень сумел опереться и, задыхаясь, подняться. Он сидел, прижимая рану ладонью. Чтобы он не упал, Рина села рядом и обняла его.
— Я же сказал, что смогу, — выдохнул парень.
— Не думаю, что ты встанешь на ноги завтра, но немного посидеть получится.
Они сидели вдвоем несколько минут, потом Рина уложила его на постель. Он какое-то время молчал, закрыв глаза и ожидая, когда ослабнет болевой приступ, но потом постепенно расслабился и успокоился. Девушка убрала высокие подушки и укрыла его. Он коснулся ее руки:
— Побудь рядом. Мне легче дышать, когда ты со мной.
Он взял ее ладонь и положил на свою грудь.
— Мне даже не страшно, если я умру, — произнес Ярон.
— Не говори так.
Ярон закрыл глаза, и она сидела рядом с ним, пока он не заснул.
Тетя Теила чистила закопченный горшок, сидя во дворе дома, когда услышала веселый смех. Рина и Ярон шли вместе: он брел, опираясь о стену рукой, а Рина поддерживала его с другой стороны.
Ярон и в следующие дни выходил во двор, и звонкий смех Рины все чаще слышался в доме. Теила тоже радовалась, что раненый выздоравливал: Всемогущий услышал их молитвы! Мать Ярона каждый день приходила навестить его, приносила еду в ожидании, что скоро он сможет вернуться домой.