Выходя из дверей гостиницы в Смарканде, по правую руку я видел Регистан, а по левую манили переулки. В одно утро из четырёх я пошёл налево:
И уже с первых кварталов мой путь пролегал по таким вот пейзажам. Сами домики на узких извилистых улицах новые, но так ли это важно? Трубы и провода, опутывающие их как лиана, добавляют сходства с одушевленным Лесом из "Улитки на склоне":
Так эти же улицы выглядели сотню лет назад (фото Прокудина-Горского) - многие путешественники отмечали неказистость и грубость застройки старого Самарканда - столь зрелищным, как Бухара или Хива, он в обозримом прошлом и не был:
Иные дома стоят в глубине кварталов, и к их воротами ведут узкие переулки:
А то и подворотни, хотя и не столь колоритные, как в Бухаре:
Но главное свойство самаркандских махаллей - в них очень много жизни, словно ходишь и не по улицам, а по коридорам большой коммунальной квартиры или общежития:
А из-за поворотов то и дело показываются какие-то общественные здания, комплект которых должен быть в каждой уважающей себя махалле. Вот например типичная для Самарканда махаллинская мечеть Кази-Калон (Великого судьи) 19 века с экраноподобным айваном и крошечным минаретиком, больше похожим на кафедру. Большинство таких мечетей построены в 19 веке, и эта - первая по пути от Регистана:
Баня недалеко от синагоги (о ней позже):
Можно заглянуть в котёл - полное ощущение, что там внизу черти водят хороводы:
Базарчик махаллинского масштаба, оживающий на несколько часов по утрам. "Шарк" - значит, "Восток", но название ли это базара или же он принадлежит Восточной махалле - не знаю:
Фото Прокудина-Горского. Обратите внимание, что в его времена тут многие носили чалму, сейчас в Узбекистане крайне редкую:
Но не стоит думать, что вся застройка самаркандских махаллей - новая: как нигде в Средней Азии часто на этих улицах попадаются добротные русские дома из жёлтого кирпича. Когда они строились, здесь был точно такой же девственный "сартовский" или даже "туземный" город в противоположность Русскому Самарканду, построенному с нуля по ту сторону бывшей цитадели. Дома принадлежали не русским, а самым что ни на есть таджикам, узбекам, евреям (в зависимости от состава махалли), проникшимся веяниями новой метрополии.
Накануне своего покорения Россией Самарканд медленно выходил из глубокого упадка -веками он представлял собой город-святыню и город-регалию владевших им монархов. Путь из Персии в Китай оскудел, пути из России в Индию проходили через другие крупнейшие города Туркестана - Бухару и Ташкент, и лишь появление агрессивного Кокандского ханства вновь сделало Самарканд торговым и военным форпостом Бухарского эмирата.
Сюда ставили знатных наместников, но по своему экономическому влиянию Самарканд не выделялся на фоне Карши, Шахрисабза или Кермина (ныне Навои). Вошедшие сюда в 1868 году офицеры оценивали его население примерно в 10 тысяч человек, при том что "дно" упадка было пройдено сотней лет ранее.
И хотя к началу ХХ века губернский Самарканд был лишь 5-6 по величине городом Туркестана (после Ташкента, Бухары и уездных Коканда, Андижана и Намангана в Ферганской долине), всё же за 30 лет он вырос впятеро - до 55 тысяч человек. Многие ехали сюда из Бухары с её средневековыми порядками и произволом эмира - "деловой климат", как сказали бы сейчас, в Самарканде был лучше, и возможно, строительство "русского" дома для таджика значило стремление "жить как русские", для местных ведь мы были европейцы.
Между тем, я вышел к центру очередной махалли Мубарак, на натуральную площадь с фонтаном и почти такой же, как и прошлая, мечетью, украшенной домонгольского вида кирпичными орнаментами минарета.
"Мечети здесь вообще любимые места для стечения народа, ибо у всякой самой маленькой мечети есть бассейн и садик, и в тени деревьев там приятно отдохнуть от знойного жара открытых улиц (...). Толпы пестро одетых мужчин занимают всякое защищенное от солнца место. Сидят здесь купцы, громко разговаривая о каком-нибудь очень важном деле; недалеко от них собралось множество слушателей вокруг дервиша или муллы, рассказывающего священные легенды; между ними расположились в различных группах наслаждающиеся простым завтраком из фруктов и хлеба. Здесь постоянное движение; казалось бы, что находишься в трактире, если бы между этими группами не заметны были молящиеся (...). Те самые люди, которые несколько дней тому назад были готовы убить всякого неверного, осмелившегося войти в святой город, теперь меня пригласили в мечеть завтракать, и вокруг себя я не замечал ни одного лица, смотревшего с ужасом на кафира; напротив, присутствующие вмешивались в наш разговор, который мы вели в довольно веселом тоне"
- из заметки XIX века "В замирённом Самарканде", запечатлевшей город через несколько дней после его покорения Россией.
И как видите, тут с той поры изменилось немногое. Напротив мечети - махаллинский комитет, рядышком магазин. Местные очень гордятся своим фонтаном - "такой есть только в Ленинграде и здесь!" (как вы понимаете, это стандартное клише), а мне обяснили, как идти в синагогу и дальше в цыганский квартал... собственно, к последнему достаточно было бы следовать за арбой.
Комитет махалли, он же чайхана - ведь изначально это слово обозначало не среднеазиатский аналог ресторана, а именно место в центре махалли, куда народ приходил за чайком пообщаться. Таджики мне рады - они вообще народ простой и непосредственный, а в Самарканде их большинство населения и сто лет назад (36 тыс. человек из 55 тыс. населения), и сейчас. Как таковой статистики нет, но речь и типажи в городе преобладают таджикские, особенно в этих старых районах - как поляки в довоенном Вильнюсе, как немцы в довоенной Риге...
Отсюда можно быстро выйти в центр, к мечети Биби-Ханум и Ташкентской улице:
Но так как последняя - "витрина" города, от непарадных махаллей она отгорожена стеной с воротами:
Неподалёку - пожалуй, самая красивая из виденных мной квартальных мечеть Аксакала Карабая:
Облупившееся убранство выдаёт почтенный возраст, я бы "на глаз" дал 18-й век, но скорее всё-таки моложе (или, наоборот, старше) - в те времена Самарканд был в слишком глубоком упадке.
Напротив - ещё один махаллинский комитет. Махалля, если я не ошибаюсь, называется Худжум:
Здесь дворик комитета украшен не только фонтаном, но и множеством птичек: