Иногда самые хорошие истории из жизни — это те, у которых есть долгожданное продолжение. Мы возвращаемся к истории Ирины, Димы и их предприимчивой соседки, чтобы увидеть, как холодный расчет и остроумие оказываются сильнее дешевых манипуляций.
Это рассказ не просто о семейной разборке, а о превращении унизительной ситуации в личный триумф.
— Дима, солнышко, помоги мне, пожалуйста! У меня замок заел, никак не могу в квартиру попасть!
Этот приторно-сладкий голос пронзил тишину лестничной клетки, заставив меня замереть у дверного глазка. Там, на площадке, разыгрывался настоящий спектакль.
Ангелина, наша новая соседка, стояла в коротеньком шелковом халатике, который, казалось, вот-вот распахнется от любого дуновения ветерка. Она кокетливо прижималась к своей двери, выгибая спину и демонстрируя все изгибы своего тела.
Я видела, как мой муж Дима, вышедший на секунду вынести мусор, застыл в растерянности.
— Ангелина? Что-то случилось?
— Ой, Димочка, ты мое спасение! — соседка тут же схватила его за руку, сокращая дистанцию до неприличной. Ее пальцы впились в его плечо. — Не знаю, что и делать! Я так замерзла, а дома никого… пустишь к себе погреться, пока слесари приедут?
Кровь ударила мне в виски. Я смотрела, как рука этой хищницы скользит по моему мужу, как он неловко пытается отстраниться, и ледяной ужас сковал мое сердце. Охота началась. Наглая, бесстыдная охота на мою семью. И я была единственной, кто это видел.
1. «Сладкая» соседка
Все началось месяц назад, когда в пустующую квартиру напротив въехала она. Ангелина. Эффектная блондинка, разведенка, с хитрющими синими глазами и улыбкой, от которой у меня по спине бежали мурашки.
С первого же дня она начала плести свою паутину.
— Ой, приветики! А я ваша новая соседка! — пропела она при первой встрече, но ее взгляд задержался на Диме на пару секунд дольше положенного. — Будем дружить!
Моя женская чуйка заорала сиреной. Внутри все сжалось. Но Дима, мой муж, как обычно, ничего не заметил.
— Да без проблем! Заходите, если что! — простодушно улыбнулся он.
С этого дня моя спокойная жизнь кончилась. Ангелина постоянно «случайно» сталкивалась с Димой у лифта по утрам. И каждый раз была одета так, будто собралась не на работу, а на фотосессию.
То юбка еле прикрывает ноги, то кофточка с таким вырезом, что глазам больно. Она постоянно просила его помочь — то сумки дотащить, то полку прибить.
— Дим, ну ты прямо мужик-кремень! — томно вздыхала она, «случайно» касаясь его руки. — Не то что мой бывший, размазня...
А раз в неделю она стучала к нам с тарелкой какой-нибудь стряпни.
— Ирочка, привет! — щебетала она, протягивая дымящиеся вкусняшки. — Я тут новый рецепт освоила, решила вас угостить. Помогите съесть, а то мне одной много!
Я смотрела на эти кулинарные кренделя, и меня выворачивало наизнанку от ее фальши. Но Дима уплетал за обе щеки.
— М-м-м, вещь! — с набитым ртом промычал он. — Ир, смотри, как надо! А то у тебя вечно то каша, то котлеты.
Каждое его слово было как соль на рану. Он не видел. Или не хотел видеть, что эта змея медленно, но верно вползала в нашу жизнь.
2. «Ты просто ревнуешь!»
Однажды вечером, когда мы остались одни на кухне, я не выдержала.
— Дим, слушай, — начала я как можно спокойнее, хотя внутри все кипело. — Насчет Ангелины… Мне как-то не по себе от нее.
Дима оторвался от телефона и зевнул.
— В смысле? Нормальная тетка вроде.
— Нормальная? Дим, ты что, не видишь, как она на тебя смотрит? Как она к тебе липнет при каждом удобном случае?
Он хмыкнул, и в его голосе зазвучало то самое ленивое раздражение, которое я так ненавидела.
— Ир, ну ты опять начинаешь. Вечно тебе что-то мерещится. Человек просто общительный, а ты уже напридумывала себе.
От обиды перехватило дыхание.
— Я не придумываю! Эта женщина не просто так тут вьется! У нее на лбу написано, что ей от тебя надо!
— Ну все, понеслось! — он бросил телефон на стол. — Что ей от меня надо? Квартиру отжать? Последние носки утащить? Ир, ну прекрати! У тебя просто ревность на пустом месте!
Он встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
— Хватит уже! Устал я от этих твоих домыслов!
Дима ушел в комнату, а я осталась одна на кухне, как дура. Меня трясло. Он не просто не верил мне. Он считал меня какой-то ревнивой истеричкой, которая набрасывается на ни в чем не повинную соседку. А эта змея за стеной это чувствовала. И с каждым днем становилась все наглее и наглее.
3. Растоптанный подарок
Наступил день рождения Димы. Наш пятилетний Никитка с утра пораньше сел за свой столик — готовить папе подарок. Он так старался, так пыхтел, выводя кривые, но до боли родные фигурки: маму, папу и себя. Все держатся за руки, а над ними — огромное желтое солнце.
— Мам, а папе понравится? — то и дело спрашивал он, с надеждой заглядывая мне в глаза.
— Конечно, зайчик! Папа будет в восторге! — отвечала я, и сердце сжималось от нежности.
Вечером мы вышли встречать Диму с работы на лестничную площадку. Никитка крепко, двумя руками, прижимал к груди свой рисунок.
И тут, как в дешевом сериале, дверь напротив распахнулась. Оттуда выплыла Ангелина, держа в руках торт со свечкой.
— Димочка, с днем рождения! — пропела она и, обойдя меня, повисла у него на шее, чмокнув прямо в щеку.
Никитка от неожиданности дернулся, и его подарок выскользнул из рук. Файл шлепнулся прямо на грязный пол у порога.
— Ой! — брезгливо скривилась Ангелина, кивнув на рисунок. — Какая неприятность. Ну ничего, малыш, не плачь.
Она повернулась к Диме, который все еще стоял в ступоре, и проворковала, игнорируя нашего сына:
— Димочка, я тут испекла твой любимый «Наполеон»! Пойдем, задуешь свечку!
А мой сын смотрел на свой грязный, испорченный подарок, потом на эту сияющую тетку, и его губы задрожали. Он не закричал. Он просто тихо-тихо заплакал, так горько и беззащитно, как плачут только дети, когда их мир разбивают вдребезги.
читайте первую часть:
4. Глаза наконец открылись
В этот момент Диму будто током ударило. Он услышал не просто тихий плач своего сына. Он вдруг отчетливо увидел всю картину: эту наглую тетку с тортом, ее фальшивую улыбку и своего маленького мальчика, у которого только что отняли его праздник.
Пелена с его глаз спала. Мгновенно. В голове вспыхнули все мои слова, все мои предупреждения, от которых он только отмахивался. «Она липнет», «она не просто так вьется»... Как же он был слеп! Ярость — на нее, и жгучий стыд — за себя, — захлестнули его.
Он осторожно, но твердо снял с себя руки Ангелины.
— Спасибо, не надо, — холодно бросил он, даже не взглянув на ее торт.
Затем он наклонился, поднял с пола рисунок и прижал к себе рыдающего сына.
— Пойдем, сынок. Это самый лучший подарок. Самый-самый.
Ангелина остолбенела.
— Дим, ты чего? Я же просто…
— Иди к себе, Ангелина, — отрезал он, глядя ей прямо в глаза с таким ледяным презрением, что она невольно отступила на шаг.
Он развернулся, завел Никиту в квартиру и захлопнул за собой дверь. Я стояла в прихожей, не зная, что сказать.
Дима подошел ко мне. На его лице было такое виноватое выражение, что у меня защемило сердце.
— Иришка… прости меня, а? Я такой дурак. Такой идиот слепой. Ты же мне говорила, а я…
Он замолчал, не находя слов.
— Мы должны что-то с ней делать, — твердо сказал он. — Эту гадину нужно поставить на место. Раз и навсегда.
5. Капкан для змеи
План был простым, как три копейки, но требовал стальных нервов. Утром в субботу мы разыграли наш спектакль. Я нарочито громко, убедившись что соседка дома, чтобы она точно услышала, закричала на Диму:
— Все, с меня хватит! Я забираю ребенка и уезжаю к маме на все выходные! Надоело!
Мы демонстративно вышли с большой сумкой. Дима вернулся в квартиру, а я с Никитой спряталась на пролете этажом ниже. Мое сердце колотилось как бешеное. Ждать пришлось недолго.
Минут через двадцать в нашу дверь отчаянно забарабанили.
— Димочка, спаси! Помоги! — раздался панический визг Ангелины.
Дима открыл дверь. Она стояла на пороге, бледная, в одном халатике, прижимая руки к груди.
— У меня что-то с проводкой! Свет мигает, паленым пахнет! Я так боюсь одна, вдруг пожар! Посмотри, пожалуйста, ты же мужик!
— Хорошо, сейчас гляну, — спокойно сказал Дима, играя свою роль.
Он вышел на площадку и шагнул за порог ее квартиры. Она тут же последовала за ним, увлекая его вглубь прихожей. Входя, Дима предусмотрительно толкнул дверь, но так, чтобы она не защелкнулась, а осталась чуть приоткрытой. Это был наш сигнал.
Я тихонько поднялась, достала телефон и, затаив дыхание, встала у ее дверного косяка, включив видеозапись.
— Да ничего у тебя не пахнет, — услышала я голос Димы из ее прихожей. — Все в порядке.
— Ой, правда? — ее голос тут же стал сладким и томным. — Димочка, ты мой спаситель! Я так перепугалась…
Она преградила ему дорогу к выходу.
— Хорошо, что твоя-то умотала. Вечно с кислой мордой ходит, истеричка ревнивая. Неужели она тебя совсем не ценит? Такой мужчина…
Она провела рукой по его плечу.
— Может… останешься со мной ненадолго? Согреешь? А то я вся дрожу…
В этот момент я толкнула дверь и шагнула в ее квартиру, держа телефон перед собой.
— Так вот какая у тебя проводка сгорела, — мой голос был тихим, но звенел от холодной ярости. — Совесть, что ли?
Ангелина обернулась. Увидев меня, она застыла, как соляной столб. Ее лицо превратилось в белую маску ужаса. Она переводила взгляд с меня на Диму, потом на красный огонек записи на моем телефоне.
— Ты… ты что здесь делаешь? — пролепетала она, окончательно переходя на «ты».
— А я своего мужа из ловушки вытаскиваю, — отрезала я. — Крысиной.
Дима шагнул вперед, загораживая меня собой.
— Послушай меня внимательно, — сказал он ей тихо, но так, что у меня по спине пробежали мурашки. — Ты съезжаешь. Завтра. Мне плевать, как ты это сделаешь. Но если послезавтра я увижу тебя в этом доме, это видео будет гулять по всему интернету. Убирайся. Вон из нашей жизни.
Она не сказала ни слова. Просто развернулась и, спотыкаясь, скрылась в глубине своей съемной квартиры. Мы вышли, и Дима плотно закрыл за нами ее дверь.
Эпилог
Ангелина съехала с квартиры на следующий же день. Тихо, как мышь, под покровом ночи. Будто ее и не было. А наша семья стала только крепче. Дима теперь смотрел на меня совершенно другими глазами — с уважением и доверием, понимая, что мой «пустяковый» женский инстинкт оказался надежнее его мужской логики.
Вечером мы сидели на диване, обнявшись. На стене в рамочке висел тот самый рисунок Никиты — немного кривой, со следами от грязи, но самый дорогой на свете. Он был символом нашей победы. Символом того, что за свою семью, за свое счастье нужно бороться зубами.
Ирина обрела покой и смогла с новыми силами заниматься любимым делом, рассказывая свои истории тысячам благодарных читателей на своём канале. Возможно, и вы их встречали где-то на просторах Дзена…
Финал этой истории показывает, что лучшая победа — это не выигранный спор, а обретенное спокойствие и новый путь. Ирина не просто поставила на место наглую соседку, она превратила свою боль в творчество.
Именно такие финалы, где герой не просто решает проблему, а вырастает над ней, и превращают рассказы в по-настоящему хорошие истории из жизни.
Начало истории про Иру и Диму читайте здесь:
Спасибо, что дочитали! Ваш лайк — лучшая награда! А в комментариях я с огромным интересом жду ваших историй. И, конечно, если поделитесь этой статьей с друзьями, будет просто замечательно!