— Марина Павловна, как вы тут? — спросил Валерий Сергеевич, хозяин ресторана.
Женщина обернулась — глаза красные, но улыбка теплая.
— Всё хорошо, сынок, не волнуйтесь. Спасибо вам большое… Лишь вы разрешили мне быть рядом с Катюшей.
— Да ну вас! — махнул рукой Валерий Сергеевич. — Катя-то у вас спокойная, золотая девочка. Тут все приглядывают, не беспокойтесь… Она у нас как родная.
Марина Павловна торопливо промокнула уголки глаз носовым платком.
— Валерочка, дай Бог вам… Всё хорошее обязательно к вам вернётся. Спасибо!
Он ведь знал Марину Павловну с тех пор, как сам шустрым сорванцом бегал по двору. Она приехала из деревни молодой, тихой девушкой, сразу стала дворничать — ни образования, ни особых возможностей. Но жители двора не просто уважали Марину Павловну — тут было какое-то общее, сердечное тепло. У неё во дворе всегда чистота, клумбы полны цветов: одни уже отцвели, другие только-только раскрываются — и так всё лето, пёстро и красиво.
Если кто-то из ребят раздерёт коленку — Марина Павловна тут как тут: зелёнку достанет, пластырь приклеит. Для девчонок — обязательно найдётся сладкая карамель в кармане.
Дворовые ребятишки души в ней не чаяли: Марина Павловна умела рассказывать такие весёлые, тёплые истории про деревню, что дети катались по скамейкам от смеха — животы потом болели.
Была у Марины Павловны и дочка, которая страшно стеснялась матери и даже старалась не общаться с ребятами, которые во дворе, хотя тогда они все были в таком возрасте, что на какие-то социальные различия не обращали внимания. Много-много лет прошло с тех пор, Валера давно уж стал другим.
В своём дворе появлялся только, когда приезжал навестить мать, которая категорически не хотела переезжать в его большой дом.
— Валер, не хочу, у тебя там, как в музее, всё такое идеальное и холодное.
— Мам, так я не против, переделай там хоть всё.
— Ну нет, старая я уже для переделок, буду ждать, пока жену приведёшь, она всё и переделает, а я тогда буду внуками нянчиться.
Валера тут же прекращал все уговоры, а то мама могла заострить внимание на том, что пора бы жениться часика на пол. А он столько просто не выдержит. Две недели назад мама начала странный разговор.
— Валер, а помнишь нашу Марину Павловну?
— Помню, конечно, она же не работает уже.
Да уж лет десять как на пенсии, это же видно, ни одного цветочка теперь у нас. А дочку, помнишь её? Ну, так, смутно очень. Марина ж её родила поздно, и в город ради неё переехала, а вот жизнь у неё не задалась, гулять начала, потом совсем пропала. А тут не так давно, ну может с полгода назад, объявилась худющая, больная, а с ней девочка, дочка её.
И такая девчушка прехорошая, умненькая, спокойная. А дочка умерла месяц назад. Мы всем дома помогали похороны организовать. Ничего себе новости. Но весь этот рассказ ты же не просто так затеяла. Валер, тяжело Марине. Она, конечно, оформила выплаты какие-то на ребенка, но там мизер. Отца в свидетельстве нет, мать никогда не работала.
Может, есть у тебя в ресторане какое местечко? Она может мыть полы, посуду… Видишь, у девчонки даже прописки нет. Что-то задержка какая-то, и в садик её не берут, хотя тут уж и до школы совсем немного.
— То есть ты хочешь, чтобы я взял на работу Марину Павловну вместе с ребёнком?
— Нет, Валер, я не хочу, я прошу тебя помочь.
Валера вздохнул. Мама его была очень умной женщиной и знала, в какой форме подать свою просьбу, чтобы он не отказал. Ему нужна была посудомойщица, никто адекватный не приходил, а та, которая была, уже готова была уволиться, потому что работала без выходных. За то время, что Марина Павловна и Кате у него работали, он ни разу ни от кого не получил жалоб.
Девочка никому не мешала и никому не лезла. Сидела тихонечко, рисовала. Или осторожно выглядывала в зал, когда там были какие-нибудь шумные праздники. Бывала подпевала тихонечко тем, кто выступал. Внешность у Кати была кукольная, и все официантки были от нее в восторге.
Едва Кате приспособили кроватку за шторкой в сторонке, как к ней тут же потянулись с подарками — кто книжку принесёт, кто бантики, кто сладкий пряник. Быстро девочка стала всеобщей любимицы — в последний раз такая тёплая атмосфера во дворе была разве что на майские праздники. Даже Марина Павловна, улыбаясь, признавалась:
— Какая же у меня дочурка хорошая, ну все её любят!
И сама себе пообещала: полгода — ни слова о том, что Валере жениться давно пора. Не время, не к месту сейчас — пусть молодой человек надышится весной.
В тот вечер ресторан гудел, как улей. Валера на миг высунулся из служебного закутка — по залу катились смех, запахи и тосты. Пустовал лишь один столик у окна. Этот стол тревожил душу Валеры не меньше, чем что бы то ни было в жизни. И себе в этом признаваться он, конечно, не хотел.
Потому что именно за этим столиком когда-то сидела Карина.
Первая, единственная любовь Валеры… Вспомнил — и в груди защемило. Всё у него тогда перевернулось: хотел ради неё и горы свернуть, и в небо шагнуть, лишь бы она посмотрела на него. Она посмотрела, слушала, иногда даже смеялась его шуткам, но однажды после кино остановила его прямо словами — без обиняков:
— Валер, ну ты хороший. Честно. Даже очень — с тобой не скучно… Но я никогда не выйду замуж.
Опустила глаза, замолчала, а потом тихо добавила:
— Я столько в семье насмотрелась… Видела, как даже любовь может стать страшной, когда люди начинают друг друга ненавидеть. Не хочу так. Не готова доверять или пускать кого-то так близко. Вот и всё… Наверное, не зря брак называют браком. Всё портит. Я убеждена — останусь одна, буду работать и счастлива по-своему. Прости.
Вот и всё. Его розовые очки разбились в дребезги. Сердце тоже. Больше он с Кариной не виделся, но искренне радовался её успехам, потому что девушка уверенно карабкалась по карьерной лестнице. Лет пять-семь назад они уже говорили как о крутой бизнес-леди, и вот сегодня у неё встреча с деловыми партнёрами, ну или с кем-то в этом роде, прямо у него в ресторане.
Столик заказывали те самые партнеры, а Карину Валера увидел в списке гостей. Минут через десять появились те самые гости, которые должны были встречаться с Кариной. Почему-то Валере они не понравились, женщина и мужчина. Не муж и жена это точно, но, возможно, любовники.
Вели они себя как-то беспокойно. Сделали заказ, официанты идеально все сервировали, а им было что-то как-то не то. Без конца передвигали с места на место тарелки, а Валера терпеть этого не мог, даже из зала ушел. Вернется минут через несколько. Катя стояла неподалеку от этого столика. Ее отделяла от основного зала бархатная занавеска.
Ей было очень удобно рассматривать гостей, при этом оставаясь незамеченной. Ох, сколько всего она себе тут намечтала, что вырастет и станет одной из красивых дам, которые приходят в ресторан. И тут Катя замерла. К столику приближалась молодая женщина. Все те, кого она видела раньше, ни в какое сравнение не шли с ней.
Незнакомка была не просто красивая, она была идеальная, одета так, что хоть сейчас на обложку самого модного журнала. Катя вздохнула, все, решено, она вырастет и станет такой же, как она. Только Катя не понимала, зачем эта красивая женщина с такими добрыми глазами идет за столик к этим, они же плохие».
Это чувствовалось даже на расстоянии. Катя решила внимательно следить за происходящим. Карина села за столик. «Добрый день. Можем сразу перейти к делу? У меня совсем мало времени». «Карина Евгеньевна, мы столько всего заказали!» «Ладно, ладно, я как раз не обедала. Но давайте параллельно решать вопросы. Из-за вас моя фабрика понесла колоссальные убытки.
Я могу обратиться в суд, и вы знаете, что неустойку вам будет не покрыть, даже если вы все продадите. Я человек не злой, поэтому готова выслушать ваши варианты урегулирования вопроса. Мужчина откашлялся. Карина Евгеньевна, я вообще считаю, что вы зря завернули всю партию. Ничего же не случилось бы, если бы вы запустили нашу продукцию в оборот.
— Ну, все так делают, — мужчина пытался улыбнуться, но усмешка вышла кривой.
Карина Евгеньевна посмотрела на него пристально, не мигая, потом медленно покачала головой:
— Если бы я хотела кормить людей просрочкой, купила бы её в три раза дешевле и не делала бы вид, что речь о свежем продукте. А вам, между прочим, заплатили как за качественный товар.
— Значит, вы считаете, что мы намеренно пытались вас обмануть? — неуверенно переспросил мужчина, и взгляд его метнулся к напарнице, словно ища поддержки.
— Нет-нет, что вы! — поспешила встрять спутница. — Мы и сами, честно, не знали…
Но по лицу видно — знали. Только сказать боялась.
Неловкая пауза повисла между всеми тремя: как будто комок застрял у каждого в горле.
И правда… Разговор с самого начала сложился тяжёлый. Собрались, конечно, заранее — знали: вряд ли здесь удастся договориться. Принесли ради формы десерт; после него — ни Карина, ни юристы не смогут добиваться выплат. Всё: компенсация, считай, закрыта. Убытки она уже понесла, а они… Перекупы, что тут скажешь, хоть называют себя поставщиками и деловыми людьми. Для них эти схемы дело привычное.
Карина Евгеньевна выпрямилась, с напором произнесла:
— Меня не интересует, что делают все. Повторяю: меня волнует деловая репутация только моей компании. Мы работаем с детским питанием — требования другие, выше, строже. Вам это напомнить?
Собеседники опустили глаза. Хлопотное получилось дело… Длинная пауза повисла в воздухе.
Женщина подвинула тарелочку с десертом:
— Может, перейдём на «вы» к кофе? А там уже — разберёмся с решениями…
Карина кивнула, потянулась ложкой к пирожному, а Катя больше не могла молчать. Она вышла к столику и схватила ее за руку.
— Тетенька, у нас такое не готовят, это они с собой принесли.
Карина поднялась. Парочка как будто сжалась, но женщина сказала.
— Да вы что, вы кому верите, какому-то ребенку?
Карина усмехнулась, подвинула пирожное к женщине.
— Ешьте.
— Что?
— Ешьте.
— Я не буду, я на диете.
— Или вы сейчас съедите, или я попрошу хозяина ресторана вызвать полицию. Дверь в кабинет распахнулась.
— Валерий Сергеевич, там что-то странное в зале, за крайним столиком. И Катя наша там, и какой-то скандал, и женщина эта, Карина Спасская. Полицию требует.
Валера вскочил.
— Да что там происходит? Он вышел в зал, подошел к столику.
— Что случилось?
Карина повернулась к нему и замерла, но быстро совладала с собой.
— Здравствуй, Валер. Скажи, у вас в ресторане подают такое?
Она указала на пирожные.
— Ну конечно же нет. Это обычный ширпотреб из магазина. Кстати, откуда он у вас на столе? Это вам подали?
— Да нет, не подали. Похоже, мои так называемые партнёры решили меня отравить?
Женщина вскочила.
— Я ухожу, не собираюсь выслушивать этот бред.
Валера преградил ей дорогу, подозвал официантку.
— Быстро вызывай полицию, скажи, что я попросил побыстрее.
Они с Кариной сидели в кабинете и подтягивали кофе.
Оба молчали. Наконец, она заговорила.
— А я смотрю, ты развернулся.
— Ну, я смотрю, ты тоже не библиотекарем работаешь.
Карина рассмеялась.
— Это нечестно. Ты же знал, что я хочу быть библиотекарем.
— Знал.
— Как жизнь? Добилась всего, чего хотела?
— Пожалуй, да. И знаешь, в последнее время как-то становится скучно.
Думаю, что нужно что-то еще.
— О-о-о, уж не замуж ли ты собралась? Если что, мое предложение еще в силе. Она удивленно уставилась на него.
— Ты что, не женат?
— Нет.
— А почему?
— Вопрос, конечно, интересный.
Карина улыбнулась.
— Да нет, Валер, ну не говори, что из-за меня, я буду чувствовать себя виноватой.
Так ты и виновата, отбила мне всю охоту жениться. Они рассмеялись, и тут у Валеры зазвонил телефон.
— Да. Да, слушаю. Понял. Спасибо.
Он положил телефон на стол.
— В пирожном яд, ты бы просто не вышла, но умерла бы не сразу. Спустя часов двенадцать.
В кабинете повисла тишина.
Потом по щекам Карины потекли слезы. И все это из-за денег. Они еще долго сидели. Валера принес бутылку шампанского.
— За твой второй день рождения.
— Валер, а эта девочка, она кто? Хотелось бы отблагодарить ее.
В последнее время в ресторане Валера почти не появлялся.
— Девочки, а где, интересно, наш начальник запропастился?
— Да у него там сейчас такие заботы! Даже не ждите его скоро — опять куда-то уехал.
— А что случилось-то?
— Ты помнишь этот скандал с пирожным? Оказывается, женщина из той истории — его первая любовь! И вот что: они теперь собираются сыграть свадьбу! Дом целый купили, говорят, огромный. И жить там будут не только вдвоём — Марина Павловна с Катюшей переедут к ним!
— Правда? Вот так да… Неужели Карина и вправду согласилась?
— Ещё как! Говорят, сама заявила: «Марина Павловна для меня теперь — как мама, а Катюша — как дочка».
— Ну наконец-то, свезло им! Карина, хоть и при деньгах, а женщина добрая… Может, и не зря они столько пережили, если так всё сложилось.
В это время Валера стоял у большого трюмо, нервно поправлял галстук.
— Мам, ну как я выгляжу? — выдохнул, словно школьник.
Мама обернулась от шкафа, прыснула от смеха:
— Валера! Вот уж не думала, что ты меня об этом спросишь… От тебя-то!
— Мам, ну правда. Посмотри на Карину — она у нас королева. Я точно не буду рядом с ней выглядеть нелепо? Не подведу?
— Валерочка… — мама подошла, обняла его и вдруг сказала совсем по-другому, задумчиво: — Знаешь, Карина только рядом с тобой такая настоящая. И вообще — вы с ней красивая, счастливая пара.
— Ой, стой, Марина звонит!
— Да да, Мариночка… Переживаешь? Господи… Только тебе скажу: что одному под сорок, что второй за тридцать, а в душе всё волнуются, будто в первый раз. Не переживай, Мариночка, всё будет хорошо…
Валера внимательно следил за мамой. Она слушала, потом лицо её вытянулось, и вдруг — слёзы, дрожащая рука аккуратно отложила телефон.
Он кинулся к ней. «Мам, мам, случилось что? С Кариной что-то?» «С Кариной». Валера почувствовал, как по спине побежала стройка пота. «Она передумала, да?» Мать посмотрела на него, улыбнулась. «Да как же она теперь передумает-то? Теперь ей никак не передумать». «В смысле? Почему?»
Ой, прибьёт меня Марина, но не могу я.
— Валер, беременна Карина, так что папой скоро станешь. Валера сел, потом встал, снова сел.
— Мам, что делать-то?
— Ну как что, радоваться.
Валера почувствовал, что защипало в глазах.
— Мам, боюсь я радоваться, меня сейчас просто разорвёт, у меня, у нас будет маленький.
И Валера закружил маму.