Марина медленно накрывала на стол, стараясь не греметь посудой. Руслан сидел на диване, уткнувшись в телефон. Три года назад он еще помогал ей, а теперь даже не поднимал головы.
– Ужин готов, – тихо сказала она.
Муж только махнул рукой – мол, подожди. Марина вздохнула. Ароматная запеканка остывала на столе, а она стояла и смотрела на мужчину, который когда-то носил ее на руках.
– Руслан, пожалуйста, еда остынет...
– Марина, не видишь, я занят? – раздраженно бросил он, не отрываясь от экрана. – Важный проект просматриваю.
Она знала, какой это "проект" – социальные сети, где он часами листал фотографии и ставил лайки молодым девушкам. Думал, она не замечает.
Марина села за стол одна. Взяла вилку, попробовала – запеканка была идеальной, с хрустящей корочкой, как он любил. Раньше любил.
Телефон зазвонил. Номер свекрови высветился на экране.
– Алло, Валентина Петровна?
– Мариночка, милая, как вы там? – голос свекрови был необычно мягким. – Я тут подумала... может, съездите куда-нибудь вдвоем? Отдохнете? Я внучку к себе заберу на недельку.
Марина покосилась на мужа. Он даже не заметил, что она разговаривает.
– Спасибо, но... Руслан очень занят работой.
В трубке повисла пауза.
– Работой? – в голосе свекрови появились металлические нотки. – Марина, дорогая, можно я завтра к вам заеду? Давно внучку не видела.
На следующий день Валентина Петровна приехала раньше обычного. Марина открыла дверь – свекровь стояла на пороге с большой сумкой и решительным выражением лица.
– Где мой сын? – спросила она, проходя в квартиру.
– На диване, – Марина пожала плечами. – Как всегда.
Валентина Петровна прошла в гостиную. Руслан лежал в той же позе, что и вчера, уткнувшись в телефон.
– Сынок, – позвала она.
– Привет, мам, – буркнул он, не поднимая глаз.
Что произошло дальше, Марина запомнила навсегда. Валентина Петровна подошла к сыну и... выхватила у него телефон.
– Мама! Ты что делаешь? – Руслан подскочил как ужаленный.
– То, что должна была сделать давно, – спокойно ответила она, убирая телефон в сумку. – Садись. Нам нужно поговорить.
– Верни телефон! У меня там работа!
– Работа? – Валентина Петровна села напротив сына. – Покажи мне хоть один рабочий проект за последний месяц. Хоть одну презентацию. Отчет. Что угодно.
Руслан открыл рот и закрыл. Покраснел.
– Это не твое дело...
– Мое, – отрезала мать. – Потому что я смотрю, как ты превращаешься в овощ, а твоя жена тянет все на себе. Ты знаешь, что Марина вчера плакала, когда со мной разговаривала?
– Я не плакала... – начала Марина, но свекровь подняла руку.
– Я слышу, когда человек плачет. Даже если он старается скрыть. Руслан, посмотри на свою жену. Когда ты последний раз говорил ей, что она красивая? Когда последний раз помогал по дому? Когда вы последний раз просто разговаривали?
Руслан молчал, уставившись в пол.
– А теперь послушай меня внимательно, – Валентина Петровна наклонилась к сыну. – Я вырастила тебя не для того, чтобы ты превратился в бесчувственный придаток к телефону. Твой отец, царство ему небесное, каждый день говорил мне комплименты. Каждый день благодарил за ужин. Мы прожили тридцать лет, и он ни разу не позволил себе игнорировать меня ради газеты или телевизора.
– Времена изменились, мам...
– Любовь не меняется! – голос свекрови стал жестким. – Уважение не меняется! Ты думаешь, Марина будет вечно терпеть твое равнодушие? Думаешь, она железная?
Валентина Петровна встала и подошла к невестке.
– Мариночка, собирайся. Поедешь со мной на дачу. Отдохнешь, подышишь воздухом. А этот... – она кивнула на сына, – пусть неделю сам о себе заботится. Посмотрим, как он без твоей запеканки проживет.
– Но... – начала Марина.
– Никаких "но". Ты заслужила отдых. А ты, – она повернулась к Руслану, – за эту неделю подумай, нужна ли тебе семья. Потому что семья – это не только брать, но и давать. Телефон получишь, когда научишься жить без него.
Руслан сидел ошеломленный. Марина тоже не знала, что сказать.
– И еще, – добавила Валентина Петровна. – Пока мы будем на даче, приведи квартиру в порядок. Всю. Сам. И приготовь ужин к нашему возвращению. Хоть раз в жизни.
Через час Марина сидела в машине свекрови, а та весело рассказывала о планах на неделю:
– Будем варить варенье, ходить за грибами... Помнишь, как ты любила наше малиновое варенье? А вечерами будем пить чай на веранде и болтать. Когда мы последний раз просто болтали?
Марина почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Но это были другие слезы – благодарности.
Через неделю они вернулись. Марина не узнала квартиру – она сияла чистотой. На столе стоял неуклюже приготовленный, но старательно сервированный ужин. А Руслан встречал их у порога – небритый, уставший, но с букетом полевых цветов.
– Марина, – сказал он тихо. – Прости меня. Я... я понял много за эту неделю. Понял, какой я был дурак. Ты... ты самое лучшее, что есть в моей жизни. И мама права – я совсем забыл об этом.
Он протянул ей цветы. Руки у него дрожали.
– Я отключил все уведомления в телефоне. Установил ограничение – час в день, не больше. И... я записался к психологу. Хочу научиться жить по-настоящему. С тобой. Если ты еще согласна...
Марина взяла цветы. Посмотрела на мужа – на его искренние, полные раскаяния глаза. Потом перевела взгляд на свекровь. Валентина Петровна улыбалась и незаметно подмигнула.
– Я поставлю цветы в воду, – сказала Марина. – А ты пока расскажи, что приготовил на ужин. Пахнет подгоревшим...
– Это курица! – испуганно воскликнул Руслан и бросился на кухню.
Валентина Петровна обняла невестку.
– Он хороший мальчик, просто заблудился немного. Но теперь все будет хорошо. Я прослежу.
И действительно, все стало хорошо. Руслан сдержал слово – телефон больше не был центром его вселенной. Каждый вечер они ужинали вместе, разговаривали, смеялись. По выходным ездили к Валентине Петровне на дачу.
А через год, на годовщину той самой недели разлуки, Руслан подарил жене путевку в санаторий.
– Это тебе, – сказал он. – За все. За терпение, за любовь, за те три года, когда я был... неблагодарным эгоистом. Поезжай, отдохни. А я буду ждать. И готовить ужины. Научился же!
Марина обняла мужа. Где-то на кухне гремела кастрюлями свекровь, готовя праздничный пирог. За окном светило солнце. И жизнь была прекрасна.