Андрей осторожно поднимал ёлку, стараясь не уколоться о острые иголки. Маша сидела на диване, обхватив руками живот, и молча наблюдала за мужем. Её лицо было бледным, а глаза блестели от невыплаканных слёз.
— Может, поставим её в другой угол? — спросил Андрей, оглядывая комнату. — Здесь она будет загораживать окно.
Маша не ответила. Она сжимала губы, борясь с желанием сказать то, что мучило её уже несколько недель. Андрей был так счастлив, узнав о беременности. Покупал детские вещи, планировал ремонт в детской, рассказывал всем знакомым о будущем малыше.
— Ты что-то не в духе сегодня, — заметил Андрей, закрепляя ёлку в подставке. — Может, тебе нездоровится? Беременным женщинам вредно переутомляться.
— Мне нормально, — тихо ответила Маша.
Андрей выпрямился и внимательно посмотрел на жену. За восемь лет брака он научился понимать её настроение по одному взгляду. Сейчас что-то определённо было не так.
— Машенька, что случилось? Ты какая-то странная последние дни. Может, поссорилась с мамой? Или на работе что-то?
Маша качнула головой. Её руки дрожали, когда она поднялась с дивана и подошла к окну. За стеклом медленно кружились снежинки, создавая ощущение зимней сказки. Но в душе у неё царила совсем не праздничная атмосфера.
— Андрей, нам нужно поговорить, — прошептала она, не оборачиваясь.
— Конечно, солнышко. О чём хочешь поговорить?
Маша обернулась. Лицо Андрея светилось добротой и любовью. Он искренне заботился о ней, предугадывал каждое желание, готов был носить на руках. И именно поэтому сказать правду было так невыносимо больно.
— Ты не отец моему ребёнку, — прошептала она едва слышно.
Андрей замер с гирляндой в руках. Несколько секунд он не мог понять, правильно ли расслышал слова жены.
— Что ты сказала? — спросил он, и голос его дрожал.
— Ты не отец моему ребёнку, — повторила Маша уже громче, и слёзы наконец покатились по её щекам.
Гирлянда выпала из рук Андрея и со звоном ударилась о пол. Он медленно опустился на диван, словно ноги перестали его держать.
— Этого не может быть, — пробормотал он. — Маша, что ты говоришь? Мы же... мы столько лет пытались завести ребёнка. Помнишь, как радовались, когда узнали?
— Помню, — всхлипнула Маша. — Поэтому мне так тяжело тебе это сказать.
Андрей провёл руками по лицу. В голове царил хаос, мысли путались, не укладывались в логическую цепочку.
— Кто? — спросил он хрипло. — Кто отец?
Маша села в кресло напротив и закрыла лицо руками.
— Помнишь, я ездила к сестре в отпуск? В августе?
— Конечно, помню. Ты была там две недели.
— Я встретила там одного человека. Мы с Леной пошли в кафе, а там сидел мой одноклассник. Игорь. Мы не виделись пятнадцать лет.
Андрей слушал, чувствуя, как внутри всё холодеет. Он вспоминал тот август. Маша вернулась из отпуска какой-то другой — задумчивой, рассеянной. Тогда он списал это на усталость от поездки.
— Мы встречались несколько раз, — продолжала Маша. — Просто гуляли, разговаривали. Он тоже женат, у него двое детей. Но в последний день...
— Стой, — оборвал её Андрей. — Не надо подробностей.
Маша кивнула, вытирая слёзы.
— Я думала, что ничего не будет. Мы ведь так долго не могли зачать ребёнка. Врачи говорили о проблемах, помнишь? А тут...
— А тут получилось с первого раза, — горько закончил Андрей.
— Андрей, прости меня. Я не планировала, не хотела. Просто так получилось.
Андрей встал и подошёл к ёлке. Она стояла красивая, пушистая, готовая к празднику. А он чувствовал себя так, словно мир рухнул.
— Значит, все эти месяцы, — сказал он медленно, — когда мы выбирали имя, покупали кроватку, планировали будущее... ты знала?
— Я подозревала, — призналась Маша. — Но была не уверена. Сделала тест на отцовство только на прошлой неделе.
— И что показал тест?
— Вероятность того, что ты отец, меньше одного процента.
Андрей сел на пол рядом с ёлкой и обхватил голову руками. Маша смотрела на него, и сердце разрывалось от боли. Она видела, как страдает этот добрый, честный человек, который никогда не причинил ей зла.
— Почему ты не сказала раньше? — спросил он, не поднимая головы.
— Боялась. Ты был так счастлив... А я надеялась, что, может быть, ошибаюсь.
— А этот... Игорь... он знает?
— Нет. И знать не будет. У него семья, дети. Зачем разрушать ещё одну жизнь?
Андрей поднял голову и посмотрел на жену. В её глазах он увидел раскаяние, боль, но не любовь. Не ту любовь, которую чувствовал к ней он.
— Ты его любишь? — спросил он.
Маша долго молчала, а потом тихо кивнула.
— Да. Но это неважно. Он живёт в другом городе, у него семья. Мы больше не увидимся.
— А меня ты любишь?
Этот вопрос повис в воздухе. Маша смотрела в окно, на падающий снег, и не могла найти слов.
— Я тебя очень ценю, — сказала она наконец. — Ты хороший человек, заботливый муж. Но...
— Но не любишь, — закончил за неё Андрей.
— Не так, как должна любить жена мужа.
Андрей встал и начал ходить по комнате. Мысли метались в голове, как птицы в клетке.
— Восемь лет, — сказал он. — Восемь лет мы прожили вместе. Я думал, у нас всё хорошо.
— У нас и было хорошо, — возразила Маша. — Мы хорошие друзья, компаньоны. Но настоящей любви не было.
— Откуда ты знаешь, что такое настоящая любовь? По двухнедельному роману с одноклассником?
В голосе Андрея прозвучала горечь, но не злость. Он не умел злиться на Машу, даже сейчас.
— Знаю, — тихо ответила она. — Впервые в жизни я поняла, что значит любить по-настоящему. И поняла, что обманывала и тебя, и себя все эти годы.
Андрей остановился у окна. На улице зажигались праздничные огни, готовясь к новогодней ночи. А у них дома царила атмосфера конца света.
— Что теперь будем делать? — спросил он.
— Не знаю, — призналась Маша. — Я не требую от тебя ничего. Понимаю, что поступила ужасно. Если хочешь развестись...
— А ребёнок?
— Рожу сама. Воспитаю сама.
Андрей повернулся к ней.
— Ты хочешь оставить ребёнка?
— Конечно. Это мой ребёнок.
— Но не мой.
— Не твой.
Андрей подошёл и сел рядом с Машей. Он взял её руку в свои ладони.
— А если я захочу остаться? — спросил он неожиданно.
Маша удивлённо посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Если я захочу быть отцом этому ребёнку? Несмотря ни на что?
— Андрей, ты понимаешь, что говоришь?
— Понимаю. Мы так долго мечтали о ребёнке. Я уже полюбил его, хотя он ещё не родился. Покупал игрушки, представлял, как буду учить его ходить, читать сказки на ночь.
Маша смотрела на мужа широко раскрытыми глазами.
— Но он не твой сын.
— А разве любовь зависит от генетики? — спросил Андрей. — Разве приёмные родители любят своих детей меньше, чем родные?
— Это другое.
— Почему другое? Любовь — это выбор, Маша. Выбор заботиться, защищать, быть рядом. И я готов сделать этот выбор.
Маша молчала, не зная, что сказать. Она ожидала гнева, скандала, требований развода. Но не этого.
— А как же я? — спросила она. — Ты сможешь жить с женщиной, которая тебя предала?
Андрей задумался.
— Не знаю, — честно ответил он. — Больно. Очень больно. Но я не могу просто взять и перестать тебя любить за один день.
— Андрей, я не хочу, чтобы ты жертвовал собой. Это несправедливо.
— А справедливо ли лишать ребёнка отца?
— У него есть биологический отец.
— Который ничего о нём не знает и знать не будет. Который живёт в другом городе с другой семьёй.
Маша встала и снова подошла к окну. Снег шёл всё сильнее, укрывая землю белым покрывалом.
— Мне нужно время подумать, — сказала она.
— Сколько времени?
— Не знаю. Может, нам стоит пожить отдельно какое-то время? Пока ребёнок не родится?
Андрей кивнул.
— Наверное, ты права. Мне тоже нужно во всём разобраться.
— Я могу пожить у сестры.
— Нет, — возразил Андрей. — Ты беременная, тебе нужны комфорт и покой. Я поживу у родителей.
Маша повернулась к нему. В её глазах стояли слёзы.
— Прости меня, — прошептала она.
— Я не злюсь на тебя, — сказал Андрей. — Злюсь на ситуацию, на обстоятельства, но не на тебя.
— Почему ты такой хороший?
— Может, поэтому ты меня и не полюбила, — грустно улыбнулся он. — Слишком правильный, слишком предсказуемый.
— Дело не в этом.
— А в чём?
Маша подошла к нему и положила руку на щёку.
— В том, что сердцу не прикажешь. Я бы хотела тебя любить. Ты этого заслуживаешь. Но любовь не возникает по желанию.
Андрей накрыл её руку своей.
— Знаешь, что самое странное? — сказал он. — Я не жалею о наших восьми годах. Мне было хорошо с тобой. Может, это не была страстная любовь, но это была... близость, понимание, тепло.
— Мне тоже было хорошо, — призналась Маша. — До тех пор, пока я не поняла, что такое настоящая любовь.
Они стояли рядом, и между ними словно висела незримая стена. Андрей понимал, что жена ушла от него ещё тогда, в августе. Осталось только тело, привычка, сожаление.
— Я соберу вещи, — сказал он.
— Сегодня?
— А смысл откладывать?
Маша кивнула. Андрей пошёл в спальню, а она осталась стоять у ёлки. Дерево было наряжено наполовину, гирлянда лежала на полу, а под ветками уже стояли подарки, которые они покупали друг другу.
Через полчаса Андрей вышел с чемоданом.
— Я позвоню через несколько дней, — сказал он. — Узнаю, как ты себя чувствуешь.
— Хорошо.
— И Маша... если что-то случится, если понадоблюсь — звони. Сразу же.
— Спасибо.
Андрей подошёл к ней и поцеловал в лоб.
— Береги себя. И малыша.
— Андрей, а что мы скажем родителям? Друзьям?
— Правду, — ответил он. — Рано или поздно всё равно придётся.
Он взял куртку и направился к двери. На пороге обернулся.
— С наступающим Новым годом, Маша.
— И тебя с наступающим, — прошептала она.
Дверь закрылась, и Маша осталась одна с недоряженной ёлкой и грузом вины на сердце. Она села на диван и положила руки на живот. Внутри слабо шевелился малыш, который никогда не узнает своего настоящего отца.
А за окном продолжал падать снег, укрывая мир белым покрывалом, словно стирая все ошибки и давая возможность начать всё заново.