– Мы Карасик с Кнопой – два радостных хвоста, расскажем вам, друзья, чудо-чудеса!
Поляна постепенно оживала, словно просыпающийся улей после долгой зимовки. Волки один за другим поднимались на дрожащие лапы, мотая тяжёлыми головами и тряся густыми загривками, пытаясь избавиться от остатков дурмана. Их движения были неловкими, будто каждая конечность вдруг стала чужой и непослушной. Некоторые спотыкались и падали.
Зелье Травника было поистине мощным – даже сейчас, спустя несколько часов, его эффект всё ещё держался, обволакивая сознание волков вязкой пеленой, из которой они выбирались с видимым трудом.
Громобой очнулся первым. Его глаза, ещё мутные от сна, медленно обвели поляну, пытаясь осмыслить представшую перед ним картину всеобщего хаоса. Вся стая валялась вповалку, словно после жестокой битвы или неумеренной пирушки.
– Что... произошло? – прохрипел он, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в единое целое.
Громобой огляделся в поисках ежа Травника, чтобы потребовать объяснений, но маленького колючего тельца нигде не было видно. Что-то здесь было не так... Очень не так.
К этому времени проснулся уже десяток волков, все они выглядели растерянными и дезориентированными. Медленно поднялся и Рыжик: его шерсть была взъерошена, а глаза горели яростью.
– Они сбежали! – выпалил он, задыхаясь от возбуждения. – Эта проклятая кошка и крот в красных штанах! Они забрали пленницу и ежа!
Громобой оскалился, обнажая желтые клыки:
– Что ты несёшь?
– Я проснулся раньше... – Рыжик опустил голову, но тут же гордо вскинул её. – Я видел их! Крот нёс ежа, а кошка – нашу пленницу! Я пытался остановить их, но эта дрянь... это зелье... Я не смог...
По поляне прокатился волчий рык, постепенно нарастая и превращаясь в единый яростный хор. Волки вскакивали на ноги, сбрасывая остатки сонливости под напором ярости.
– Найти их! – прорычал Огнегрив, второй сын Седого Клыка. – Разорвать на клочки!
– Растерзать! – подхватил Шрамоух, ещё один волк, лязгая челюстями.
Но внезапно все волки как по команде замерли. Воздух словно сгустился, наполнившись электрическим напряжением. Десятки пар глаз медленно, будто в трансе, повернулись в одну сторону – туда, где на мшистом камне лежало неподвижное тело старого серебристо-серого волка.
Седой Клык, вожак, отец, сила и закон стаи... лежавший последние луны без движения, на грани жизни и смерти... медленно открыл глаза.
Это был момент, который казался невозможным. Время словно застыло. Никто не смел шевельнуться, никто не смел даже дышать. Величественная фигура старого волка, чья шерсть в лунном свете казалась сотканной из чистого серебра, начала двигаться.
Сначала дрогнули веки – тяжелые, как каменные плиты древнего капища. Затем из-под них блеснули два золотых огня – глаза, перед которыми трепетал весь лес. Медленно, с невероятным достоинством, Седой Клык поднял голову. Его мышцы, атрофированные за время болезни, напряглись под шкурой, играя как стальные канаты. Он оперся на передние лапы и рывком поднял своё массивное тело.
Волк стоял, слегка покачиваясь, но с каждой секундой его поза становилась всё увереннее. Он был подобен древнему божеству, воскресшему из небытия. Лунный свет омывал его фигуру, создавая вокруг серебристое сияние, делая его похожим на призрак, на легенду... на живое воплощение силы.
Стая застыла в благоговейном трепете. Даже воздух, казалось, боялся потревожить этот момент. А затем...
– ОТЕЦ! – три голоса слились в один крик, разрушая торжественную тишину.
Громобой, Огнегрив и Рыжик – три сына Седого Клыка – бросились к нему, забыв о своём возрасте и статусе. В этот момент они были просто детьми, чей отец вернулся из мёртвых.
– Что... происходит? – голос Седого Клыка был хриплым от долгого молчания, но в нём по-прежнему слышалась властная сила, заставлявшая всех вокруг склонять головы. – Где я?
Взгляд старого волка был мутным, растерянным. Он смотрел на своих сыновей, на стаю, на поляну, словно видел всё впервые.
– Ты был болен, отец, – Громобой говорил быстро, глотая слова от волнения. – Много лун ты был между жизнью и смертью.
– Мы нашли ежа, – подхватил Огнегрив: – Травник вылечил тебя!
– А потом пришли его сообщники – крот в красных штанах и другая кошка. Они украли нашу пленницу и самого ежа! – оскалился Рыжик.
Седой Клык моргнул, пытаясь осмыслить поток информации. В его глазах мелькнуло замешательство, которое тут же сменилось яростью, когда он вспомнил...
– Кошка... – прорычал он. – С пятнами на шкуре?
– Да! – воскликнул Рыжик. – Именно так! Пятнашка!
Глаза Седого Клыка полыхнули красным огнём, а из горла вырвался такой рык, что молодые волки невольно отпрянули. Это был рык существа, вернувшегося из тьмы. Хозяин вернулся, теперь он снова был здесь.
Стая зарычала в едином порыве ярости, обнажая клыки, готовые рвать и терзать.
– Найти их! – голос Седого Клыка разнёсся над поляной подобно грому. – Всех! Кошку с пятнами, её спасителей, ежа! Вернуть сюда! Живыми! Им всем конец…
Стая издала протяжный вой в сотню глоток, который услышал весь лес. Погоня начиналась прямо сейчас.
А где-то далеко в лесу четверо беглецов услышали этот вой, и все поняли сразу: смерть уже идёт по их следу, и она движется быстрее, чем они могли надеяться...…
…
Волки толпой бросились вперёд. Они быстро взяли след беглецов, которые даже не пытались скрыть свои следы. Глупцы полагались только на скорость. Волки сорвались с места подобно серой буре, их силуэты растворились между деревьями.
Стаю возглавлял старший сын Седого Клыка Громобой. Его массивная фигура, словно таран, прокладывала путь сквозь лесную чащу. Два его брата бежали позади, их глаза горели яростью погони.
Громобой точно не мог понять, что именно произошло, пока они спали. Был ли ёж соучастником преступления или тоже стал жертвой? Однако их оставили в дураках, а такое прощать он не был намерен.
Где-то в глубине души Громобой был рад:ведь отец выздоровел, словно воскрес из мёртвых. А значит, ёж действительно помог. Но произошедшее было слишком наглым, и виновников волки должны были наказать.
— Быстрее! — рычал он своим братьям и остальным волкам. — Они не могли уйти далеко!
Стая растянулась по лесу серебристо-серой лентой, словно смертоносная река, готовая поглотить всё на своём пути.
Тем временем группа друзей — крот Копатыч, кошки Мур-Мурка и обессилевшая Пятнашка, а также ёж Травник — отчаянно пытались спастись. Ёж уже проснулся, и друзья на ходу, задыхаясь от бега, объяснили ему ситуацию.
— Зелье... волки... проснулись... бегут за нами... — выпалила Мур-Мурка, перепрыгивая через поваленное дерево.
— Мы не могли... бросить тебя там...— добавил Копатыч, придерживая спадающие штаны.
Травник только кивнул, не тратя драгоценного дыхания на слова. Его маленькие лапки работали с невероятной скоростью, но всё равно не могли сравниться с более длинными конечностями его спутников.
Они продвигались всё глубже в лес, туда, где тени становились гуще, а деревья — выше и толще. Воздух здесь пропитался влагой и запахом грибов, мха и гниющей древесины. Каждый звук казался оглушительным в напряжённой тишине: треск сухой ветки под ногой, тяжёлое дыхание, стук сердец, готовых выпрыгнуть из груди.
— Куда нам идти? — прохрипел Копатыч, в очередной раз подтягивая сползающие штаны. Красные трусы уже съехали набок, создавая дополнительные неудобства при беге.
— К реке! — предложила Мур-Мурка. — Может, сможем запутать след!
— Нет, — покачал головой Травник. — Волки слишком хорошие следопыты. Нужно искать укрытие.
— Какое укрытие выдержит целую стаю? — простонала Пятнашка. Её голос был слабым, как шелест осенних листьев. Она понемногу приходила в себя после спасения.
— Может... к Клеопатре? — предложил Копатыч.
— Слишком далеко, — отрезала Мур-Мурка, прислушиваясь к звукам леса. — Нас догонят раньше.
Страх, словно ледяная вода, заполнял их сердца. Каждая тень казалась волком, каждый шорох — приближающейся смертью. Они всё время оглядывались назад, вглядывались в кусты, прислушивались к звукам погони. Луна, холодная и равнодушная, освещала их путь, делая их ещё более заметными для преследователей.
Мур-Мурка была среди друзей той, кто обладал самым острым слухом. То и дело она останавливалась и прислушивалась, напрягая уши до предела. В один из таких моментов её сердце буквально остановилось от ужаса… Она услышала то, что не оставляло надежды — тяжёлое дыхание, приглушённый топот десятков лап, треск веток под тяжёлыми телами.
Волки были в каких-то трёхстах метрах от них. Это конец? Какое нелепое бегство и финал, кажется, они не продумали всё как надо и были уже обречены…
Волки были уже настолько близко, что Мур-Мурка даже слышала, как бьются их раскочегаренные сердца, учащённые от предвкушения добычи.
Этот момент застал их на маленькой полянке, залитой светом встающего солнца. Четверо друзей выглядели особенно беззащитными в этом утреннем сиянии.
— Они рядом, — прошептала Мур-Мурка, и её голос дрогнул. — Меньше чем в трёхстах шагах отсюда. Они... они настигают нас.
— Что? — Копатыч замер, и его круглые глаза расширились от ужаса. — Так близко?
— Нам конец, — простонала Пятнашка.
— Должен быть выход, — Травник лихорадочно огляделся вокруг, снова подтягивая штаны одной лапой уже на автомате. — Всегда есть выход!
Но они все знали правду. От волков не уйти, не спрятаться. Стая найдёт их по запаху, где бы они ни были. А сражаться с десятками хищников было бы полным безумием.
Но что-то произошло…
Внезапно их головы как будто машинально повернулись направо. То, что они увидели, заставило их застыть на месте, опешив от смеси удивления и ужаса. На краю полянки, в тени дуба стояла фигура, которую они никак не ожидали здесь встретить. Знакомое лицо смотрело на них с выражением, которое они не могли прочитать...
Продолжение следует…
Друзья, дочитывание рассказа помогает нашему каналу развиваться 🙏❤️
Если кто-то только присоединился к нам, начало истории вы можете найти в подборке в начале главной страницы Волшебный ошейник.
#хвостатоесчастье