Все знают, что Сабантуй является традиционным праздником татарского народа и связан он с посевными работами. Его название – сабан (яровые, плуг) и туй (праздник, свадьба) тоже говорит о сельскохозяйственном характере. Поэтому и этнографическое описание Сабантуя рубежа XIX-XX вв. базируется обычно на материалах о сельских татарах и их традиционных обрядах.
Уже в советской традиции - тут же должны выплясывать татарки в вышитых платках и передниках (т.е. в рабочей одежде), при этом татары рядом будут одеты чуть лучше (хотя, тоже не в популярном ныне казакине). А что же здесь не так?
Но есть одно но: популярность Сабантуя среди татар по территории всей бывшей Российской империи является результатом ... нет, не их любви к плугу.... а любви к своему народу. Сабантуй как этакая песня народная (- Милләт җыры, - как писал тогда татарский поэт Мажит Гафури) притягивал татар в городах и весях разных концов страны.
В XIX в. праздник был известен как Сабан. Например, его подробное описание оставил К.Фукс в своей работе о казанских татарах, опубликованной в 1844 г. Он же отмечал, что в Казани Сабан проводился гораздо позже (в конце мая), по сравнению с ближайшими татарскими деревнями, где «праздник сей отправляется, как скоро снег сойдет с полей». Спонсировали празднество, со слов того же автора, татарские купцы.
В XIX в. праздник отходит от первоначального сельскохозяйственного смысла. В городах татары не имели обширных земельных угодий, жили торговлей или другими промыслами. Вместе с тем оставалась потребность в собственном празднике, в привычном кругу соплеменников.
Во второй половине XIX в. Сабантуи устраивались в разных слободах Казани. «Настоящий сабан» (по выражению учителя К.Евлентьева в публикации 1855 г.) проходил на окраине Ново-Татарской слободы. Такое обозначение было выбрано автором неслучайно. Дело в том, что в 1855 г. аналогичный праздник был проведен в Пороховой слободе Казани, где размещался казенный завод. Это был Сабан для местных рабочих-татар, организованный руководством казенного порохового завода.
Постепенно, помимо традиционной обрядности и привычных состязаний (скачки, борьба), Сабантуй обрастал новым функционалом. В некоторых местностях он начал напоминать ярмарочные гуляния: не обходилось уже без торговли, ставились карусели, майдан (место проведения) украшался флажками, появились новые развлечения. Например, лазание по длинному столбу или поиск монеты в посуде с катыком. В таком виде Сабантуй становился частью татарской городской культуры.
В 1884 г. газета «Волжский вестник» сообщала, что Сабан в пригороде Казани продлится целую неделю. Должны были состояться состязания в борьбе и беге, но самый большой интерес вызывали «конские ристалища» (скачки). «Два именитых коммерсанта – Имангулов и Сайдашев – завели между собой ссору, а затем и драку из-за того, что кучер одного из них, когда рысаки их бежали наравне, старался помешать обогнать его кучеру другого». В итоге, азартных купцов усмирили лишь полиция.
Скачки и бега были составной частью и других народных гуляний, хотя они и не назывались именно Сабаном. Так, в 1886 г. в Уфе широко отметили 300-летие города. Для мусульман губернского центра, при содействии Оренбургского магометанского духовного собрания, организовали отдельное городское гуляние, где были те же скачки и бега. Таким образом, городские сабантуи XIX в. были связаны либо с крестьянским населением близлежащих деревень, либо были инициированы властями и владельцами предприятий в рамках отдельных «народных праздников» для нерусского (мусульманского) населения города.
Можно сказать, что сабантуй в городах, в основном, не имел тогда определенных организаторов из татар.
Ситуация начала меняться к началу ХХ в., когда появляется новое татарское сообщество буржуазного типа с широкой сетью благотворительных обществ и СМИ по всей Российской империи. Деятельность основных лидеров сообщества была связана с Волго-Уральским регионом. Помимо Казани, сабантуи в тот период начали проводиться в разных городах: в Уфе, Оренбурге, Орске и т.д. Все это освещалось в разных татарских изданиях.
В некоторых случаях, татарский праздник удостаивали вниманием и русские газеты. Например, в 1914 г. в иллюстрированном, художественно-литературном журнале «Искры», издаваемом в Санкт-Петербурге, появился большой фоторепортаж и материал об уфимском сабантуе, организованном Мусульманским благотворительным обществом.
В том же 1914 г. томская газета «Утро Сибири» опубликовала небольшую заметку о недавнем сабантуе в Томске, куда собрались около 1000 «местных мусульман». Ключевым состязанием были скачки, поэтому праздник был организован на местном ипподроме. Кроме того, мероприятие посетил губернатор и «видные общественные деятели города Томска». Организатором праздника было обозначено «Общество мусульман-прогрессистов» в Томске. Вход на майдан был платным.
По замечанию корреспондента, «несмотря на дешевую цену билетов», удалось собрать около 500 рублей. Все это планировалось потратить на нужды русско-татарской школы в Томске, работавшей также при Обществе мусульман-прогрессистов.
Деятельность мусульманских благотворительных обществ придала Сабантую новое значение: праздник вышел на передний план общественной жизни. Немалую роль в этом сыграла татарская пресса. В некоторых публикациях о сабантуе подчеркивалась его роль в хранении народных традиций.
Например, учитель и историк Г.Ахмеров в 1906 г. в газете «Казан мохбире» призывал ценить традиции, и подчеркивал, что «если у одной нации угасают свои обычаи, их постепенно подменяют обычаи другого народа, что ведет к исчезновению нации. Это многократно испытано на историческом опыте».
В дальнейшем статьи о сабантуях, в том числе с фоторепортажами, публиковались в казанских газетах «Юлдыз», «Кояш», детском журнале «Ак юл», оренбургской газете «Вакыт» и других татарских изданиях. На фоне растущего национального самосознания татар сабантуй выступал одним из элементов новой городской культуры и как символ «татарскости».
Например, если в русских газетах про это гуляние писали «мусульманский праздник», то сами татары обозначали как «милли бәйрәм» (национальный праздник). Сабантуй способствовал консолидации городских масс, а освещение в прессе делало любое городское мероприятие событием общенационального масштаба.
Впрочем, даже накануне Первой мировой войны можно было увидеть критику праздника в некоторых татарских изданиях. Такое отношение прослеживалось еще с XIX в. и было связано с тем, что на сабантуе встречались моменты, противоречившие традиционным нормам того времени (присутствие женщин, музыка, употребление спиртных напитков и т.д.). Например, упомянутая выше газета «Утро Сибири» подчеркивала, что «мулла в мечети резко осуждал тех женщин, которые посетят этот праздник». Но, несмотря на это, в Сабантуе в Томске участвовали и женщины.
Аналогичную мысль высказали и авторы оренбургского журнала «Дин вэ магишат» в том же 1914 г. Они осуждал Сабантуй в Оренбурге и Сеитовом Посаде за музыку, за участие женщин, а также за некоторые соревнования. «Как не подобает на Сабантуе унижение хлеба, привязывая его к концу нитку, так и неприлично слушание музыки седыми мусульманами, бок о бок с женщинами», – отмечал авторы журнала.
Тем не менее, к этому времени, празднование Сабантуя набирало обороты. Продвигали народное гуляние татарские предприниматели второй волны и интеллигенция, в своей основе, вчерашние крестьяне. Даже высшее мусульманское духовенство демонстрировало свою лояльность народному празднику. Так еще в 1911 г. в Уфе прошел Сабантуй в честь юбилея юбилея муфтия Мухамедьяра Султанова, главы Оренбургского магометанского духовного собрания.
Новые городские сабантуи отличались многим от народного варианта. Тут были не только традиционные борьба (көрәш) и конные скачки, но даже велосипедные гонки и «французская борьба».
Например, газета «Вакыт» в 1912 г. сообщала о велосипедных гонках во время Сабантуев в Казани и Орске. Интересно, что в этот же период публиковались новости об олимпиаде в Стокгольме, т.к. образом проводились определенные параллели между олимпийским спортом и соревнованиями на Сабантуях.
Билеты на майдан были как платные, так бесплатные. Организаторы – Мусульманские благотворительные общества – таким образом собирали средства на разные социальные нужды.
Например, в 1912 г. в Казани организаторы собрали 1280 руб. (из них 829 руб. на продаже билетов, еще 458 руб. – пожертвования), в Оренбурге в том же году было пожертвовано 165 руб. В 1913 г. организатором сабантуя в Уфе удалось собрать 700 руб., в Орске – 943 руб. Помимо входных билетов, сборы давали программки Сабантуя и буфеты – торговля напитками и едой. Для женщин и мужчин организовывали отдельные буфеты. Имелось и музыкальное оформление, например, в некоторых городах приглашали даже военные оркестры.
Зрителями праздника были не только татары, но и представители других народов России. Почетными гостями Сабантуев становились и чиновники высшего звена.
Например, 25-26 мая 1913 г. татарский праздник в Уфе посетил губернатор с супругой. Для них был подготовлен специальный павильон, устланный коврами и обитый красным сукном. После юбилея муфтия в 1911 г. это было второе столь масштабное праздничное мероприятие в Уфе. Гуляния проходили на вершине горы Чура-хан. Организатором Сабантуя являлось местное мусульманское благотворительное общество и это уже был совсем иной размах. Победителям дарили разные часы (черные никелированные будильники, позолоченные часы), ковры, одежду.
Новый этап для Сабантуя наступил после установления власти Советов. Сначала народный праздник привлёк большевиков как ресурс для сбора средств на нужды Красной армии. Помимо спортивной составляющей тогда стало больше музыкальных номеров: выступления оркестров, театральные показы. Позднее эта часть будет еще больше усилена. Во время Гражданской войны в Казани сабантуи проводили в разное время, даже в июле. В дальнейшем (с 1920 г.) проведение Сабантуя приурочивали ко дню образования Татреспублики – 25 июня. Татарский праздник продолжали организовывать и других уголках страны, но уже под контролем различным комиссий по Сабантую. В советские годы были разработаны типовые сценарии праздника, сабантуй как народный праздник стал одним из инструментов пропаганды новых идей. Показательно, что именно со сцены сабантуя начинался художественный фильм «Булат-батыр», снятый в 1927 г. в Казани.
Таким образом, советский «татарский историко-бытовой праздник» Сабантуй являлся продолжением не столько традиционного сельского праздника, а одного из элементов культуры отдыха городских татар рубежа XIX-XX вв.
Именно в этот период праздник получил широкое распространение в городах Волго-Уральского региона и был актуализирован с помощью татарских газет и журналов после 1905 г., выведен таким образом из маргинального состояния (гулянья простонародья, осуждаемого мусульманским духовенством) на арену общенациональной жизни.
В начале ХХ в. сабантуи проводились под началом различных мусульманских благотворительных обществ и были значительно трансформированы: обрядовая сторона уступила место зрелищу, у праздника появились новые задачи.
В начале ХХ века, еще до установления власти советов, Сабантуй был одним из инструментов консолидации татарского сообщества и сбора благотворительных средств, продвижения новых видов досуга среди широких слоев мусульманского населения (игры, состязания, карусели, буфет и т.д.). Кроме того, лидеры татарских самоорганизаций использовали городские сабантуи для укрепления собственного авторитета, как в татарском обществе, так и в среде городских и губернских властей.