В скорым поезде Москва –Ульяновск на нижней полке купе, отвернувшись к стенке, лежала женщина. Она тихо плакала.
Ехала она из столицы, поездка была великолепной. Побывала она на спектакле в Большом театре, посетила Третьяковку, погуляла по улицам и площадям Москвы.
Возвращалась она от сына, из благоустроенной его квартиры-студии, навосхищалась там чудесами бытовой техники, о которых и не ведала прежде. По квартире ездил чудо-робот пылесос, окна мыл странный прилипший к стеклу аппарат, чайник, жалюзи, кондиционер и свет включались голосом.
Ехала, чтоб сыну с хозяйством помочь, но помощь ее не пригодилась, потому как – всё, что могла она, так это "побегать с тряпкой": чудеса быта сына ей были неподвластны.
А теперь вот лежала, думала, как рассказать подруге Альбине о поездке, как описать то, что видела, как передать свои впечатления? Но мысли побрели в другую сторону, совсем не в благополучную, и полились из глаз слезы.
Вспомнила она недавний разговор с подругой. Сын ее Рома когда-то уж слишком испугал родителей – забеременела от него девочка в семнадцать лет. Да и самому – двадцать. Ни кола, ни двора ещё...
А тут:
– Катя наша в университет поступает нынче, волнуюсь, жуть, – Альбина глубоко вздохнула.
– Как это? Уже? – речь шла о внучке, – Что-то подзапамятовала я.
– Да, бежит времечко. Уж и младший девятый класс закончил. Думают ещё: не то в техникум, не то в школе остаться. Такой у нас этот год, сложный.
– Ох, деньги на все нужны, Аль. Сложно нынче детей растить.
– Ну, Катюшка с медалью закончила, баллы высокие. На бюджет надеемся. А детей растить всегда сложно было. На то они и дети.
Ирина поджала губы. Разговор продолжать желания не было. Наверное, Альбина просто к слову это сказала, но казалось, что уколола.
Ирина шла и думала: как это дочка Ромы – в университет? Ведь Ромка, друг ее сына Стаса, и сам совсем недавно был мальчишкой. Неужели его дочь уже школу закончила? Да и сейчас они оба представлялись ей юнцами.
Да ведь уж не юнцы. Уж под сорок обоим. Роман-то понятно – вон дети взрослые, а Стас ...
Ее сын жениться даже не планировал. Это она осознавала давно, а сейчас – убедилась.
Вот и плакалось сейчас в поезде. Спектакль в Большом – это хорошо, но вот понянчиться б с внуками ...
***
– Одна я тебя растила, Стас. Одна! Сам знаешь, как нелегко было. Так что смотри уж, думай головой, прежде чем глупостей натворить. Понимаешь ведь о чем я. Судьба твоя – в твоих руках. А помогать нам некому.
Сейчас Ирина вспоминала, сколько раз говорила она эти слова сыну. Ох, много ... Да постоянно. Как только подрос – засел в ней страх. Известно: маленькие детки – маленькие бедки. А от больших чего ждать?
Больше всего боялась она девушек. Обязательно представлялась хитрая бестия–обманщица, которая обведёт хорошего ее мальчика вокруг пальца, схитрит и изворотливо-торжествующе забеременеет.
Именно так, как вышло у Ромки. Правда на бестию семнадцатилетняя пигалица Ксюха походила мало, но сути это не меняло.
А ещё хуже, если женится он на какой-нибудь разведенке с ребенком, сядет она ему на шею и ребенка повесит. Случись – и что тогда? Опять нужда, заботы и переживания за сына?
Сыну эта материнская тема изрядно надоела, он злился, поэтому Ирина просто иногда завуалированно напоминала.
– Хоть бы пожить чуток, не считая последние копейки, сынок.
В небольшом их городке Н. под Ульяновском работы было мало. Сначала сын работал вахтовым методом, деньги откладывал на покупку собственного жилья.
Приезжая, спал до часу дня, а потом почти до утра сидел за компьютером. Он играл в какие-то свои молодежные игры, с кем-то неведомым разговаривал, переписывался, и этого общения ему хватало.
Друг его Рома жил с семьёй и ребенком у родителей. И это для Ирины являлось показателем того, что женился Роман рано – жилья нет, а уж дитя. Стасом она относительно гордилась – копит на свое личное жилье, с женитьбой не спешит. И молодец, успеется.
Через пару лет Стас ее очень удивил, сказав, что Ромка с женой ждут второго ребенка.
– Ка-ак? Боже! Бедные! Как же они разместятся там: и родители, и они с детьми. И всего три комнаты!
– Нормально, мам. У них с Ксюхой своя комната.
–Ты просто не представляешь! Ты не знаешь, что такое дети. Это же кошмар! Бедные ... Бедная Алька, бедный Ромка!
В тридцать лет сын переехал в Москву – предложили там неплохую работу.
Опять и опять просила она сына с обзаведением семьи не спешить. А потом, когда уже все друзья его обзавелись семьями, детьми, а у подруг подросли внуки, напоминать перестала. И как-то быстро, буквально за несколько месяцев, вдруг поняла, что у сына и нет никакого желания заводить семью. Даже в перспективе.
Теперь аккуратно спрашивала уже – не появилась ли у него девушка? И одно время девушка у сына была. Правда жили не вместе, просто встречались. Но потом расстались.
Девушки сына интересовали точно. Вот и сейчас, будучи в гостях, начала она протирать компьютерный стол сына в его отсутствии, задела что-то и вдруг загорелся экран, а там – полуобнаженная красотка.
Как прежде, раздражала сына тема "не спеши", так уж и сейчас не любил он тему "жениться бы".
– Мам, а смысл? Мне и одному неплохо. Видишь ведь...
А что видеть? Да, дом наполнен роботами. Изредка уборщиков зовет. Продукты приносят прямо на дом, да и готовые блюда из кафе – тоже. Немного готовит сын и сам: быстро, небрежно, и только ужин. Обедает в офисе, утром – кофе из красивой кофемашины, пироги матери не одобрил – он на правильном питании, ходит в спортзал.
– И чего ты там три часа делал в этой тренажёрке?
– Красивое тело, мам, делал.
– Так зачем тебе оно, если девушки нет?
Сын раздражался.
– А ты считаешь, что тело красивое только для девушек? Глупости! Я – за здоровье.
– Ну, не обижайся, Стас. Мне ведь внуков хочется. Вон у Ромки уж дочка школу окончила ...
– Да ради Бога. Только У Ромки вон брюшко и артрит уж – с его-то семейством. Выглядит, как будто ему полтинник. Ты присмотрись, присмотрись... Он седеет уж.
– Так ведь понятно: дети – это забота, – кивала Ирина, – Но и без них нельзя.
– Можно. У нас у половины офиса так. Даже у девок. Не все хотят детей, мать. И давай эту тему закроем. Поздно уж мне о детях думать.
И о чем рассказать Альке? Спросит ведь прежде всего: "А жениться-то он не собирается?".
Неуж, сама виновата? Настращала его в молодости ...
***
Так под грустные свои мысли и стук колёс и уснула Ирина. Проснулась уж к вечеру. Над ней, на верхней полке – парень. С виду – студент. А напротив – семейная пара ее примерно возраста.
Сейчас женщина-соседка сидела, смотрела в окно, муж ее спал на верхней полке. Ирине стало неловко, что проспала так долго, заглянула к парню. Он вынул наушники, от предложения спуститься за столик, чтоб перекусить, отказался. Опять воткнул наушники и ушел в свой телефонный мир.
Есть не хотелось, а вот выпить чаю...
– Извините, может горе у Вас? Вы плакали во сне, – осторожно спросила попутчица.
Ехать им ещё долго, познакомились, разговорились. Соседку по купе звали Елена.
Горе? Да нет. Вроде, и нет никакого горя, а вот ...
– Надо же, – вдруг оживилась попутчица, – Только с мужем об этом говорили. Ведь и у нас... Вот едем из подмосковного профилактория. Дочь путевки нам взяла. В том году в Турцию летали, так мужу не понравилось. Она и в этом бы нас – за границу, только мы запротивились. Говорим: лучше в наш старый какой-нибудь санаторий. Вот она и взяла путевку. Сорок пять ей, заведующая филиалом банка. Сейчас покажу ...
Женщина достала телефон, повернула фото. С фото на Ирину смотрела совсем молодая девушка – волнистые мелированные длинные волосы, выразительный взгляд, ухоженность, очень хороша собой.
– Сорок пять? Да ну...
– Да. Смотрит за собой. Салоны, бассейн, спортзал ... Только ... Только замуж не хочет. Вот та же история ...
Оказалось, что у пары – это дочка младшая. Старшая давно замужем, уж взрослые внуки. А вот от младшей семьи они так и не дождались.
– Карьера ее заглотила. В семь утра выезжает в свой банк, в семь вечера, а то и позже, возвращается. Нет, отдыхать, конечно, ездит. Уж объездила весь мир. Где только не была. Да только одна, чего уж...
– Вот думаю всё: и почему так? – вздыхала Ирина, – Сами ж мы хотели, чтоб не "вляпались" они, чтоб успешными стали, а теперь завидуем менее успешным их семейным друзьям. Я вот все себя виню, – делилась Ирина.
– Себя? Да за что ж?
–Я одна его вырастила. Тяжко было – жуть. Как вспомню... Вот и долбила ему: не женись рано, не женись, смотри не "залети" случайно. Всякое ж бывает в жизни-то – боялась я. Вот и внушила.
– Да нет. Не вините себя. Мы вот, наоборот, в пример старшую ставили. Хоть она у нас и рано замуж вышла – в девятнадцать. Они у нас и не гуляли с парнями-то, учились обе хорошо, в музыкалку бегали. А вот разные оказались. Вика в карьеру ударилась. Отец уж и кричал, и ругались они. Говорит: "Дело бабское – рожать!" А она ему: "Дети – это основное препятствие успеху" Он ей: "А для чего тогда тебе успех?", а она в ответ: "Для самореализации. Для нормальной жизни. Для того, чтоб я сама решала –как мне жить, а не плясала под чью-то дудку, не зависела от средств и от других людей." Вот так вот – она хочет быть сама себе хозяйкой. И не переспоришь.
– А мой знаете, что выдал: "Ребенок – это шаг к бедности." Господи, что у них в голове! Придет домой – перекусит, со мной – пару слов, и в компьютер свой, как будто там медом намазано. Жаль девчонки через компьютер не беременеют, хоть какая б была надежда.
Обе улыбнулись, но улыбки эти были невеселыми.
– Были и у Вики отношения. Спрашиваем: может поженитесь? Но молодежь нынче предпочитает отношения без обязательств. Может –. не звал он ее, кто знает ... В общем, расстались, и теперь уж давно – одна. Нам помогает, путевки вот, племянникам подарки шлёт. А сама – не хочет семью. Не поймём ничего с отцом. У Вас все ж парень, есть ещё надежда – может и будут дети. А у нашей Вики уж сроки –к концу. И ведь здоровая, красивая, умная, а вот ...
–Не знаю. У Стаса какой- то страх. Не уверен он в себе что ли? А мне так внуков хочется, просто до слез ...
– Да, закончились времена многодетных семей. Что будет с обществом?
И тут они обе подняли головы, потому что с верхней полки вдруг раздалось:
– Кто понял жизнь, тот не спешит. И общество тут не при чем. Проще быть чайлдхейтером, – парень сверху смотрел на них, он вынул наушники.
– Чай...кем? – не поняли женщины.
Парень спустился ловко, присел рядом с Ириной.
– Ну, чайлдфри. Не слышали? Это люди, предпочитающие добровольную бездетность. Женщины карьеру строят, некогда им с детьми возиться, а мужчины не хотят себя обременять ответственностью.
– Молодой человек, так ведь вымрем.
– Не вымрем. Войн практически нет, смертности, голода тоже меньше. Идёт естественный глобальный процесс.
– Так ведь плохо без детей, особенно в старости.
– Ага, ещё скажите: "и стакан воды некому будет поднести."
– Так ведь, и правда, некому...
– И ради этого стакана – детей заводить? Рожать, обеспечивать, воспитывать, мучаться ... Терпеть сопли, слезы, грязные памперсы и бессонные ночи, безденежье и трудности? Не легче кулер купить и рядом поставить, сиделку оплатить, если нужно?
– Ну, что Вы такое говорите. Дети – это же счастье. Неужели с Вами родители только мучались?
– Во-от... Сами и ответили: детей мы для себя рожаем, для своей собственной радости. А значит что? А значит – это выбор личный: радовать себя или достаточно радостей и без детей. А ведь сейчас время такое, что радостей хватает. И деньги, и интернет, и друзья, и путешествия, и развлечения. Вот и не хотят люди лишать себя этих радостей, ради детей.
Ирина и ее попутчица хлопали глазами. Что ему ответить? Вздохнули и на некоторое время замолчали.
С верхней полки послышался мужской бас:
– Признайтесь уж честно, молодой человек, Ваше поколение не умеет любить. Любовь – это жертвенность, а жертвовать вы ничем не хотите из эгоизма. Зачем вам это? Лучше выбрать лёгкий путь.
– А что плохого в этом? Не кажется ли вам, что искать трудные пути – дурная привычка?
– Искать трудные пути ради кого-то, ради близких – не может быть дурной привычкой. Потому что это "ради". Ради того, чтоб жить не только для себя. А тут получается – никому не должен, живу себе припеваючи. Но ведь, если ты никому не должен, никого не любишь, значит никто не должен и не будет любить тебя, этак по-настоящему.
– А нуждаемся ли мы в этой любви? Не факт ...
– Это бедность, скудность сердца называется, – не сдавался мужчина, – Лень, инфантилизм и черствость души!
– Да? А мне кажется, что некоторые становятся родителями от давления, – спорил парень, – Общества, родителей, общественного мнения. А ещё это способ почувствовать себя состоявшимся, значимым, исполняющим определенную роль в обществе. А не от каких-то высоких целей, как Вы говорите, типа, стремления души, любви... А ведь дело-то не хитрое. Карьеру сделать или денег заработать куда сложнее, чем ребенка.
–Сложнее? Ну, это если говорить о "заделать ребенка".
– Коля! – стыдила его жена.
– А вот вырастить человека, – продолжал он, – Это гораздо труднее любой карьеры. Если б это легко было, то не боялись бы, рожали б и рожали. Просто у вас, у молодых, совсем нет желания заботиться о ком-то. Что это, если не эгоизм?
–Личный выбор. Это всего лишь личный выбор.
– Личный выбор эгоистов.
– Хотя б так, но каждый человек имеет право решать сам – нужны ли ему семья и дети.
– Не ссорьтесь, мальчики, – примиряла Ирина, понимая, что соседка ее уж волнуется за мужа, – Поймите Вы, – обратилась она к парню, – Мне очень хочется, чтоб сын мой не один был, чтоб вокруг него были близкие, чтоб так же его любили, как я его люблю, потому что я – не вечная. Да и внуков посмотреть хочется. Это ж так естественно – желать внуков. И я не хотела, чтоб он спешил, боялась, оговаривала, но ведь время уходит.
– Да мы и не ссоримся, спорим просто, – спокойно ответил парень, – Вам внуков хочется, понятно. Но сын Ваш должен сам решать, нужно ль ему это. Я вот тоже – ещё в раздумьях.
– Не раздумывайте, просто знайте – нужна семья, – говорила Елена, – Нужна настоящая верная жена, с которой по жизни пройдете, с которой детей вырастите. Это такое счастье, когда на твоих глазах растет твое подобие. Это как вторая жизнь, поймите. И лишать себя этого добровольно ...
– Да и одному тяжко, – добавил ее муж, – Вдвоем всегда легче. И вспомните Вы наш совет когда-нибудь после шестидесяти. Боюсь, что именно тогда и наши дети пожалеют, если не одумаются. Но, к сожалению, поздно будет. Всему свое время, а оно быстро бежит. Не успеешь оглянуться ...
– Да поймите вы: у каждого поколения свои ценности! – не соглашался парень.
– Тут Вы не правы, – Николай уже тоже спустился, – Не зря ж Бог создал мужчину и женщину. Именно потому и создал, чтоб вместе они были. И ценность поколений тут не при чем.
Парень уже не спорил, обещал подумать. А может просто устал спорить – понял, что ничего этим пожилым не докажешь.
Все вышли на своих станциях, каждый – при своем мнении. Ирину встретил Роман, сын подруги.
– Тёть Ир, поступила Катька в Москву у нас. Теперь скоро мы с ней к Стасу поедем, уж созвонились. А там и общежитие есть, устрою. Так что ...
– Поздравляю, Ромочка! Ох, рада за вас! Будешь у Стаса, уж поговори с ним. Засиделся он в холостяках-то. Пора б ...
– Ладно, поговорим. Есть у него ещё время, тёть Ир. Не волнуйтесь ...
– Думаешь? А то вдруг он этот ...чайлдфри.
– Кто?
–Детоненавистник, в общем...
–Да ну! Как скажете! Нормальный он.
Посмотрела Ирина на Рому: подтянутый, симпатичный, молодой. Может слегка уставший, да. Ну, так ведь для своих старается, для детей. И лето у него такое – ответственное. И близкие – рядом. Он давно построил свой дом. Да, дел там в доме ещё много, но и молодой ведь. Да и на работе – начальник производства.
Получается, семья стимулировала, а не мешала.
А ещё горело в глазах Романа что-то, похожее на счастье – гордился он детьми своими, семьёй, хоть и много забот. Такого теплого света в глазах сына Ирина не замечала.
И когда через четыре года Стас женился на женщине с ребенком, познакомился с которой в том самом интернете, Ирина была счастлива. Нормальный он. И внучка у нее теперь есть, а там ... может и ещё родят.
Затопают детские ножки и по ее дому. Очень этого хотелось ...
***
🙏🙏🙏