Введение: почему мир заговорил о «платформенной экономике»
22 июня 2025 года в России обсуждают закон о «платформенной экономике», а Максим Орешкин называет цифровые платформы «новой плановой экономикой». Эти термины звучат как технический прогресс, но за ними скрывается революция в управлении обществом.
Почему государства и корпорации стремятся к платформизации? Как это изменит жизнь обычных людей? И главное — кто получит контроль над этой системой?
1. Что такое платформенная экономика?
Определение:
Платформенная экономика — это модель, где цифровые платформы (например, Uber, Alibaba, «Госуслуги») заменяют традиционные рыночные механизмы. Они автоматизируют взаимодействие между производителями и потребителями, сокращая издержки и повышая эффективность.
Примеры:
- Такси: Раньше диспетчеры связывали водителей и пассажиров, теперь алгоритмы.
- Розница: Маркетплейсы вытесняют магазины, предсказывая спрос через big data.
- Госуслуги: Единые порталы заменяют очереди в учреждения.
По мнению Орешкина, это «новая плановая экономика» — более гибкая, чем советская, но столь же централизованная.
2. Технологический прорыв или инструмент контроля?
Преимущества:
- Эффективность: Цифровизация сокращает транзакционные издержки. Например, банки экономят на проверках благодаря блокчейну.
- Удобство: Сервисы вроде Delivery Club или СберМаркета экономят время.
Риски:
- Потеря суверенитета: Если платформы контролируются глобальными корпорациями (Google, Amazon), национальные правительства теряют рычаги влияния.
- Цифровое рабство: Система рейтингов, как в Китае, может определять доступ к кредитам, работе и медобслуживанию.
- Уничтожение рынка труда: По данным McKinsey, к 2030 году автоматизация лишит работы 800 млн человек.
Кейс: В Швеции эксперимент с CBDC (цифровой кроной) позволил ЦБ отслеживать каждую транзакцию граждан. В России аналогичные планы вызывают вопросы о приватности.
3. Платформизация vs. рыночная экономика: кто победит?
Аргументы за платформы:
- Теория Рональда Коуза: фирмы растут, пока внутренние издержки ниже рыночных. Платформы минимизируют и те, и другие.
- Клаус Шваб (основатель ВЭФ) называет это «Четвёртой промышленной революцией».
Контраргументы:
- Советский опыт: Плановая экономика проиграла из-за бюрократии. Но цифровые платформы — это «планирование 2.0», где алгоритмы заменяют Госплан.
- Угроза монополизма: 70% мировых платформ принадлежат США и Китаю. Российские аналоги (Яндекс, Сбер) зависят от зарубежных технологий.
4. Куда ведёт Россию закон о платформенной экономике?
Что известно о законе:
- Создание «национальных платформ» в логистике, финансах, госсекторе.
- Интеграция с цифровым рублём (запуск в 2025 году).
Сценарии:
- Оптимистичный: Россия создаёт независимые платформы, снижая зависимость от Запада. Пример — аналог SWIFT (Система передачи финансовых сообщений).
- Пессимистичный: Цифровизация превращается в инструмент тотального контроля по образцу социального рейтинга Китая.
Мнение экспертов:
- «Платформы — это не вопрос технологий, а вопрос власти», — экономист Михаил Хазин.
- «Без защиты данных мы получим цифровой колониализм», — IT-специалист Анатолий Вассерман.
5. Как подготовиться к изменениям?
Для бизнеса:
- Внедрять сквозную аналитику (CRM, ERP-системы).
- Диверсифицировать платформы, избегая привязки к одной экосистеме.
Для граждан:
- Изучать цифровую гигиену (VPN, криптография).
- Настаивать на прозрачности законов о данных.
Заключение: выбор между эффективностью и свободой
Платформизация неизбежна — но её последствия зависят от ответа на вопрос: «Кто хозяин платформы?» Если это национальные государства, система может стать рычагом развития. Если глобальные корпорации — механизмом управления человечеством как ресурсом.
Как заметил Владимир Баглаев в эфире «Косыда мира»: «Цифровизация нужна, но инструмент должен служить нашим целям, а не чужим».
Что думаете? Готовы ли вы обменять часть свободы на удобство? Делитесь в комментариях!