Когда слышишь имя «Анджелина Джоли», в голове всплывает калейдоскоп образов: Лара Крофт с плетённым хвостом и пистолетами, нежная мама шестерых детей, страстная партнёрша Брэда Питта, гуманитарный посол ООН, бунтарка, скандалистка, режиссёр, победительница, уязвимая. Она не помещается в один образ — это человек с множеством жизней внутри одной.
И вот, когда смотришь на её фотографии без глянцевой ретуши, на видео с выступлений в зонах военных конфликтов, на редкие кадры из её обычной жизни, возникает вопрос: кто она — настоящая Анджелина?
Детство на грани: между роскошью и одиночеством
Анджелина родилась в мир, где золотой свет софитов освещает и портит. Дочь актёра Джона Войта, обладателя «Оскара», и актрисы Маршелин Бертран. Вроде бы — идеальный старт, если не знать, что семья распалась, когда девочке было всего год. Она росла с матерью в Лос-Анджелесе, мечтая стать похоронным агентом, а не актрисой. В то время в ней уже жил протест.
«Мне было одиноко. Я была странной, никому не нужной, даже себе», — скажет она позже.
Шрамы на душе начались задолго до первых татуировок. В 11 лет она поступила в актёрскую школу, но вместо славы нашла там насмешки. Высокая, худощавая, с пухлыми губами и гипнотическими глазами, она казалась чужой в любом коллективе.
А в 14 она покрасила волосы в чёрный, носила чёрную одежду и жила с бойфрендом. Бунт? Нет, поиск себя. «Я хотела быть настоящей. Я искала боль, чтобы почувствовать, что жива», — признается она.
От боли к славе — и обратно
Первый успех пришёл в 1998 году — роль в фильме «Джиа». Биография модели, умершей от СПИДа, стала почти зеркальной проекцией Джоли — честная, без прикрас, эмоционально раздевающая зрителя. За ней последовала «Прерванная жизнь» — и «Оскар».
Но тогда мало кто догадывался, что за кулисами её карьеры — лезвия, тёмные комнаты, употребление наркотиков, сложные отношения с родителями и с самой собой. Джоли была честна до боли: «Я делала всё. Я употребляла. Я резала себя. Я не хотела жить».
Словно между жизнью и смертью она всё время балансировала, бросаясь то в крайности, то в новые роли, словно спасаясь от самой себя.
Любовь как катастрофа
Она всегда была не такой. В 90-х откровенно говорила о бисексуальности, целовалась с братом на красной дорожке, была замужем за эксцентричным Билли Бобом Торнтоном, носила на шее колбу с его кровью.
Но всё изменилось в 2005 году, когда на съёмках «Мистер и миссис Смит» она влюбилась в Брэда Питта. Казалось, они были созданы друг для друга — она, роковая и многогранная, он — идеальный Голливудский мужчина. Вместе они стали «Бранджелиной» — суперпарой с шестью детьми, тремя из которых усыновили в разных уголках мира.
Она отказалась от гламура ради материнства, летала с гуманитарными миссиями, снимала фильмы о войне и боли, писала статьи о двойной мастэктомии, открыто заявляя о борьбе с генетическим риском рака. Казалось, она нашла опору.
Но в 2016 году брак распался. Джоли подала на развод. Громкий, болезненный процесс, сопровождавшийся сплетнями, обвинениями, слухами о домашнем насилии. Она снова осталась одна — но на этот раз с шестью детьми и грузом ответственности.
Джоли вне камер
Когда журналисты встречаются с ней лично, первое, что удивляет — это тишина. В ней нет показной знаменитости. Она говорит негромко, подбирает слова. Может вдруг замолчать, задуматься.
«Я интроверт. Я предпочитаю одиночество, потому что слишком чувствительна», — признается она.
Дом Джоли — не дворец, а крепость. В нём много книг, простые интерьеры, шум детей и фото с миссий в Камбодже, Сирии, Йемене. Она не гонится за последними трендами, почти не выходит в свет, предпочитая работу, воспитание и дипломатию.
Она читает Ницше, интересуется философией, пишет сценарии по ночам, ходит босиком, много рисует. И она по-прежнему боится — не смерти, а предательства.
Материнство как спасение
Для Джоли дети — не декорация к образу звезды. Это её опора и зеркало. «Если бы не они, я не была бы живой», — откровенно говорит она. Она учит их культуре их стран, путешествует с ними, слушает, а не навязывает.
Мэддокс, Пакс, Захара, Шайло, Вивьен и Нокс — её главный проект. Её смысл. С ними она говорит просто: «Любите себя. Будьте честны. Не бойтесь быть другими».
Тень отца
Отношения с Джоном Войтом — это отдельная глава. Он бросил семью, был жесток в суждениях. В 2002 году она отказалась от его фамилии. Много лет они не общались. И только в 2010-х пришло примирение.
«Прощение — не слабость. Оно нужно не ему, а мне», — сказала она в одном интервью. Сегодня Джон иногда навещает внуков. Но прошлое не стереть.
Голос тех, кого не слышно
Если бы Джоли не стала актрисой, она бы, возможно, работала в ООН. Уже много лет она — посол доброй воли, затем — специальный представитель. Она не делает селфи в лагерях беженцев, не раздаёт вещи на камеру. Она слушает, пишет доклады, продвигает законопроекты.
«Когда ты видишь девочку, изнасилованную во время войны, ты не можешь просто вернуться к своей жизни», — говорит она. Для неё гуманитарная работа — не пиар, а миссия. Так она живёт — отдавая часть своей боли, чтобы облегчить чужую.
Возвращение к себе
Сегодня Джоли — не частый гость красных дорожек. Она редко даёт интервью, не публикует подробности жизни. Но продолжает снимать — режиссировать, продюсировать, играть.
После развода она потеряла вес, силу, интерес. Но потом — вернулась. Не в прежнем, а в новом образе — зрелой женщины, которая больше не боится одиночества.
Она снова пробует рисовать, занимается архитектурой, пишет мемуары. И больше всего говорит о свободе — как главной ценности.
И всё же — кто она?
Анджелина Джоли — не икона, не идеал. Она не та, кем хотят её видеть. Она сложна, как лабиринт. Она — актриса, мать, дипломат, уставшая женщина, уязвимая душа, философ, воин, ребёнок, который всё ещё ищет себя.
И именно за это её любят. Не за красоту. Не за роли. А за правду. За то, что не скрывает ни шрамов, ни боли. За то, что осталась живой, когда могла исчезнуть.