— Да ты посмотри на него, Зина! Это же не кольцо, а целое состояние! — Галина Ивановна потрясла рукой перед подругой, и на её пальце блеснул крупный камень в золотой оправе. — Вчера в ломбарде оценили, говорят, старинное, чуть ли не царских времён!
— Ну, Галя, не заливай! — Зинаида Петровна прищурилась, поднося очки поближе к глазам. — Откуда у тебя такое? Ты же всю жизнь на почте проработала, не графиня какая!
— Вот так вот! — Галина Ивановна гордо выпрямилась на стуле в маленькой кухне, где пахло свежесваренным борщом. — Нашла в шкатулке у тёти Клавы, царствие ей небесное. Помнишь, она перед смертью всё твердила, что у неё «сокровище» спрятано? Мы-то думали, бредит старушка. А оно вон какое сокровище!
— И что, прямо так взяла и надела? — Зинаида Петровна покачала головой, разливая чай по чашкам. — Не боишься? Вдруг краденое или ещё что?
— Да ну тебя, Зина, вечно ты со своими страхами! — Галина Ивановна отмахнулась. — Краденое! Кто бы у тёти Клавы воровал? Она из дому-то не выходила последние годы. Нет, это точно её, фамильное, небось. Я теперь с ним не расстаюсь, даже ночью снимаю только перед сном.
Зинаида Петровна хмыкнула, но спорить не стала. Она знала Галину уже лет сорок, с тех пор, как вместе в школе за одной партой сидели. Если уж Галина Ивановна что-то вбила себе в голову, переубедить её было всё равно что стену лбом прошибить. А кольцо и правда выглядело дорогим — слишком дорогим для их скромного городка, где самым большим событием недели был приезд передвижного рынка.
Галина Ивановна тем временем любовалась своим сокровищем, поворачивая руку так, чтобы камень ловил свет лампы. Камень был тёмно-зелёный, с едва заметными искорками внутри, и в нём было что-то завораживающее. Она нашла кольцо неделю назад, разбирая старую шкатулку тёти Клавы. Шкатулка пылилась в чулане с тех пор, как тётя умерла три года назад, и Галина всё откладывала её разобрать — то времени не было, то настроения. А тут решила прибраться перед приездом внучки и наткнулась на деревянную коробочку с облупившейся краской. Внутри лежало кольцо, завёрнутое в пожелтевший платок, и записка, но почерк был такой мелкий и выцветший, что Галина ничего не разобрала. Решила, что это просто тётина блажь, и надела кольцо на палец. Село как влитое.
— Слушай, а ты хоть в церковь с ним сходила? — Зинаида Петровна отхлебнула чай и посмотрела на подругу поверх очков. — Мало ли, вдруг оно с каким заговором или ещё чем. Тётя Клава твоя, прости господи, странная была. Помню, она всё травы какие-то собирала, шептала над ними.
— Ой, Зина, не начинай! — Галина Ивановна закатила глаза. — Какие заговоры? Двадцать первый век на дворе! Это просто кольцо, красивое и дорогое. Я уже договорилась с ювелиром, он завтра посмотрит, скажет, сколько оно стоит. Может, продам, а деньги на ремонт ванной пущу.
Но вечером, вернувшись домой, Галина почувствовала себя странно. Она сидела в гостиной, вязала шарф для внучки, а кольцо будто потяжелело на пальце. То ли свет в комнате мигнул, то ли ей показалось, но камень в кольце вдруг словно засветился изнутри. Галина отложила вязание и уставилась на него. Сердце заколотилось, и она, сама не зная почему, сняла кольцо и положила на стол. Камень тут же потускнел, стал обычным, но Галина всё равно решила убрать его в шкатулку. «Зина со своими байками, — пробормотала она, — вот и мерещится всякое».
Ночью ей приснился странный сон. Будто стоит она в каком-то старом доме, с высокими потолками и пыльными зеркалами. Вокруг ходят люди в длинных платьях и сюртуках, как в старых фильмах, и все смотрят на её руку, где блестит то самое кольцо. Одна женщина, с седыми волосами и строгим лицом, подошла и сказала: «Не твоё это, верни». Галина проснулась в холодном поту, сердце стучало так, что она долго не могла уснуть. Утром она посмеялась над собой — «Вот что значит Зину слушать!» — но кольцо надевать не стала. Оставила его в шкатулке и поехала к ювелиру.
Ювелир, пожилой мужчина по имени Семён Давыдович, долго вертел кольцо в руках, разглядывал через лупу, цокал языком. Его мастерская была маленькой, заваленной всяким хламом — старыми часами, цепочками, потемневшими ложками. Галина сидела напротив, нервно теребя платок.
— Ну что, Семён Давыдович, сколько оно стоит? — не выдержала она.
— Сложно сказать, Галина Ивановна, — он отложил лупу и посмотрел на неё поверх очков. — Камень — изумруд, это точно, и очень старый. Оправа тоже старинная, конец девятнадцатого века, может, чуть раньше. Но вот что странно... — он замялся.
— Что странно? — Галина подалась вперёд.
— На кольце клеймо, но не ювелирное. Какое-то... не могу разобрать. И камень этот, он не просто изумруд. В нём что-то есть, будто рисунок внутри, но под лупой не видно. Я бы посоветовал вам не спешить с продажей. Покажите его кому-нибудь, кто в антиквариате разбирается.
Галина нахмурилась. Она ожидала услышать цифру, а не загадки. Но Семён Давыдович был человеком уважаемым, за тридцать лет работы в городке он ни разу не ошибся, так что она кивнула и забрала кольцо. По дороге домой она зашла в магазин, купила хлеба и молока, но всё время думала о словах ювелира. «Рисунок внутри» — что это вообще значит? И почему он смотрел на неё так, будто знал больше, чем сказал?
Дома она снова достала кольцо из шкатулки. Села за кухонный стол, включила настольную лампу и стала разглядывать камень. Ничего особенного — просто зелёный, с искорками. Но чем дольше она смотрела, тем сильнее казалось, что в глубине камня что-то шевелится. Не рисунок, не тень, а что-то живое. Галина вздрогнула и уронила кольцо на стол. Оно звякнуло, покатилось и остановилось у края. Она посидела, глядя на него, потом решительно убрала обратно в шкатулку. «Надо Зине позвонить, — подумала она. — Может, она знает кого, кто в таких вещах разбирается».
Зинаида Петровна приехала через час, с пирогом и бутылкой домашнего компота. Услышав про ювелира и странный сон, она всплеснула руками.
— Я же тебе говорила, Галя! Не простое это кольцо! Тётя Клава твоя точно с чем-то таким связана была. Помнишь, она всё про какую-то свою бабку рассказывала, что та чуть ли не колдуньей была?
— Да брось ты, Зина! — Галина отмахнулась, но голос её был не таким уверенным. — Какая колдунья? Просто старая женщина, одинокая, вот и выдумывала.
— Ага, выдумывала! — Зинаида Петровна ткнула пальцем в шкатулку. — Тогда почему ты сама его боишься? Не надевала сегодня, я заметила. И глаза у тебя бегают, будто украла что.
Галина хотела возмутиться, но передумала. Зина была права — кольцо её пугало. Не так, чтобы бежать в церковь или сжигать его, но что-то в нём было неправильное. Они сидели за чаем, обсуждали, что делать, и Зина предложила отвезти кольцо к её знакомой, Раисе, которая «в таких делах разбирается». Галина согласилась, хотя и не верила во всякие «знахарки». Но лучше уж так, чем держать эту штуку дома и видеть странные сны.
Раиса жила на окраине, в старом доме с покосившимся забором. Она оказалась сухонькой старушкой с цепкими глазами и неожиданно сильным голосом. Усадила Галину и Зину в комнате, где пахло травами и воском, и попросила показать кольцо. Галина нехотя открыла шкатулку. Раиса взяла кольцо, поднесла к свече, долго молчала.
— Где ты это взяла? — наконец спросила она, и голос её был таким серьёзным, что Галина поёжилась.
— У тёти нашла, — ответила она. — Она умерла три года назад. Это её было, наверное.
— Не наверное, а точно, — Раиса положила кольцо на стол, будто оно жгло ей пальцы. — Это не просто украшение. В нём сила есть. Старая, не наша. И не добрая.
— То есть как не добрая? — Зинаида Петровна подалась вперёд. — Что, проклятое, что ли?
— Не проклятое, — Раиса покачала головой. — Но чужое. Оно к кому-то привязано, к человеку или к роду. И оно не хочет быть у тебя, Галина. Ты сны странные видишь?
Галина кивнула, не в силах отвести взгляд от кольца. Раиса вздохнула.
— Оно тебя предупреждает. Хочет, чтобы ты его вернула. Кому — не знаю. Но если не вернёшь, добра не жди.
— А как вернуть, если я не знаю, чьё оно? — Галина развела руками. — Тётя Клава ничего не рассказывала! Она вообще молчала про свои дела.
— Надо искать, — Раиса посмотрела ей в глаза. — Думай, вспоминай. Может, тётя что-то говорила, какие-то имена, места. Если не найдёшь, оно само тебя найдёт. И не по-хорошему.
Галина вышла от Раисы с тяжёлым сердцем. Зина всю дорогу молчала, только вздыхала. Дома Галина снова достала шкатулку, но теперь не для того, чтобы любоваться кольцом. Она развернула тот самый пожелтевший платок, в котором оно лежало, и попыталась разобрать записку. Почерк был почти нечитаемым, но после получаса мучений она вычленила несколько слов: «Екатерина», «усадьба», «1910». Это ничего ей не говорило, но было хоть что-то.
На следующий день Галина поехала в городскую библиотеку. Там работала её дальняя родственница, Людмила, которая знала всё про местную историю. Галина рассказала ей про кольцо, умолчав про Раису и сны — не хотела, чтобы её сочли сумасшедшей. Людмила заинтересовалась и предложила поискать в старых архивах.
Они просидели в читальном зале до вечера, перебирая пожелтевшие газеты и книги. Наконец Людмила нашла упоминание об усадьбе, принадлежавшей некоей Екатерине Николаевне Вороновой, богатой помещице, которая жила в их краях до революции. В одной статье говорилось, что у неё было кольцо с изумрудом, «фамильная реликвия», которое она никому не показывала. После революции усадьба была разграблена, а Екатерина пропала без вести.
— Может, это оно? — Людмила посмотрела на Галину. — Но как оно к твоей тёте попало?
Галина пожала плечами. Она смутно помнила, что тётя Клава упоминала свою бабку, которая служила в каком-то богатом доме. Может, кольцо досталось ей тогда? Но как? Украла? Нашла? Ей подарили?
Дома Галина снова достала кольцо. Теперь она смотрела на него не с восхищением, а с опаской. Камень будто смотрел в ответ, и в его глубине снова мелькнуло что-то неуловимое. Она быстро убрала кольцо в шкатулку и легла спать, но сон опять был тревожным. Та же женщина, с седыми волосами, только теперь она не просто говорила, а кричала: «Верни, или пожалеешь!» Галина проснулась с криком, вся в поту.
Утром она позвонила Зине и рассказала про находку в библиотеке. Зина, как всегда, всплеснула руками.
— Галя, не тяни! Надо ехать в ту усадьбу, или что от неё осталось. Может, там что-то есть, какая-то подсказка.
Усадьба, а точнее, её руины, находились в часе езды от города. Галина и Зина взяли такси и отправились туда. Место оказалось заброшенным — несколько обвалившихся стен, заросших бурьяном, и остатки фундамента. Галина ходила по траве, чувствуя себя глупо. Что она надеялась найти? Но Зина, которая никогда не теряла энтузиазма, вдруг крикнула:
— Галя, иди сюда!
Она стояла у старого колодца, почти засыпанного землёй. Рядом валялся камень с вырезанными буквами: «Е.Н.В. 1910». Галина почувствовала, как холодок пробежал по спине. Это были инициалы Екатерины Николаевны Вороновой.
— Что теперь? — Зина посмотрела на подругу. — Кольцо сюда бросить?
— Не знаю, — Галина сжала шкатулку в руках. — Может, просто оставить здесь?
Она открыла шкатулку, достала кольцо. Камень блеснул на солнце, и на миг ей показалось, что он стал ярче. Галина шагнула к колодцу, но в последний момент передумала. Что, если это не конец? Что, если кольцо нужно не просто оставить, а передать кому-то? Но кому?
Они вернулись в город, и Галина решила, что больше не будет держать кольцо дома. Она поехала к Раисе и отдала ей шкатулку.
— Сделай что-нибудь, — попросила она. — Я не хочу с этим связываться.
Раиса кивнула, но ничего не обещала. Галина ушла с лёгким сердцем, но сны не прекратились. Теперь в них была не только женщина, но и другие фигуры — мужчины, дети, все с мрачными лицами, и все смотрели на её пустую руку. Она начала худеть, плохо спать, а однажды утром обнаружила на пальце, где было кольцо, странный след — будто ожог, но без боли.
Через неделю Раиса позвонила.
— Приезжай, — сказала она. — Я нашла, кому оно принадлежит.
Галина приехала, не задавая вопросов. Раиса встретила её с усталым лицом.
— Кольцо ушло, — сказала она. — Я нашла женщину, её зовут Анна. Она издалека, но это её род. Она знала про кольцо, искала его много лет. Оно вернулось к ней.
— И всё? — Галина почувствовала облегчение, но и странную пустоту.
— Всё, — Раиса посмотрела ей в глаза. — Но будь осторожна. Ты тронула то, что не твое. Такие вещи просто так не забываются.
Галина вернулась домой, и сны постепенно прекратились. След на пальце исчез, но она больше никогда не носила колец. Зина пыталась расспрашивать, но Галина отмахивалась. Она не хотела говорить о кольце, о снах, о том, как на миг почувствовала себя частью чего-то большого и страшного.
Жизнь пошла своим чередом. Галина сделала ремонт в ванной, съездила к внучке, начала ходить в клуб для пенсионеров. Но иногда, глядя на свои руки, она вспоминала зелёный камень и женщину из сна. И каждый раз думала: хорошо, что кольцо оказалось не тем, чем она хотела его видеть.