Вера Павловна вздохнула и перевернула страницу потрёпанной книги. Сосредоточиться на чтении не получалось — мысли постоянно возвращались к предстоящему разговору с сыном. Сергей должен был приехать с минуты на минуту, и от этого разговора зависело слишком многое.
За окном шёл мокрый октябрьский снег, превращавшийся под ногами прохожих в грязную кашу. Типичная осень в Подмосковье — ни туда, ни сюда, ни зима, ни осень. В такую погоду особенно хорошо сидеть дома, в тепле, с книжкой и чашкой горячего чая. Вот только будет ли у неё этот дом через месяц?
Звонок в дверь вырвал Веру Павловну из тяжёлых мыслей. Она отложила книгу, поправила волосы и пошла открывать.
— Мама, привет! — Сергей чмокнул её в щёку и прошёл в прихожую, на ходу стягивая мокрую куртку. — Ух, погодка — собаку не выгонишь! У тебя как всегда тепло.
— Здравствуй, Серёженька, — Вера Павловна помогла сыну повесить куртку. — Ты голодный? Я борщ сварила.
— С удовольствием, — улыбнулся Сергей. — У тебя борщ самый вкусный.
Они прошли на кухню. Вера Павловна достала из холодильника кастрюлю с борщом, поставила разогреваться. Сергей сел за стол, барабаня пальцами по столешнице — верный признак, что сын нервничает.
— Ну, рассказывай, как ты? Как Наташа, как девочки? — спросила Вера Павловна, нарезая хлеб.
— Нормально всё, — Сергей пожал плечами. — Катюшка в первый класс пошла, представляешь? А Машка в садике все утренники срывает — такая артистка растёт!
— Вся в бабушку, — улыбнулась Вера Павловна. — Я ведь тоже в самодеятельности участвовала.
— Да, помню твои рассказы, — кивнул Сергей и снова забарабанил пальцами.
Вера Павловна разлила борщ по тарелкам, положила сметану, поставила на стол хлеб и села напротив сына.
— Ты давай ешь, остынет, — сказала она.
Сергей послушно взялся за ложку, но было видно, что кусок в горло не лезет. Вера Павловна вздохнула — так дальше продолжаться не могло.
— Серёж, давай поговорим, — сказала она прямо. — Я знаю, зачем ты приехал.
Сын поднял на неё глаза — виноватые, усталые.
— Мам, я пытался, правда, — начал он. — Мы с Наташей всю голову сломали, но ничего не выходит. Этот кредит...
— Сынок, я всё понимаю, — мягко перебила его Вера Павловна. — Тяжёлые времена у всех. У тебя жена, дети, свои заботы.
— Мам, я чувствую себя последней сволочью, — Сергей отодвинул тарелку. — Мы же вместе эту квартиру покупали, я обещал платить ипотеку...
— И платил, — кивнула Вера Павловна. — Пять лет исправно платил. А потом работу потерял — разве ты виноват?
— Но я нашёл новую, — возразил Сергей. — Правда, зарплата вдвое меньше, чем была. А цены растут, девчонкам то одно нужно, то другое...
— Серёженька, я не виню тебя, — Вера Павловна накрыла ладонью руку сына. — Ты хороший отец, заботишься о семье. Просто ситуация такая...
— Если ты не платишь за ипотеку, значит и жить тут не будешь! — вдруг с горечью процитировал Сергей. — Это Наташа сказала, когда мы в последний раз говорили о квартире. Прости, мам, но она права. Банк ведь не посмотрит, что у нас проблемы. Им плевать. Не платишь — отберут квартиру, и всё.
Вера Павловна молчала. Что тут скажешь? Невестка права — если не платить ипотеку, банк заберёт квартиру. А платить им больше нечем. Сергей со своей новой зарплатой еле сводит концы с концами, а её пенсии едва хватает на лекарства и продукты.
— Мам, я поговорил с риелтором, — продолжил Сергей, не дождавшись ответа. — Он говорит, лучше самим продать квартиру, погасить кредит и купить что-то подешевле. Так хоть какие-то деньги останутся. А если банк заберёт, мы вообще ни с чем останемся.
— И что ты предлагаешь? — тихо спросила Вера Павловна, хотя уже знала ответ.
— Продать эту квартиру, — Сергей смотрел в стол. — Погасить ипотеку. На оставшиеся деньги можно купить комнату или маленькую квартиру где-нибудь подальше от центра.
— Комнату? — переспросила Вера Павловна. — Серёжа, мне шестьдесят восемь лет. Какая комната?
— Мам, я понимаю, — Сергей поднял на неё глаза. — Но что делать? Если мы не продадим сейчас, через три месяца банк заберёт квартиру за долги. И ты вообще без жилья останешься.
Вера Павловна встала, подошла к окну. За стеклом всё так же сыпал мокрый снег. Она помнила, как радовалась, когда они с Сергеем купили эту квартиру. Двушка в хорошем районе, рядом с метро — мечта, а не квартира. Сын настоял, чтобы оформили на неё — так было проще с ипотекой, да и ей спокойнее на старости лет. Они договорились, что платить будет Сергей, а она будет помогать с внучками. Всё шло хорошо, пока сын не потерял работу. А потом понеслось — новая работа с маленькой зарплатой, задержки платежей, звонки из банка...
— Мам, — голос Сергея вырвал её из размышлений, — ты можешь переехать к нам. У нас, конечно, тесновато, но как-нибудь разместимся.
— К вам? — Вера Павловна повернулась к сыну. — Серёж, у вас однушка сорок метров на четверых. Куда ещё я?
— Ну, я могу в зале на диване спать, девчонки в спальне с Наташей, а тебе раскладушку в зале поставим, — неуверенно предложил Сергей.
Вера Павловна представила, как это будет выглядеть. Раскладушка в зале, вечно сложенные-разложенные вещи, никакого личного пространства. Невестка, которая и так не особо жалует свекровь, будет окончательно на стенку лезть. Внучки, которым нужно бегать, играть, а бабушка будет вечно под ногами. Нет, это не выход.
— Серёженька, спасибо, но я не могу так, — мягко сказала она. — Ни вам, ни мне хорошо не будет. Давай подумаем о других вариантах.
— Каких, мам? — в голосе Сергея звучало отчаяние. — Денег нет, квартиру скоро заберут. Какие варианты?
— Может, можно как-то реструктуризировать долг? — предложила Вера Павловна. — Я читала, что банки иногда идут навстречу.
— Я узнавал, — покачал головой Сергей. — Нам отказали. Говорят, слишком большая задолженность.
Они замолчали. Вера Павловна вернулась к столу, машинально помешала уже остывший борщ в своей тарелке.
— А что если я найду работу? — вдруг спросила она. — Я могу пойти куда-нибудь продавцом или уборщицей.
— Мама, ты что! — возмутился Сергей. — Какая работа в твоём возрасте? У тебя давление, спина болит постоянно.
— Не такая я уж и старая, — возразила Вера Павловна. — Многие работают и в семьдесят, и в семьдесят пять.
— Нет, мам, это не выход, — Сергей был непреклонен. — Только здоровье угробишь, а денег всё равно не хватит. Ипотека у нас немаленькая.
Снова повисло молчание. Сергей смотрел в окно, Вера Павловна — на свои руки, сложенные на столе. Руки выдавали возраст — морщинистые, с набухшими венами, с узловатыми суставами. Руки, которые всю жизнь работали — сначала на фабрике, потом дома, поднимая сына одна, после смерти мужа.
— А что если сдать одну комнату? — предложила Вера Павловна. — Тогда денег от квартирантов хватит на платежи.
— Мам, кто к тебе поедет? — вздохнул Сергей. — Сейчас все хотят снимать у молодых, без хозяев. А к пожилой женщине... сама понимаешь.
— Почему это? — обиделась Вера Павловна. — Я не вредная, в чужую жизнь не лезу. И квартира хорошая, чистая.
— Дело не в этом, — Сергей потёр переносицу. — Сейчас такой рынок аренды... В общем, я узнавал — это не вариант.
Вера Павловна вздохнула. Похоже, выхода действительно нет. Придётся продавать квартиру, искать что-то подешевле. А это значит — уехать из района, где она прожила последние двадцать лет, где знает каждый двор, каждый магазин, где у неё подруги, поликлиника, где привыкла...
— Мам, я поспрашивал насчёт вариантов, — Сергей нарушил затянувшееся молчание. — Можно купить однушку в Новой Москве. Там сейчас много строят, цены доступные.
— В Новой Москве? — Вера Павловна нахмурилась. — Это же далеко, Серёж. Как я буду к вам ездить, к внучкам?
— Ну, не так уж и далеко, — неуверенно возразил Сергей. — Час на метро, потом на автобусе немного.
— А зимой? В гололёд? — покачала головой Вера Павловна. — Нет, Серёж, это не вариант. Я не смогу так далеко.
— Тогда комната, — развёл руками Сергей. — На большее денег не хватит, если в городе покупать.
Вера Павловна закрыла глаза. Комната в коммуналке — вот о чём она мечтала всю жизнь, ради чего работала, откладывала, экономила. Общая кухня, общий туалет, соседи за стенкой. В шестьдесят восемь лет начинать всё с начала.
— А может, можно взять кредит? — с надеждой спросила она. — Добавить к тому, что останется от продажи, и купить маленькую однушку?
— Мам, какой кредит? — Сергей смотрел на неё с жалостью. — Тебе никто не даст кредит в твоём возрасте. Да и платить чем?
— А твоя бабушка Клавдия? — вдруг вспомнила Вера Павловна. — У неё же дом в деревне остался. Может, продать его?
— Мам, ты что? — поморщился Сергей. — Там давно всё развалилось. Дом старый, никому не нужный, в глухой деревне. Его даже за сто тысяч не продашь.
Они снова замолчали. Ситуация казалась безвыходной. Вера Павловна чувствовала, как к горлу подкатывает комок — не то обиды, не то отчаяния. Всю жизнь работала, недоедала, экономила — и вот результат. На старости лет — комната в коммуналке.
— Слушай, Серёж, — вдруг сказала она, — а что если обратиться к Виктору?
— К дяде Вите? — удивился Сергей. — А он тут при чём?
— Ну как при чём? — Вера Павловна оживилась. — Он же состоятельный человек, у него бизнес. Может, он согласится помочь? Всё-таки брат родной.
Сергей нахмурился.
— Мам, вы с ним сколько лет не общаетесь? Пятнадцать? Двадцать?
— Ну и что? — возразила Вера Павловна. — Мы поссорились тогда из-за наследства, из-за дачи. Глупость, конечно. Но кровь ведь не водица. Он поможет, я уверена.
— Мама, — Сергей смотрел на неё с сожалением, — дядя Витя умер три года назад. Инфаркт.
Вера Павловна ошеломлённо замолчала. Брат умер? Почему она не знала? Почему никто не сказал ей?
— Я... я не знала, — пробормотала она. — Почему ты не сказал мне?
— Я думал, ты знаешь, — Сергей виновато пожал плечами. — Вы же не общались, вот я и не стал тебя расстраивать.
Вера Павловна почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Брат, с которым они играли в детстве, с которым строили шалаши в лесу, с которым делили последний кусок хлеба в голодные послевоенные годы... Умер, а она даже не знала. Не пришла проститься, не положила цветы на могилу.
— Мам, ты чего? — встревожился Сергей. — Ну перестань, вы же сто лет не общались. Сама говорила, что знать его не хочешь после той истории с дачей.
— Дура я, — покачала головой Вера Павловна. — Из-за какой-то дачи с родным братом рассорилась. А теперь уже не исправишь ничего.
Сергей неловко погладил мать по плечу.
— Мам, давай вернёмся к нашему вопросу. Что будем делать с квартирой?
Вера Павловна вытерла слёзы и выпрямилась. Хватит! Нельзя раскисать. Не такие трудности переживали.
— Давай подумаем вот о чём, — сказала она решительно. — У меня есть подруга, Нина Степановна. Мы с ней в одном подъезде раньше жили, когда ты маленький был. Помнишь её?
— Тётю Нину? Конечно, помню, — кивнул Сергей. — А при чём тут она?
— У неё тоже двушка, но в Выхино, — объяснила Вера Павловна. — Она одна живёт, дети в Канаду уехали. Она всё жаловалась, что тяжело одной, скучно. А что если я предложу ей съехаться? Продадим обе квартиры, купим одну на двоих, большую. И деньги останутся.
Сергей задумался.
— Хм, идея интересная, — сказал он наконец. — Но вы уживётесь? Всё-таки на старости лет с чужим человеком жить...
— Какой же она чужой человек? — возразила Вера Павловна. — Мы с ней сорок лет дружим. Вместе в поликлинику ходим, в парк гулять, телевизор смотрим. Уживёмся, никуда не денемся.
— А она согласится? — Сергей всё ещё сомневался.
— Думаю, да, — кивнула Вера Павловна. — Она давно говорила, что одной тяжело. Вместе и квартплата пополам, и поговорить есть с кем, и присмотреть друг за другом, если что.
— Ну, можно попробовать, — Сергей немного воспрял духом. — Я могу с ней поговорить, если хочешь.
— Нет, я сама, — Вера Павловна уже доставала телефон. — Это наше с ней дело, женское.
Сергей улыбнулся, глядя, как мать решительно набирает номер подруги. Вот такой он её и помнил всегда — сильной, волевой, находящей выход из любой ситуации. Не зря же она одна вырастила его, без мужа, без поддержки, в тяжёлые девяностые. Справилась тогда, справится и сейчас.
— Ниночка, здравствуй, дорогая, — говорила тем временем Вера Павловна в трубку. — Как здоровье? Как спина? А давление?.. Хорошо, хорошо. Слушай, Нин, у меня к тебе серьёзный разговор. Ты сейчас не занята?.. Отлично. Понимаешь, какое дело...
Сергей тихонько вышел из кухни, оставив мать наедине с подругой. Он прошёл в комнату, огляделся. Квартира, в которой он вырос, где каждый уголок был знаком с детства. Здесь на стене до сих пор висела его детская фотография — первоклассник с букетом и ранцем. Здесь на книжной полке стояли его любимые книжки — «Три мушкетёра», «Остров сокровищ». Здесь мама штопала его носки, проверяла уроки, лечила, когда он болел.
И вот теперь всё это придётся продать, оставить. Сергей чувствовал себя последним негодяем. Обещал матери, что она будет жить в хороших условиях, что никогда не будет нуждаться — и что? Довёл до того, что в шестьдесят восемь лет ей приходится искать соседку, чтобы было где голову приклонить.
Из кухни послышался радостный возглас матери. Сергей вернулся.
— Согласилась? — спросил он с надеждой.
— Ещё как согласилась! — Вера Павловна сияла. — Говорит, давно об этом думала, но стеснялась предложить. Представляешь?
— Это замечательно, мам, — Сергей обнял мать. — Значит, будем искать вам с тётей Ниной хорошую квартиру. Может, даже трёшку, если денег хватит.
— А что, — Вера Павловна воодушевилась, — трёшка — это хорошо. У каждой своя комната и гостиная общая. Как у барынь заживём!
Они рассмеялись — впервые за весь этот тяжёлый день. Ситуация из безвыходной вдруг превратилась во вполне решаемую. Да, придётся продать квартиру, расстаться с привычным местом. Но зато появилась перспектива, план, надежда.
— Знаешь, мам, — задумчиво сказал Сергей, — а ведь это даже к лучшему. Тебе не придётся быть одной. Всё-таки возраст, мало ли что...
— Да какой возраст, — отмахнулась Вера Павловна. — Я ещё вас всех переживу. Вон, с Ниной на танцы ходить будем, в парке по утрам бегать.
— Ну-ну, — усмехнулся Сергей. — На танцы — это пожалуйста, а вот с бегом поосторожнее. Помнишь, как в прошлом году с давлением свалилась?
— А я и не говорю, что марафон побегу, — Вера Павловна была в прекрасном настроении. — Так, трусцой вокруг дома. Для здоровья полезно.
Сергей смотрел на мать с любовью и облегчением. Кажется, самое страшное позади. Они справятся, переживут этот трудный период. А там, глядишь, и на работу получше устроится, и сможет помогать матери больше.
— Слушай, Серёж, — вдруг сказала Вера Павловна, — а давай чай пить? У меня пирог есть, с яблоками. И варенье смородиновое, твоё любимое.
— Давай, — улыбнулся Сергей.
Он смотрел, как мать хлопочет у плиты, достаёт чашки, нарезает пирог, и думал о том, как ему повезло с такой матерью. Сильной, мудрой, находчивой. Она не стала обвинять его, не устроила истерику, не начала жаловаться на судьбу. Она просто нашла решение. Как всегда.
За окном всё так же сыпал мокрый снег, но на душе у Сергея стало теплее. Они справятся. Обязательно справятся.
Популярно среди читателей: