Яблоневый сад еще не начал цвести, но Марина уже стояла среди ветвей, примеряя, где в этом году будут самые обильные завязи. Тридцать лет она ухаживала за этими деревьями. Каждое посадила своими руками, каждое знала, как родное дитя.
- Эй, Петровна! - окликнул её через забор сосед Михалыч, опираясь на лопату. - Ты чего в такую рань копошишься? Гости ж только к выходным, нет?
Марина отряхнула руки от земли и поправила выбившуюся из-под платка седую прядь.
- Да надо всё успеть. Внуки приедут, хочу, чтобы сад уже был в порядке.
- Ну-ну, - Михалыч почесал затылок, явно колеблясь. - А что это твои-то... того... решили дачу продавать? Ко мне тут приходили, спрашивали, не хочу ли я свою часть забора перенести, когда новые хозяева въедут.
Марина застыла. Весенний ветер вдруг показался ледяным.
- Какие хозяева, Михалыч? О чём ты?
- Так это... - сосед сразу стушевался. - Твой Виктор с матерью его вчера приезжали. С каким-то молодым парнем ходили, участок осматривали. Я думал, ты знаешь...
В ушах зашумело. Яблони, груши, вишни - всё вокруг закружилось. "Продать? За моей спиной?"
- Ты в порядке, Петровна? Воды принести?
- Всё хорошо, - процедила она. - Просто...недопонимание, наверное.
Вечером, когда Виктор вернулся с работы, Марина ждала его на кухне. Не зажигая свет. Так сильно руки не дрожали у неё даже когда первый раз внука на руки взяла.
- Марин, ты чего сидишь в темноте? - муж щелкнул выключателем и вздрогнул, увидев её лицо. - Что-то случилось?
- Михалыч сегодня интересную новость рассказал, - она смотрела прямо в глаза мужу, с которым прожила тридцать пять лет. - Говорит, дачу продаём. Не знаешь, кто это у нас дачу продаёт?
Виктор поставил портфель на пол и тяжело опустился на стул.
- Ну зачем так сразу... Я хотел постепенно тебя подготовить.
- К чему подготовить, Витя? К тому, что моя жизнь, мой труд, тридцать лет... всё коту под хвост?
- Да брось ты эти драмы! - он раздраженно махнул рукой. - Подумаешь, дача! Старый дом, который вечно требует ремонта. Сколько денег мы на него угрохали!
- Мы? - Марина приподняла бровь. - Это ты про свои деньги говоришь, которые раз в пятилетку на шифер давал? Или мои, которые я каждое лето на рассаду и удобрения тратила?
- Ой, вот только не начинай опять про то, кто сколько вложил! Мама предложила продать, и я согласился. Нам нужны деньги. Ипотеку за Мишку платить...
Марина задохнулась от возмущения.
- Значит, свекровь предложила. Понятно. И когда собирались мне сказать? После того, как я бы уже вещи собрала?
Виктор поморщился, словно от зубной боли.
- Не преувеличивай. Мы бы тебе сказали... в нужный момент.
- В нужный момент? - Марина встала, чувствуя, как колотится сердце. - Это когда уже документы бы подписали? Или когда новые хозяева на пороге стояли бы?
- Да успокойся ты! - Виктор раздраженно стукнул по столу. - Что за истерика? Подумаешь, какая-то дача! Просто старый дом с участком!
- Какая-то дача? - Марина готова была разрыдаться, но вместо этого впервые за долгие годы почувствовала, как внутри поднимается настоящая ярость. - Тридцать лет моей жизни ты называешь "какой-то дачей"? Каждый кустик смородины, каждую грядку своими руками! Когда твоя мать лежала в шезлонге и командовала, это я горбатилась до темноты!
Телефон Виктора завибрировал. Он взглянул на экран и вздохнул.
- Мама звонит. Наверное, чувствует, что мы о ней говорим.
- О, конечно, бери трубку. Докладывай ей, что я уже в курсе вашего плана.
Виктор демонстративно включил громкую связь.
- Да, мам. Что? Да, я дома. Марина тоже здесь, - он бросил на жену напряженный взгляд.
- Витенька, - голос Людмилы Сергеевны звучал слащаво, как всегда, когда она что-то затевала. - Я тут с риэлтором говорила. За нашу дачу дают очень хорошие деньги! Покупатели готовы оформить всё уже на следующей неделе.
- Людмила Сергеевна, - Марина подошла ближе к телефону. - А вы не хотите узнать мое мнение по этому вопросу?
В трубке повисла тишина, затем раздалось сухое:
- А твое мнение тут при чем? Дача принадлежит нашей семье.
- Вашей семье? А я, получается, не член семьи? Тридцать лет брака, и я до сих пор для вас чужая?
- Не драматизируй, Марина, - голос свекрови стал жестче. - Документы оформлены на меня и Виктора. Это наше решение.
- Мама, - вмешался Виктор, - давай не будем спешить...
- Нечего тут обсуждать! - отрезала Людмила Сергеевна. - Решение принято. И точка.
Когда разговор закончился, Марина смотрела на мужа так, словно видела его впервые.
- Тебе не кажется, что это нечестно? Столько лет моего труда...
- Марина, пойми, - Виктор потер переносицу. - Мишке нужно помогать с ипотекой. Катя беременна вторым. Нам нужны деньги.
- А спросить меня? Посоветоваться?
- Да о чем с тобой советоваться? - вырвалось у него. - Ты бы сразу в слезы и отказы! Мама права - это просто бизнес-решение.
Марина молча развернулась и вышла из кухни. В спальне она достала из тумбочки старую шкатулку, где хранила все квитанции за семейные расходы. Годами она складывала сюда чеки на семена, саженцы, стройматериалы, оплаченные из своей учительской зарплаты. "Бизнес-решение"? Хорошо. Она тоже может мыслить практично.
На следующий день Марина взяла отгул и поехала на дачу. Открывая скрипучую калитку, она вдруг осознала, что может больше никогда не войти в этот двор как хозяйка. От этой мысли защемило сердце.
В сарае, перебирая старые инструменты, она случайно задела полку. На пол упала запылившаяся коробка со старыми письмами. Письма свекра, Павла Николаевича, который ушел пятнадцать лет назад. Марина машинально открыла одно из них.
"Дорогая моя семья, если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет с вами..." – начиналось оно дрожащим почерком свекра, написанное незадолго до ухода. Марина опустилась на старый табурет и продолжила чтение.
"...Хочу, чтобы вы знали: этот дом я строил не просто как стены и крышу. Это семейное гнездо для всех нас – место, где должны собираться поколения. Виктор, сынок, помни – дача не товар для продажи, а островок нашей общей памяти. Береги это место и для Марины, которая вложила душу в каждый уголок сада, и для внуков, которым предстоит здесь вырасти..."
У Марины задрожали руки. Она бережно сложила письмо и спрятала в карман.
На обратном пути она заехала в банк, где работала давняя подруга Тамара.
- Марин, ты чего такая бледная? – Тамара усадила её в свой кабинет и налила воды.
- Там, они решили продать дачу, – голос Марины дрогнул. – За моей спиной. Тридцать лет труда коту под хвост.
- Погоди-ка, – Тамара нахмурилась. – А на кого оформлена собственность?
- На свекровь и Виктора, – Марина горько усмехнулась. – Я же "просто невестка".
- А ты знаешь, что даже если ты не в документах, но вкладывала деньги и труд, это может считаться совместно нажитым имуществом? – Тамара постучала ручкой по столу. – Есть такая штука – фактический вклад в имущество.
- Правда? – Марина выпрямилась. – И что мне делать?
- Для начала собрать все доказательства твоего участия – чеки, квитанции, свидетельские показания. И ещё... – Тамара понизила голос. – Ты случайно не знаешь, чего они так внезапно продавать решили?
Марина задумалась.
- Виктор говорит, деньги нужны детям помогать.
- А дача сколько стоит примерно?
- Миллионов шесть, наверное. Участок большой.
- И сколько из этих денег пойдёт детям, а сколько свекрови? – прищурилась Тамара.
Этот вопрос застал Марину врасплох. Она не думала об этом.
Вечером, когда Виктор снова пришёл с работы, Марина уже ждала его – но не в темноте, а за накрытым столом.
- О, ужин? – он настороженно улыбнулся. – Значит, больше не сердишься?
- Я подумала, – спокойно ответила Марина, накладывая ему картошку, – если продажа дачи так важна для семьи, я готова обсудить это. Только давай проясним детали.
Виктор заметно расслабился.
- Какие детали?
- Например, сколько из вырученных денег пойдёт на помощь Мише и Кате?
- Ну... – он замялся. – Надо будет обсудить с мамой.
- С мамой? – Марина подняла бровь. – А разве не ты говорил, что продаёте ради помощи детям?
- Да, но... понимаешь... – Виктор отвёл глаза. – Мама считает, что часть денег ей нужна на лечение. И ещё она хочет купить квартиру в Анапе.
- Квартиру в Анапе? – Марина чуть не выронила ложку. – То есть на самом деле речь идёт не о помощи внукам, а о покупке курортного жилья для твоей матери?
- Ну зачем ты так! Мы бы и детям помогли...
- Сколько? – Марина впилась в него взглядом. – Сколько из шести миллионов получили бы дети?
- Может, миллион... или полтора, – пробормотал Виктор. – Мама же тоже имеет право...
Марина откинулась на спинку стула и скрестила руки.
- Значит, вы с Людмилой Сергеевной уже всё распланировали. А что получу я за тридцать лет работы на этой даче?
- Ну... – Виктор неловко поёрзал. – Ты же член семьи, тебе тоже будет хорошо, если нам будет хорошо.
- Знаешь, – Марина достала из кармана старое письмо свекра, – я сегодня нашла интересный документ. Твой отец имел совсем другой взгляд на назначение дачи.
Виктор взял письмо дрожащими руками, пробежал глазами по строчкам. Его лицо изменилось, словно он увидел призрака.
- Где ты это нашла? - хрипло спросил он.
- В сарае, в старой коробке с письмами. Похоже, твой отец не хотел, чтобы дача продавалась.
- Это просто сентиментальные слова, - Виктор отложил письмо, но было видно, что оно его задело. - Отец не понимал реальной ситуации.
- А я тоже начала кое-что понимать, - Марина выложила на стол толстую папку. - Здесь все мои чеки за последние пятнадцать лет. Каждый куст смородины, каждый мешок цемента для ремонта. Знаешь, сколько там набегает, если посчитать с учётом инфляции?
Виктор поморщился.
- Ты что, шантажировать меня вздумала?
- Нет, я просто хочу справедливости. Завтра я собираю семейный совет. Позови свою маму, я позвоню Мише и Кате. Пора всем вместе обсудить будущее дачи.
- Что за детский сад? - взорвался Виктор. - Никаких советов! Мама уже договорилась с покупателями!
- Тогда я иду в суд, - спокойно ответила Марина. - Тамара объяснила мне, что даже без документов о собственности я могу доказать свой фактический вклад. И потребовать компенсацию. А ещё письмо твоего отца может сыграть важную роль.
Виктор побледнел.
- Ты не посмеешь.
- Ещё как посмею, - в голосе Марины не осталось ни капли прежней неуверенности. - Тридцать лет я молчала и уступала. Хватит.
На следующий день в их квартире собрались все: напряжённая Людмила Сергеевна, растерянный Виктор, сын Миша с женой, дочь Катя с мужем. Внуки играли в детской.
- Итак, - начала Марина, когда все расселись в гостиной, - я собрала вас, чтобы обсудить судьбу нашей семейной дачи.
- Нечего тут обсуждать, - фыркнула Людмила Сергеевна. - Решение уже принято.
- Кем принято, мама? - неожиданно спросил Миша. - Папа сказал, что вы даже не собирались нам сообщать, пока не продадите.
- А зачем вам знать? - парировала свекровь. - Мы бы потом просто дали вам денег.
- Сколько? - поинтересовалась Катя. - Треть? Половину?
- Ну... сколько бы получилось, - уклончиво ответила Людмила Сергеевна.
Марина положила на стол письмо свёкра и раскрыла папку с документами.
- Вот последняя воля Павла Николаевича о том, что дача должна оставаться семейным гнездом для всех поколений. А вот - доказательства моего вклада в это "семейное гнездо" за тридцать лет. Если считать мой труд и вложенные средства, выйдет, что половина стоимости дачи - моя.
- Бред какой-то! - взвизгнула Людмила Сергеевна. - Виктор, скажи ей!
Но Виктор молчал, глядя на письмо отца.
- Бабушка, - мягко сказала Катя, - а мы с Мишей против продажи. Мы хотим, чтобы наши дети ездили туда летом, как мы в детстве.
- И я, - добавил Миша, - никогда не просил продавать дачу ради моей ипотеки. Я справляюсь сам.
- Да вы... да вы все сговорились! - Людмила Сергеевна вскочила. - Виктор, неужели ты позволишь им так с нами поступать?
Виктор поднял взгляд от письма.
- Знаешь, мам... Я, кажется, забыл, что говорил отец перед уходом. Он действительно просил беречь дачу.
- Что ж, - Марина выпрямилась. - У нас два варианта. Либо мы все признаём мой вклад и моё право голоса в делах семьи, и тогда дача остаётся нашим общим местом. Либо я подаю в суд и требую компенсацию своей доли.
В комнате повисла тишина. Потом Миша положил руку на плечо матери.
- Мам, ты молодец. Конечно, дача должна остаться в семье.
- Да, - поддержала Катя. - И ты всегда была настоящей хозяйкой там, что бы бабушка ни говорила.
Людмила Сергеевна поджала губы, но промолчала.
- Я... - Виктор прокашлялся. - Я позвоню завтра покупателям и откажусь от сделки.
Позже вечером, когда все разошлись, Виктор подошёл к Марине на кухне.
- Я не думал, что ты так решительно выступишь.
- Я сама не думала, - улыбнулась она. - Тридцать лет не решалась сказать то, что думаю.
- Папа был бы на твоей стороне, - неожиданно признал Виктор. - Он всегда говорил, что ты настоящая хозяйка дачи, больше, чем мы все вместе взятые.
Марина почувствовала, как к горлу подступает ком.
- Знаешь, - сказала она, - когда мы привезём внуков на дачу этим летом, я научу их сажать яблони. Те старые уже отплодоносили своё, пора выращивать новые.
Виктор кивнул и впервые за долгое время взял её за руку.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди еще много интересного!
Читайте также: