Привычная, размеренная жизнь пятидесятичетырёхлетней Екатерины Аркадьевны Корниловой, главного бухгалтера строительной фирмы в Екатеринбурге, рушилась, как плохо сконструированный фундамент, под натиском одной-единственной фразы:
— Мам, я женюсь.
Её сын, тридцатилетний Алексей, с которым она жила в небольшой двушке на Шейнкмана, вдруг решил, что пора строить семью. Екатерина едва не выронила чашку с утренним кофе.
— На ком? — спросила она глухо.
— На Зое. Помнишь, я рассказывал про неё. У неё дочка, Маруся, четыре года.
Вместо ответа Екатерина встала и, молча, начала мыть чашку. Вода текла через её пальцы, но она ничего не чувствовала.
Родом Екатерина была из старинного села Красногор, в глубинке Свердловской области. Отец был строгим, мать — молчаливой. Дом был просторный, с мезонином, ставнями и печью, где бабушка пекла невероятные пироги. Но всю юность Катя мечтала только об одном — вырваться в город. В Екатеринбург.
Она мечтала о шумных улицах, обилие магазинов, кафе, высотках с лифтами и телевышкой, которая в детстве казалась ей самой настоящей башней из будущего. После школы поступила в колледж в Екатеринбурге, бухгалтерский учёт. Умная, но резкая, Катя быстро поняла — в жизни побеждают не только знания, но и умение вовремя промолчать или ударить первой.
В общежитии познакомилась с Игорем. Он учился на программиста. Смешной, с кудрявыми волосами и чёрными глазами, он показался ей особенным. Всё было как в кино: признания, ссоры, примирения... А потом он ушёл. К Тане с четвёртого курса. Екатерина осталась одна — и беременна.
Родители были в ярости, но приняли. Алексей родился летом. Мать Екатерины вытачивала для внука погремушки, отец делал для него кроватку из берёзы. Но сама Екатерина чувствовала, что задыхается в родительском доме. Как только Алексею исполнилось два года, она снова уехала в Екатеринбург.
В городе она быстро нашла работу. Сначала — бухгалтером в управляющей компании, потом в строительной фирме. Она пахала. Коллектив её боялся, называл за глаза "Ледяной". Алексея растила одна, но строго. Контроль — вот что стало религией её жизни.
Алексей был умным мальчиком, спокойным, сдержанным. Она водила его в лучшие школы, следила за оценками, запрещала компьютерные игры и девочек. Он поступил в Уральский федеральный, стал программистом, устроился в IT-компанию. Екатерина считала: всё идёт по плану.
Но в один момент план рухнул. Алексей познакомился с Зоей — худенькой, с мягкими глазами, библиотекаршей. С ребёнком. Екатерина сразу её невзлюбила. Она всё узнала: и про Зоину юность, и про загулы, и про то, что от Маруси отказался отец. Алексею она ничего не говорила. Пока.
Когда Алексей сказал, что женится, Екатерина приняла решение. Она заплатила частному детективу. Фотографии пьяной Зои, полуобнажённой на какой-то дискотеке семилетней давности, были отправлены Алексею с анонимного номера. Подпись: "Вот кто будет воспитывать твоих детей."
На следующий день он пришёл домой поздно. Не смотрел в глаза. Молча сел на кухне, налил себе чай.
— Ты знала? — спросил он.
— Что именно? — невинно вскинула брови Екатерина.
Он промолчал.
Через неделю Зоя исчезла из его жизни. А с ней — и смех, и прогулки, и фотографии в телефоне.
Сначала Екатерина ликовала. Готовила сыну сырники, которые он любил с детства. Стирала его рубашки, гладила брюки, даже предлагала помочь выбрать отпускной тур.
Но через два месяца Алексей перестал ходить на работу. Он спал до обеда, пил пиво, играл в стрелялки на компьютере. Потом — водка. Однажды он сорвался, закричал на мать, а потом ударил. Лёгкий шлепок, но он горел на щеке Екатерины до ночи.
Он ушёл. Сказал — навсегда. Полгода о нём не было вестей. Екатерина искала его в больницах, моргах. Через знакомых узнала — живёт в Компрессорном, снимает однушку. Работает курьером. Спивается.
Соседка дала ей номер молдавской ясновидящей. Екатерина не верила, но отчаялась. Записалась. Поехала. Стояла в очереди на морозе, потом поднялась в квартиру на окраине. Маленькая седая женщина в платке встретила её строго. Гадала на воде. Сказала:
— Ты разрушила жизнь сына. Вернёшь — если отпустишь. Но горе своё ты ещё не прошла.
Екатерина не поняла, что имелось в виду. Но согласилась взять заговорённую воду.
Весной ей позвонил Алексей. Сухо:
— Мам. Я женюсь. На Лейле. У неё сын — Амир. Надеюсь, ты не вмешаешься.
Она не ответила. Он повесил трубку.
Позже она увидела их. У сквера, возле кинотеатра. Алексей катал мальчика на санках. Рядом — миниатюрная девушка в синем пуховике. Он смеялся.
Екатерина ушла, опустив голову.
Летом Алексей сгорел в бытовом пожаре. Пожарные сказали — заснул с сигаретой. Погиб мгновенно. Лейлу и Амирчика дома не было. Случайность, говорили все.
На похоронах Екатерина стояла, как камень. Никто не плакал так, как Лейла. Никто не молчал так, как Екатерина.
Прошло полгода. Она каждую неделю носила игрушки к могиле Алексея. Однажды увидела, как Лейла стоит там с мальчиком. Мальчик положил конфету на мраморную плиту. Лейла поклонилась, взяла сына за руку и ушла, не заметив Екатерину.
В тот вечер Екатерина открыла старый альбом. Чёрно-белые снимки из Красногора, бабушка, мама, отец. Маленький Алексей на санках. Фото его выпускного. Она плакала.
Но легче не становилось.
Теперь Екатерина Аркадьевна жила одна. Она не искала ясновидящих. Не заваривала заговорённую воду. Она лишь повторяла про себя, глядя на свечу:
— Прости меня, сынок. Прости...
И только зима за окном безмолвно шептала в ответ.