Публикуется с разрешения клиента, конфиденциальность соблюдена, имена изменены.
Кейс: «Как терапевтическая группа помогла подростку М. принять себя»
Работа с подростками в формате терапевтической группы — это не только про поддержку и социализацию, но и про тонкую настройку восприятия себя через живое, эмоциональное отражение других.
Краткая история клиента.
Подросток М. (14 лет) пришёл в группу с запросом «научиться лучше общаться со сверстниками, особенно с девочками». При первичной беседе проявлялось много тревоги, скрываемой за привычной маской юмора. Казалось, М. твёрдо верил: если он будет развлекать всех, быть «душой компании» и шутить — его примут. Он был уверен, что дружба начинается с «ты мне весело — ты мне друг».
На первых встречах его стиль общения в группе был скорее «шоу», чем диалогом: он стремился занимать всё пространство, шутил в ответ на любые обращения, уходил от серьёзности. За этим чувствовалась потребность быть замеченным, страх быть отвергнутым, если он покажет себя «просто собой».
Как включался в группу.
Поначалу контакт с другими участниками был поверхностным. Он дружелюбно махал, шутил, но не слышал в ответ. Обратная связь, которую он начал получать уже на первой и второй встрече, стала важным поворотным моментом: подростки замечали, что в моменты, когда М. говорит серьёзно, он становится «другим» — интересным, настоящим, глубоким. А когда всё превращается в юмор — появляется дистанция.
К третьей встрече М. начал чуть больше останавливаться, внимательнее слушать и не спешить отшучиваться. Это стало точкой роста. Поддержка группы и терапевтическая атмосфера «внимательного зеркала» позволили ему сделать шаг к себе настоящему — тому, кто интересен не потому, что смешной, а потому, что он есть.
Как мы работали как ведущие.
Ведущие группы (мы работаем в паре) держали внимание на нескольких уровнях:
— поддерживали безопасное пространство, где можно быть уязвимым,
— мягко возвращали подростка к «здесь и сейчас» в моменте ухода в роль,
— усиливали ценность обратной связи от группы — через замедление, акцент на эмоциях, переформулирование, если подросток «съезжал» в привычную реакцию.
Особое внимание уделялось дифференциации роли «шутника» от подлинных чувств — мы задавали вопросы: «А что сейчас с тобой происходит?», «Как ты думаешь, почему захотелось пошутить именно в этот момент?», «Что было бы, если бы ты сказал это всерьёз?». Эти вопросы не давали интерпретаций, но приглашали к рефлексии.
Роль группы.
Группа сработала как живое, чуткое зеркало. Подростки быстро уловили «маску» М., но при этом не отвергли его. Это важный момент: группа не наказала за неаутентичность, а наоборот — пригласила к близости, когда увидела настоящего. Ребята говорили ему: «Ты интересный, когда ты просто говоришь… без приколов».
Что изменилось.
К четвёртой встрече М. стал больше слушать и меньше нуждаться в постоянном внимании. На пятой встрече — делился тревогой перед свиданием, не «юморил», а говорил честно: «Я не знаю, как себя вести, боюсь показаться глупым». Эта уязвимость была встречена с уважением и участием.
К окончанию первой ступени работы (6 встреч), у М. появилось первое внутреннее понимание: быть собой — это не проигрыш, а возможность быть замеченным по-настоящему. Он больше не нуждался в том, чтобы быть смешным, чтобы быть нужным.
Выводы.
Этот случай иллюстрирует, как через групповую динамику, обратную связь и бережное сопровождение ведущих подросток может сделать значимый шаг к самопринятию. Подростковая терапевтическая группа — это не про «исправление» поведения, а про обретение устойчивости быть собой среди других.
Если кейс откликается или вы сталкивались с похожим механизмом у подростков — буду рада услышать ваши мысли.
Автор: Большедворская Оксана Теофановна
Психолог, Личный семейный психодиагност
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru