Часть первая. Ультиматум
— Алёша, я серьёзно. Или я, или твоя дворняга!
Кристина стояла посреди гостиной в позе Наполеона перед Бородинским сражением, только вместо треуголки на голове красовались бигуди, а в руке – не подзорная труба, а фен "Ровента", направленный прямо на собачью морду.
Барни – помесь дога с чем-то очень лохматым и добродушным – лежал на своём любимом месте: прямо на белоснежном диване. Хвост его медленно метался из стороны в сторону, как дворники в дождь. Пёс прекрасно понимал, что речь идёт о нём, но делал вид, что изучает потолок на предмет появления там котлет.
— Кристя, ну посмотри на него, — Алёша присел рядом с псом и почесал того за ухом. — Ему уже девять лет. Куда я его дену?
— А мне какое дело? Я же не прошу тебя утопить его в речке! Есть приюты, есть друзья, в конце концов. Но в нашем доме после свадьбы этому... этому чудовищу места не будет!
Чудовище зевнуло и растянулось ещё больше, заняв теперь весь диван целиком.
— Он не чудовище, он просто... крупный.
— Крупный? Алёша, твой пёс больше меня! Вчера я открыла холодильник, а он высунул морду из-за моего плеча и съел мой йогурт.
Барни виновато опустил голову. Йогурт действительно был вкусный.
— И потом, — Кристина села в кресло напротив, взяв в руки блокнот с планами свадьбы, — представь: идём мы к алтарю, красивые такие, торжественные. А тут вваливается твой Барни с грязными лапами и садится рядом с нами. Что скажут гости?
— Скажут: "Какая трогательная семейная сцена".
— Алёша!
Кристина захлопнула блокнот так сильно, что Барни вздрогнул и соскользнул с дивана. Приземлился он, как всегда, неуклюже – задние лапы поехали в разные стороны, а морда уткнулась в ковёр.
— У меня есть ещё три недели до свадьбы, — голос невесты стал холодным, как суп из холодильника. — Либо ты решишь эту проблему, либо свадьбы не будет.
Дверь хлопнула. Алёша остался один с Барни.
— Ну что, дружище, — он погладил пса по голове, — попали мы с тобой в переплёт. И что теперь делать?
Барни посмотрел на хозяина своими честными карими глазами, в которых читалось примерно следующее: "А давай просто притворимся, что ничего не случилось, и пойдём гулять?"
Часть вторая. Операция "Барни"
Следующие две недели прошли в режиме военного положения. Кристина составила подробный план "Операция Барни": список приютов, номера телефонов знакомых, которые теоретически могли бы взять собаку, и даже объявления для интернета с фотографиями пса в самых выгодных ракурсах.
— Смотри, как я его сфотографировала, — она тыкала Алёше в лицо телефоном. — Почти красавец получился.
На фото Барни сидел в профиль, голова гордо поднята, взгляд устремлён в даль. Если не знать, что он в этот момент пялился на голубя за окном с намерением его съесть, можно было подумать, что это собака из рекламы элитного корма.
— Кристя, может, не надо? Он же с детства со мной.
— Алёша, тебе двадцать восемь лет. Детство кончилось.
А Барни как будто специально старался всё испортить. То обожрётся и проваляется весь день на диване, громко сопя, то вдруг решит поиграть и начнёт носиться по квартире, сметая всё на своём пути. Вчера он умудрился зацепиться за штору и повис на карнизе, как какой-то акробат. Штора, естественно, не выдержала.
— Он издевается, — шипела Кристина, собирая обломки карниза. — Я уверена, что он всё понимает и делает это специально.
И правда, казалось, что Барни прекрасно понимает ситуацию. Когда Кристина говорила по телефону с приютами, он подходил и клал морду ей на колени, глядя такими глазами, что любой нормальный человек немедленно бы расплакался. Но Кристина была не любой нормальный человек. Она была невестой с железной волей и конкретными планами на жизнь.
— Завтра едем в "Добрые руки", — объявила она за ужином. — Там хорошие условия, просторные вольеры. И не смотри на меня так, Алёша. Я же не монстр какой-то. Просто... я не могу жить с собакой. У меня аллергия.
— Какая аллергия? Ты со мной уже полгода встречаешься, и никакой аллергии не было.
— Была. Просто я... терпела. Ради любви.
Алёша посмотрел на Барни. Пёс лежал под столом и изредка облизывался, намекая, что неплохо было бы уронить что-нибудь вкусненькое. Девять лет дружбы против полугода любви. Странная математика получалась.
Ночью Алёша не спал. Ворочался, считал овец, потом собак, потом невест – ничего не помогало. А Барни сопел рядом на коврике и иногда повизгивал во сне, наверное, снились ему котлеты размером с автобус.
"Может, и правда лучше будет? – думал Алёша. – В приюте его покормят, выгуляют, может, даже найдут новых хозяев. А я создам семью, заведу детей. Детей Кристина любит, она же воспитательница в детском саду."
Но почему-то от этих мыслей становилось ещё хуже.
Утром Кристина была на удивление бодрой и даже напевала что-то из репертуара Валерии. Собрала в сумку документы Барни, поводок, миску и его любимую игрушку – плюшевого кота без одного уха.
— Алёша, ну же! Чем быстрее мы это сделаем, тем легче будет всем.
Барни сидел в прихожей и смотрел то на поводок, то на хозяина. В его глазах впервые за все эти дни читалась не надежда на прогулку, а что-то похожее на понимание. И грусть. Настоящая собачья грусть, от которой хотелось выть на луну.
— Пойдём, дружище, — Алёша пристегнул поводок. — Может, там тебе понравится.
Но сам он в это не верил.
В машине Барни устроился на заднем сиденье и всю дорогу смотрел в окно. Обычно он пытался высунуть морду наружу и ловить встречный ветер, но сегодня просто сидел и молчал. Даже не реагировал на кошек.
— Вот видишь, — сказала Кристина, — он же понимает, что это к лучшему.
Алёша ничего не ответил. Просто сжал руль покрепче и прибавил газу.
Приют "Добрые руки" находился на окраине города, в районе, где заканчивались многоэтажки и начинались дачи. Территория большая, зелёная, собаки в вольерах выглядели ухоженными и довольными. Директор – женщина лет пятидесяти с добрыми, но усталыми глазами – встретила их у входа.
— Барни, значит? Красивый пёс. Почему решили отдать?
— Свадьба, переезд, — начала было Кристина, но Алёша перебил:
— Аллергия у невесты.
— Понятно. Бывает. Ничего, найдём ему хорошее место. У нас очень ответственно относятся к пристройству животных.
Они прошли по территории, посмотрели вольеры, познакомились с местными обитателями. Барни тихо шёл рядом, обнюхивал незнакомые запахи, но особого интереса не проявлял.
— Вот здесь он будет жить первое время, — директор показала просторный вольер с будкой и мисками. — А потом, если найдутся хозяева...
— А если не найдутся? — спросил Алёша.
— Найдутся. Барни хороший пёс, это видно сразу. Такие долго не задерживаются.
Настал момент прощания. Кристина стояла у машины и нетерпеливо посматривала на часы – у неё была назначена репетиция причёски к свадьбе. Алёша присел перед Барни и взял его морду в ладони.
— Прости меня, дружище. Я... я просто не знаю, как по-другому.
Барни лизнул его в нос и потёрся головой о руки. Не обиженно, не злобно – просто как всегда, когда прощался перед работой. Как будто говорил: "Ничего, хозяин, всё будет хорошо".
И тут произошло то, чего никто не ожидал.
Кристина вдруг заплакала.
Не красиво, не эффектно, как в кино, а по-настоящему – сопли, размазанная тушь, всхлипывания. Она стояла у машины, смотрела на эту сцену прощания и плакала, как будто расставалась со своим лучшим другом.
— Кристя? — Алёша растерянно встал. — Что с тобой?
— Я... я не могу. Господи, я не могу его здесь оставить!
Она подбежала к Барни и обняла его за шею. Пёс от неожиданности замер, а потом осторожно лизнул её в щёку.
— Он же добрый, — всхлипывала Кристина. — И глаза у него такие честные. И как он тебя любит... А я... я просто боялась, что он займёт всё место в твоём сердце, и для меня ничего не останется.
Алёша обнял их обоих – невесту и собаку – и почувствовал, что сейчас тоже заплачет.
— Глупая, — прошептал он. — В сердце всегда найдётся место для тех, кого любишь.
Директор приюта стояла рядом и улыбалась:
На обратном дороге Барни сидел между ними на переднем сиденье – огромный, мохнатый и совершенно счастливый. Он по очереди лизал то Алёшу, то Кристину, а когда она попыталась от него увернуться, обиженно заскулил.
— Ладно, — сказала она, вытирая слюни с лица, — но условие у меня есть. Никаких поцелуев в морду! И лапы он будет мыть после каждой прогулки.
— Договорились, — засмеялся Алёша. — Барни, ты слышал? Теперь ты официально член семьи.
Пёс гавкнул в ответ – коротко и радостно.
А через месяц, на свадьбе, Барни действительно сидел рядом с молодожёнами. В галстуке-бабочке и с табличкой на ошейнике: "Свидетель со стороны жениха". Он вёл себя идеально – не лаял, не бегал, только иногда облизывался, глядя на свадебный торт.
И когда фотограф попросил всех улыбнуться, Барни тоже "улыбнулся" – высунул язык и прищурил глаза. Получилось так забавно, что эта фотография стала самой любимой в их семейном альбоме.
— Знаешь, — сказала Кристина мужу вечером, когда они разбирали подарки, а Барни храпел на своём новом месте – специальной лежанке рядом с их кроватью, — я теперь понимаю, почему ты его так любишь.
— А почему?
— Потому что он умеет любить просто так. Без условий и ультиматумов.
Алёша обнял жену:
— Как хорошо, что мы этому у него научились.
А Барни во сне повилял хвостом. Наверное, снились ему теперь не котлеты, а большая дружная стая, в которой всем хватает места и любви.
Так же рекомендуем:
Кот, который слишком много знал о моей жизни
👍 Ваши лайки и подписки вдохновляют на новые хвостатые приключения!
💬 Расскажите о своих питомцах в комментариях – возможно, именно ваш пушистик станет героем следующего рассказа 😼