Я тут на днях в стотысячный раз пересматривала «Безымянную звезду» – ну, знаете, этот щемящий фильм про Мону, ее красивое платье и несбывшиеся мечты о другой жизни. И вот поймала себя на мысли, что больше всего мне в этой истории жалко не эту хрупкую, немного инфантильную Мону, а… мадемуазель Куку! Да-да, вы не ослышались! Ту самую строгую учителку с нелепой шляпкой и этой ее вечной железной книжечкой, куда она с таким рвением записывает всех провинившихся учениц. Ту, что якобы только и живет сплетнями да слежкой за чужими юбками. Ту, над которой все смеются и которую откровенно не любят.
А ведь если присмотреться, это она – самая настоящая жертва в этой истории. Только не какого-то там мужского предательства, как это принято в слезливых мелодрамах, а медленного, незаметного, такого обыденного исчезновения надежды на простое женское счастье. В ней же всё кричит об этом! Вся ее строгость, вся ее «правильность» – это осколки когда-то разбитой женственности. Такое чувство, что когда-то, много-много лет назад, она взяла и сложила саму себя, настоящую, в какую-то пыльную коробочку и запрятала на самый дальний антресоль. Закрыла на ключ. А потом, со временем, и сама этот ключ потеряла.
И ведь сколько таких «мадемуазелей Куку» вокруг нас, если оглянуться? В школе, в институте, на работе, среди соседок… Учительница, которую все боятся и за глаза называют «мегерой». Завуч, вечно в сером бесформенном костюме и с пучком на голове. Коллега, которая всегда всем недовольна и от которой все шарахаются. Одиночество, тщательно завернутое в броню из принципиальности и строгости. А под этой броней – застарелая боль и тоска. Тот самый случай, когда маленький внутренний ребенок когда-то так отчаянно мечтал о любви, о красивом платье в цветочек, о нежности… а потом просто сдался. Устал ждать, устал надеяться.
Смотрю я на эту Куку – и прямо вижу нашу Людмилу Прокофьевну из «Служебного романа». Помните? Только у «мымры» нашей случился счастливый финал с Новосельцевым. А у мадемуазель Куку такого финала не предвидится. Потому что учитель Мирою – это вам не Анатолий Ефремович. Он не разглядит за этими нелепыми очками, за строгим голосом и вечными придирками – женщину. Он выберет Мону, это воздушное, легкомысленное облачко. Потому что такие мужчины, как Мирою, они мечтают не о надежности и глубоких чувствах, а о мимолетной вспышке, о красивой картинке. Пусть и на одну ночь.
А ведь Куку – она же не старуха, не какая-то врожденная вредина. Она просто так долго была одна, так привыкла к этому своему одиночеству в маленьком, душном городишке, что научилась за него держаться, как за спасательный круг. А что такое одинокая женщина в провинции, особенно тогда, да и сейчас, чего уж греха таить? Это почти диагноз. Тебя не зовут на семейные праздники, а если и зовут, то ты там все равно как белая ворона, лишняя. Ты не замужем, без детей – значит, с тобой точно что-то не так, ты «странная». И смотреть на тебя можно только с плохо скрываемой жалостью или такой снисходительной усмешкой.
Я когда училась в вузе, была у нас там завкафедрой – копия Куку. Вечно в сером, вечно с пучком, все ее боялись и за глаза называли «сухарем». А потом как-то она пришла на работу в джинсах и с короткой, стильной стрижкой – и мы все ахнули! Оказалось, она очень даже симпатичная, интересная женщина. Просто она, видимо, ни разу в жизни не слышала, что может быть другой, что имеет право быть собой, быть просто Женщиной, а не функцией. Вот и Куку – она такая же.
Она панически боится быть смешной, нелепой, и поэтому не рискует быть красивой, женственной. Она до смерти боится быть отвергнутой, и поэтому даже не пробует сделать шаг навстречу, открыться. Лучше уж этот вечный контроль, эти дурацкие правила, эта железная книжечка – чем снова открыть сердце и получить очередной удар под дых.
Иногда мне кажется, женщина расцветает, когда кто-то рядом наконец говорит ей простые, но такие важные слова: «Ты не обязана быть идеальной, ты просто будь. Стань собой – настоящей, живой. Мягкой, смешной, уязвимой, какой угодно – но собой». Только так, мне кажется, и можно вернуть себе настоящий голос, вкус к жизни, позволить себе снова мечтать.
А может, все иногда начинается с малого? Не с кардинальных перемен, не с отчаянного поиска мужа, а просто – с нового платья. С другой прически. И с одной-единственной фразы от кого-то важного, а может, и от себя самой, в зеркале: «А ты знаешь, ты мне нравишься такой».
Я хочу верить, что шанс у мадемуазель Куку есть. У каждой «Куку» есть. Но только если она сама, в какой-то момент, позволит себе этот шанс. Если осмелится снять эту броню «правильности» и показать миру свое настоящее, ранимое, но такое живое сердце.
А вы как думаете? Бывает ли новая жизнь, новое счастье у тех, кто так надолго застрял в роли «смешного строгача» или «синего чулка»?
Пишите в комментариях! И подписывайтесь, если тоже любите смотреть старое кино новыми глазами и находить в нем ответы на сегодняшние вопросы)
Буду рада, если почитаете и другие мои статьи: