Я знаю Прохора со студенческой скамьи. После окончания вуза все наши приятели из группы и потока разъехались кто куда. И со временем все связи с ними оборвались. А мы с Прохором продолжали дружить, хотя выбрали разные профессии: я занялся экономикой, а Прохор стал электриком. При всех его талантах он не имел желания занимать руководящие должности и до сих пор оставался бригадиром. Я не раз увещевал друга, что пора подниматься по служебной лестнице, но он отмахивался говоря, что ему и так хорошо, что он на своем месте. Я сказал об этом, потому что его прямая связь с электричеством привела к беде и повлияла на его дальнейшую жизнь.
В один из дней Прохор взял отгул они с супругой Оксаной собирались навестить ее родителей. Но их поездка не состоялась. Накануне вечером раздался звонок главный инженер сообщил Прохору об аварии на одной из подстанций, вследствие чего целый район оказался без света. Всем было приказано явиться на устранение аварии.
Не знаю по чьей вине, но на Прохора в процессе работы упал провод высокого напряжения, и его без сознания доставили в больницу. Сердце моего друга несколько раз останавливалось, и врачам пришлось ввести его в искусственную кому. Только через три недели к нему вернулось сознание, и опасность миновала.
Всё, о чем я рассказываю, я услышал от самого Прохора.
Еще в больнице ему приснился странный сон. Будто он идет в полной темноте по лабиринту коридоров, пытаясь найти выход. Поворот за поворотом, вокруг ничего не видно. Но вот впереди появляется светящийся человечек и указывает ему путь. Он выходит на улицу и видит на проезжей части собаку сбитую автомобилем, как две капли воды похожую на его пса Джека. Прохор не придал сну особого значения — мало ли что может присниться. Дня через два его навестила жена, и Прохор между делом спросил у нее.
— А как там поживает наш Джек, скучает по мне? Оксана немного помолчала, потом тяжело вздохнула и ответила:
— Проша, я не хотела говорить расстраивать тебя, ты ведь еще не
окреп после всего произошедшего...
Это ужасно, но нашего Джека вчера сбила машина. Он рванулся за кошкой, и я не удержала поводок. Джек выбежал на дорогу. Кошка успела проскочить, а он, бедный, нет...
— Как знал! — вырвалось вдруг у Прохора.
— Что ты знал, Проша? — удивилась Оксана.
- Мне позавчера сон приснился: автомобиль сбил собаку, и собака эта во сне была очень похожа на нашего Джека.— Получается, ты заранее это видел? — Оксана недоверчиво посмотрела на мужа.
— Получается, что так, — задумчиво ответил Прохор.
После выписки из больницы мой друг какое-то время вообще не видел никаких снов. Он чувствовал себя вполне окрепшим и вскоре снова приступил к работе. Говорил, что страха опять получить удар током у него не было. Мы с ним часто перезванивались, но встречались из-за занятости реже, лишь от случая к случаю. Однако в целом о жизни Прохора я, все-таки был в курсе. В один из дней моему другу опять приснился тревожный сон. Будто он идет по каким-то коридорам с желанием кого-то увидеть, а кого, ему неясно. Но увидеть надо обязательно, и он упорно идет по этим длинным коридорам, по пути открывая дверь за дверью. Одна, вторая, третья... десятая — всё не то. Наконец попадается дверь, которая не поддается. Прохор долго
и упорно толкает ее, наконец распахивает — и вдруг оказывается в больничной палате. Там он видит: На больничной койке лежит не кто иной, как главный инженер Валентин Гаврилович. — Как вы тут оказались? — спрашивает во сне Прохор.
— Вот ты меня предупреждал, но всё так неожиданно произошло, — сетует Валентин Гаврилович.
— А что произошло? И при чем тут я? — спрашивает Прохор и хочет подойти к больному, но в этот момент сон обрывается.
— Ты с кем только что разговаривал? — тронула мужа за плечо лежащая рядом Оксана. — Опять тебе что-то приснилось?
— Да, приснилось, — ответил Прохор. — Так, ерунда какая-то.
давай спать. А утром он вспомнил и этот сон, и тот, когда ему приснилась сбитая машиной собака, и заволновался, не случилось бы что с Валентином Гавриловичем.
В обед заглянул в свою контору — главный инженер был на месте.
— Как вы себя чувствуете? — поздоровавшись, спросил Прохор, войдя в кабинет Гаврилыча (так его называли между собой электрики).
— Не дождешься, — отшутился тот, — Ты что, на мое место метишь?
— Да нет, что вы, Валентин Гаврилович. Просто я во сне увидел вас в больнице, а после моей аварии у меня сны стали сбываться.
— Тоже мне экстрасенс нашелся, — отмахнулся Гаврилыч, — со мной всё в порядке, я здоров как бык. Иди работай. А на следующий день Прохор узнал, что главного инженера глубокой ночью забрала в больницу «Скорая помощь», Его внезапно скрутил приступ острого аппендицита, была необходима срочная операция. Как говорится, слухом земля полнится.
Когда Валентин Гаврилович вышел из больницы, о предсказании Прохора узнали его коллеги. Стали подтрунивать над ним, мол,ты сны вещие видишь, может, скажешь, когда нам зарплату повысят, или что с кем случится хорошего и плохого.
Прохор отшучивался, но все эти слухи и разговоры сделали его нервным и раздражительным. Он мне признавался, что плохо засыпает, боится увидеть во сне что-нибудь страшное, которое вскоре сбудется. Супруга, как могла, успокаивала его, и на какое-то время провидческие сны вроде оставили: моего друга. Однако передышка у Прохора была недолгой.
На его работе случился очередной аврал: от ураганного ветра упало высокое дерево и порвало линию высокого напряжения. Пришлось отключить подстанцию и восстанавливать поврежденный участок. Домой Прохор вернулся поздно, разбитый и усталый. Он принял душ, от ужина отказался и лег спать. И в эту ночь друг тоже увидел сон: Как будто он оказался в неизвестной сельской местности, а ему надо быть на службе. Необходимо было срочно выбираться, а Прохор заблудился. Тропа кружила по лесу, спросить было не у кого, он шел с трудом, еле передвигая ноги. Уже почти отчаявшись, Прохор увидел впереди между деревьями просвет, причем неожиданно . Яркий, из последних сил он направился туда и оказался в незнакомой деревне прямо перед горящим домом, Он хотел крикнуть: «Пожар, пожар», но грудь сильно сдавило, и из горла не вырывалось ни звука. Прохор напряг все силы, чтобы крикнуть... И проснулся.
— Прошенька, скажи, что тебе
опять приснилось? — спросила его жена. — Ты кричал: «Пожар, пожар!»
— Да дом какой-то деревенский горел, но непонятно где, дурь какая-то, — ответил Прохор, вытирая выступивший на лбу пот.
— Успокойся, это может быть просто сон. Мало л что может присниться... Давай покрепче обнимемся и будем спать. Это было с четверга на пятницу.
В пятницу Прохор весь день с тревогой ожидал, не поступят ли какие известия о пожаре, поэтому был несколько рассеян. И это не скрылось от его коллег.
опять приснилось? — спросила его жена. — Ты кричал: «Пожар, пожар!»
— Да дом какой-то деревенский горел, но непонятно где, дурь какая-то, — ответил Прохор, вытирая выступивший на лбу пот.
— Успокойся, это может быть просто сон. Мало л что может присниться... Давай покрепче обнимемся и будем спать. Это было с четверга на пятницу.
В пятницу Прохор весь день с тревогой ожидал, не поступят ли какие известия о пожаре, поэтому был несколько рассеян. И это не скрылось от его коллег.
человеком и не знать заранее о том, что где-то что-то произойдет.
Так ведь и умом можно тронуться.
Прохор долго еще говорил, потом немного успокоился, и я посоветовал ему сходить к психоаналитику: может быть, тот каким-нибудь образом сможет помочь.
С психоаналитиком у моего друга не сложилось. Тот не поверил в, провидческие сны, противоречащие науке, диагностировал психическое нарушение с уклоном в шизофрению и прописал препараты, угнетающие психику так, по крайней мере, дело обстояло со слов Прохора. Но друг мой не считал себя психически нездоровым и отказался от услуг врача. А вскоре он где-то прочитал, что критические состояния, вызванные авариями, такие как потеря памяти и прочее, можно исправлять теми же средствами, какими они вызваны. Проще говоря, клин клином вышибать. Эта идея его захватила.
Опасная это затея, Прохор, — убеждал я его, — так можно и натот свет отправиться.
— Если всё сделать осторожно, со знанием дела, — упорствовал друг, то чем черт не шутит, может помочь. Я продолжал уговаривать его, не проводить над собой такой опасный опыт, однако Прохор меня не послушал. Когда вся бригада ушла на обед, и друг остался в мастерской один, он оголил обрезок электропровода с двух концов, один соединил с клеммой, а посередине провод зажал в тиски, помня, как трудно оторвать руку от источника тока. Потом подал напряжение, перекрестился и коснулся оголенного конца...
Прохор еле оторвал руку от провода, в глазах потемнело... Однако сознания он не потерял, только всё тело и голову кололо как иголками, и он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, словно окаменел. Потом отпустило, и Прохор почувствовал, что его сердце колотится так, словно готово вот-вот выскочить из груди...
Помогло ли это ему? Похоже, что да. Прохор избавился от вещих снов.
Вот уже год, если мой друг и видит сны, то совершенно обычные, без последствий наяву. И он часто признается мне, что счастлив быть обыкновенным человеком.