Меня зовут Андрей. Мне тридцать два года. И у меня произошла ссора со своим отцом.
Всё началось с телефонного звонка. Обычного такого. В воскресенье утром.
— Андрюша, — говорит отец. — Приезжай сегодня. Поговорить надо.
Голос у него был странный. Серьёзный какой-то. Не как обычно.
Я сижу на кухне, пью кофе. Лена готовит завтрак. Наша двухлетняя Машка играет кубиками на полу. Такое утро... мирное. Тёплое.
— Пап, а что случилось?
— Приезжай. Объясню. Не по телефону.
И положил трубку.
Лена подняла бровь:
— Что-то не так?
— Не знаю. Отец странно говорил.
Она пожала плечами. Мой отец всегда был человеком настроения. То весёлый, то задумчивый. То разговорчивый, то молчаливый. Мы привыкли.
Но в тот день... в тот день было по-другому.
Поехал я к родителям после обеда. Живут они в старом доме на окраине. Дом этот отец строил сам. Своими руками. Двадцать лет назад. Когда я учился в институте.
Помню, как он приходил домой весь в цементе. Усталый. Но счастливый. Говорил:
— Андрюша, дом — это навсегда. Это то, что останется детям.
Мать встретила меня у калитки. Лицо у неё было... как сказать... встревоженное.
— Мам, что происходит?
— Не знаю, сынок. Отец с утра ходит мрачный. Говорит, что с тобой разговаривать будет.
В доме было тихо. Слишком тихо. Отец сидел в своём кресле. В том самом, которое купил, когда вышел на пенсию. Любимое кресло. Коричневое. Потёртое уже.
— Садись, — сказал он.
Я сел на диван. На котором смотрел мультики в детстве.
— Слушай внимательно, — начал отец. — Мне предложили продать дом.
Я не понял сначала:
— Как продать?
— Обычно. За деньги. Хорошие деньги.
Он назвал сумму. Я присвистнул. Действительно, хорошие деньги. Очень хорошие.
— Покупатель хочет снести дом, — продолжал отец. — Построить коттедж. Участок большой. Хорошее место.
Я молчал. Не знал, что сказать.
— Андрюша, — голос у отца стал мягче. — Мне с мамой квартира нужна. В центре. Поближе к больницам. Мы стареем.
Это было правдой. Мать часто болела последнее время. Отцу тоже было нелегко. Семьдесят лет всё-таки.
— Деньги большие, — сказал он. — Хватит на хорошую квартиру. И ещё останется.
Я кивнул. Всё логично. Всё правильно.
— Но есть одно условие, — отец помолчал. — Покупатель хочет быстро. Очень быстро. До конца месяца.
— Это же... это же через две недели!
— Да.
Тут я начал понимать, куда он клонит.
— Пап, а при чём здесь я?
Отец посмотрел на меня долго. Очень долго.
— Дом я оформил на тебя. Три года назад. Помнишь?
Помнил. Конечно, помнил. Отец тогда сказал:
— Андрюша, дом должен быть твоим. Официально. На всякий случай.
На всякий случай... Мало ли что может случиться. Либо с нами… Ну и в нашей стране всякое бывает.
— Значит, — сказал отец, — продавать будешь ты. Документы на твоё имя.
Я кивнул:
— Конечно, пап. Не вопрос.
— Погоди, — отец поднял руку. — Не всё так просто.
И тут... тут началось самое страшное.
— Покупатель платит наличными, — сказал отец. — Но официально... официально в договоре будет другая сумма. Гораздо меньше. Для налогов.
Я почувствовал, как что-то сжалось в груди.
— Пап...
— Слушай дальше. Разница... разница будет в конверте. Наличными. Без документов.
— Папа, это...
— Это нормально, — перебил он. — Все так делают. Все.
Я смотрел на отца. На этого человека, который учил меня честности. Который говорил:
"Андрюша, главное в жизни — совесть чистая".
— Андрюша, — голос у отца стал почти умоляющим. — Я всю жизнь работал. Честно работал. На заводе. За копейки. Сейчас пенсия — гроши. А тут такой шанс...
Он встал. Подошёл к окну.
— Мать болеет. Лекарства дорогие. Врачи дорогие. А тут... тут мы можем обеспечить себе старость. Нормальную старость.
Я сидел и молчал. Понимал его. Конечно, понимал. Но...
— Пап, — сказал я тихо. — А если что-то пойдёт не так?
— Ничего не пойдёт. Покупатель серьёзный. Деньги есть.
— Я не об этом. Я про... про налоговую. Если проверят...
Отец махнул рукой:
— Да что они проверят? Дом старый. Цена в договоре — рыночная. Для такого дома.
— Пап...
— Андрюша, — он повернулся ко мне.
— Я прошу тебя. Как отец. Помоги.
И тут я сказал это слово. То самое слово, которое изменило всё.
— Нет.
Отец замер:
— Что?
— Нет, пап. Я не могу.
— Не можешь?!
Голос у него стал другим. Жёстким.
— Почему не можешь?
— Потому что это обман. Обман государства.
Отец рассмеялся. Зло так рассмеялся: — Государства?! Какого государства?! Которое мне пенсию платит копеечную?! Которое всю жизнь на мне экономило?!
— Пап, но закон...
— Закон?! — он почти кричал. — Ты мне про закон?! Андрюша, ты что, совсем дурак?!
Это... это было больно. Очень больно.
— Пап, пойми. У меня работа. Репутация. Если что-то всплывёт...
— Ничего не всплывёт!
— А если всплывёт? Что тогда? Я семью как кормить буду?
Отец смотрел на меня. И в глазах у него было... разочарование. Такое горькое разочарование.
— Значит, семья у тебя важнее, чем родители?
— Пап, не ставь так вопрос...
— А как его ставить?! — он ударил кулаком по столу. — Я тебя растил! Учил! В институт отправил! Всё лучшее тебе отдавал! А ты...
— Пап, я благодарен. Но...
— Никаких "но"! — он подошёл ко мне вплотную. — Либо ты поможешь, либо... либо забудь дорогу в этот дом.
Вот так. Просто. Без лишних слов.
Я встал:
— Пап, ты серьёзно?
— Серьёзнее некуда.
— Но это же твой дом! Твой!
— Да, — сказал он тихо. — Но по документам он твой. Помнишь? А ты от родителей отказываешься.
— Пап, я не отказываюсь…
— Уходи! Нет, стой! Сначала подпиши доверенность на моё имя.
— Но…
— Сделай хотя бы это…
Я подписал доверенность и ушёл тогда. Сел в машину и уехал. Домой. К Лене и Машке.
***
— Как дела у родителей? — спросила Лена.
— Нормально, — соврал я.
А ночью лежал и думал. Думал до утра. Может, отец прав? Может, я слишком принципиальный?
Утром позвонил ему:
— Пап, давай ещё раз поговорим.
— Не о чем говорить, — ответил он. — Решение принято.
— Какое решение?
— Дом продаю без тебя. Нашёл другой способ. Через доверенность.
— Но?! Тебя же могут обмануть…
— Это моя проблема.
Связь прервалась.
Прошла неделя… Месяц
Отец не звонил. Я не звонил.
Потом мать позвонила:
— Андрюша, приезжай. Отец в больнице.
Сердце прихватило. Я примчался сразу. В больнице сидела мать. Плакала.
— Что случилось?
— Инфаркт, — сказала она. — Из-за дома этого проклятого.
Оказывается, отец... отец каким-то образом переписал дом на того человека. На какого-то мошенника.
Покупатель исчез. Просто исчез. Деньги, обещанные не заплатил...
— Андрюша, — мать взяла меня за руку. — Отец всё время про тебя говорил. В больнице. Бредил. Звал тебя.
Я зашёл в палату. Отец лежал бледный. Худой. Старый вдруг стал. Очень старый.
— Пап, — сказал я.
Он открыл глаза:
— Андрюша...
— Пап, прости меня.
— Нет, — он с трудом говорил. — Это я... это я виноват. Жадность... проклятая жадность...
Он взял мою руку:
— Ты был прав. Честность... честность дороже денег.
***
Дом мы потеряли. Совсем. Мошенники его уже продали. Официально. По документам всё верно. Получается так, что дом купили за копейки. А перепродали дорого.
Отец выздоравливал. Медленно, но выздоравливал. Мы с матерью сняли квартиру. Небольшую. В центре. Рядом с больницей.
А вчера отец сказал:
— Андрюша, спасибо тебе.
— За что, пап?
— За то, что сказал "нет". За то, что остался честным.
Иногда "нет" — это самое важное слово в жизни. И оно стоит очень дорого.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍