Вера Николаевна выглянула в окно — у подъезда стояла знакомая синяя машина. Дочь приехала, как и обещала. Сердце защемило от радости — внуков не видела с Нового года, а тут целое лето впереди.
Пятьдесят шесть лет, ранняя пенсия по выслуге — тридцать лет в школе учителем начальных классов. Муж умер пять лет назад, инфаркт прямо на работе. Остались она да двухкомнатная квартира в спальном районе. И дочь Лена с двумя детьми в другом городе.
— Мам, открывай! — голос дочери в домофоне звучал устало.
Вера Николаевна бросилась открывать. На площадке стояла Лена — похудевшая, с синяками под глазами, а рядом дети. Восьмилетний Димка подрос, вытянулся. Шестилетняя Машенька жалась к маминой ноге.
— Ну что вы стоите? Заходите скорее! — Вера подхватила сумки. — Димочка, как ты вырос! Машенька, солнышко, иди к бабушке!
Дети нехотя обнялись, прошли в квартиру. Лена тащила огромный чемодан.
— Что-то много вещей для летних каникул, — заметила Вера Николаевна.
— Мам, потом поговорим, — Лена отмахнулась. — Дети, идите мыть руки. Бабушка наверняка пирогов напекла.
Конечно, напекла. И пироги, и котлеты, и салат "Оливье" — Димкин любимый. Холодильник ломился от припасов. Вера весь вчерашний день готовила, убиралась, раскладывала в детской игрушки, которые хранила все эти годы.
За ужином дети молчали, ковыряли вилками в тарелках. Лена нервно поглядывала на телефон.
— Что-то вы невеселые, — заметила Вера. — Устали с дороги?
— Мы с папой поругались, — вдруг сказал Димка.
— Дима! — одернула Лена. — Не за столом.
— А что он? Он первый начал! Сказал, что мы ему надоели!
Машенька заплакала. Лена вскочила, подхватила дочь на руки.
— Все, хватит. Идите в комнату, мультики посмотрите.
Дети нехотя ушли. Вера Николаевна налила дочери чаю.
— Рассказывай.
Лена помолчала, потом выпалила:
— Развожусь я, мам. Все. Надоело.
— Как разводишься? А дети?
— А что дети? Он их видеть не хочет. Новую семью себе строит, двадцатипятилетнюю нашел. Сказал — забирай своих и катись куда хочешь.
Вера Николаевна опустилась на стул. Зять, конечно, не подарок был — выпивал, грубил. Но чтобы вот так, от детей отказаться...
— И что теперь?
— Мам, — Лена посмотрела на нее умоляюще. — Можно мы у тебя поживем? Ну, пока я на ноги не встану. Работу найду, квартиру сниму...
— О чем речь! Конечно, живите! Места всем хватит.
Лена заплакала. Тихо, беззвучно, как плачут взрослые, уставшие женщины.
— Я так устала, мам. Десять лет терпела. Думала, ради детей надо. А он... Знаешь, что сказал? Что я старая стала, неинтересная. В тридцать четыре года — старая!
Вера обняла дочь, гладила по голове, как в детстве.
— Ну-ну, не плачь. Все наладится. Вы поживете у меня, отдохнете. Дети в школу пойдут...
— Мам, я на две недели только. Мне в Москву надо, работу искать. Подруга зовет, говорит, там бухгалтеров хорошо берут.
— Как на две недели? А дети?
Лена подняла заплаканное лицо:
— Ну побудут у тебя до осени. Ты же любишь с ними возиться. А я устроюсь, жилье найду и заберу.
Вера Николаевна растерялась. Одно дело — внуки на каникулы. Другое — на все лето, а может, и дольше.
— Лена, я понимаю, тебе тяжело. Но дети... Им мама нужна.
— Мам, ну что я могу? — Лена вскочила, заходила по кухне. — Жить не на что! Алименты он платить отказывается. Квартира его, выгнал нас. Я должна работу найти, иначе с голоду помрем!
— Поживи здесь, в городе работу найдешь.
— Какую работу? Восемь тысяч в месяц? Мам, мне детей кормить надо!
Спорить было бесполезно. Лена уперлась, и Вера знала — не переубедишь. Характер весь в отца, упрямый.
Первые дни прошли в суете. Дети осваивались, Вера водила их в парк, в кино, на речку. Лена собиралась в Москву — по телефону договаривалась о собеседованиях, перебирала вещи.
— Мам, ты присмотри за ними хорошенько, — говорила она. — Димка может убежать, если обидится. А Маша плохо ест, надо уговаривать.
— Не учи ученую, — улыбалась Вера. — Я тридцать лет с детьми работала.
— То чужие, а то свои внуки.
В день отъезда Машенька вцепилась в маму и не отпускала.
— Мамочка, не уезжай! Я буду хорошей, буду слушаться!
— Солнышко, мама ненадолго. Вот работу найду и приеду за вами.
— Не-е-ет! — девочка рыдала, цеплялась за Лену.
Димка стоял в стороне, насупившись. Когда мать попыталась его обнять, отвернулся.
— Езжай уже.
— Дима...
— Езжай, сказал! Нам тут и без тебя хорошо!
Лена всхлипнула, поцеловала плачущую Машу и быстро вышла. Вера осталась с рыдающей внучкой на руках и обиженным внуком.
— Ну-ну, Машенька, не плачь. Мама скоро вернется. Пойдем мороженое купим?
Вечером дети не ложились спать, ждали маминого звонка. Лена позвонила поздно, сказала, что доехала, устроилась у подруги.
— Мам, я завтра весь день по собеседованиям. Не буду звонить, чтобы детей не расстраивать.
— Может, не стоит... Маша весь день плакала.
— Привыкнет. Ты с ними построже, а то разбалуются.
Вера хотела возразить, но Лена уже отключилась.
Прошла неделя. Дети понемногу освоились. Димка подружился с соседскими мальчишками, целыми днями гонял во дворе в футбол. Маша ходила за бабушкой хвостиком, помогала готовить, поливать цветы на балконе.
— Баб, а мама когда приедет? — спрашивала она каждый вечер.
— Скоро, солнышко. Вот работу найдет и приедет.
Лена звонила через день, коротко. Работа пока не находилась — то опыта мало, то возраст не тот, то зарплата маленькая.
— Мам, тут такие цены! За комнату двадцать тысяч просят! Как жить-то?
— Возвращайся домой, — уговаривала Вера. — Здесь и работу найдешь, и жить есть где.
— Мам, ну что ты заладила? Я не могу в этот город вернуться! Тут все напоминает... Я должна новую жизнь начать!
На третью неделю Лена позвонила взволнованная, счастливая.
— Мам, у меня новости! Я работу нашла! Правда, не бухгалтером, администратором в салоне красоты. Но платят прилично!
— Ну слава богу. Когда за детьми приедешь?
— Мам, я только устроилась. Надо зарекомендовать себя, жилье найти. Потерпите еще немного.
— Лена, дети скучают. Особенно Маша.
— Ну что я могу? Скажи, что мама работает для них, чтобы жить хорошо.
Вера вздохнула. Что тут скажешь? Но червячок беспокойства зашевелился — что-то в голосе дочери было не то. Слишком веселая, слишком счастливая для женщины, которая только что рассталась с мужем.
Июль выдался жарким. Вера водила внуков на пляж, устраивала пикники в лесу. Деньги таяли — дети растут, есть хотят, одежда нужна, развлечения. Пенсия небольшая, а Лена денег пока не присылала — все обещала с первой зарплаты.
— Бабуль, можно я на карате запишусь? — спросил однажды Димка. — Пацаны из двора ходят, говорят, круто.
— Конечно, можно. Только это, наверное, дорого.
— Три тысячи в месяц.
Вера прикинула — если записать, на еду останется совсем мало. Но глаза внука горели так, что отказать не смогла.
— Запишемся.
Маша тоже захотела — на танцы. Еще две с половиной тысячи. Вера считала и пересчитывала — до пенсии две недели, в кошельке последние пятьсот рублей.
Позвонила Лене:
— Дочка, ты извини, но может, пришлешь немного? А то у нас тут...
— Мам, у меня первая зарплата только через неделю! И то — я же квартиру снимать должна! Потерпите немного!
— Лена, у детей кружки начались. Димка на карате, Маша на танцы. Это почти шесть тысяч в месяц.
— Зачем записала? Я же не просила!
— Они сами захотели. Дети должны развиваться.
— Мам, ну при чем тут развиваться? У меня денег нет! Вот встану на ноги...
В трубке раздались какие-то голоса, мужской смех. Лена быстро сказала:
— Все, мам, мне пора. Целуй детей!
И отключилась. Вера смотрела на телефон и думала — что за голоса? Вроде на работе должна быть, в салоне. Почему мужчины смеются?
В начале августа позвонила Ленина подруга Ирка, та самая, у которой дочь остановилась в Москве.
— Вера Николаевна? Это Ира. Помните меня?
— Конечно, помню. Ты о Лене хочешь спросить?
— Да нет, я... В общем, Вера Николаевна, Лена у вас?
— Как у меня? Она же в Москве, у тебя живет.
Пауза.
— Вера Николаевна, Лена от меня две недели назад съехала. Сказала, к вам едет, детей забирать.
У Веры похолодело внутри.
— Как съехала? Она говорила, работает, квартиру ищет...
— Какую квартиру? — Ирка замялась. — Вера Николаевна, она что, вам не сказала? У нее мужчина появился. Владимир какой-то, бизнесмен. Он ее к себе перевез. Говорил, в Турцию повезет отдыхать.
Вера села на табурет. Ноги не держали.
— В Турцию? А дети?
— Я ее спрашивала. Говорит, дети у мамы хорошо, пусть побудут. А ей надо личную жизнь устроить.
— Спасибо, что позвонила, — Вера машинально поблагодарила и отключилась.
Дети. Как же дети? Димка вроде крепкий парень, а в душе — ранимый. Все переживания в себе держит. А Машенька каждый день о маме спрашивает, письма ей рисует.
Вера набрала номер дочери. Длинные гудки, потом автоответчик. Набрала еще раз — то же самое. На пятый раз Лена ответила. Голос сонный, недовольный.
— Мам, ты чего так рано?
— Десять утра вообще-то. Лена, мне Ирка звонила.
Молчание.
— И что?
— Говорит, ты от нее съехала. К какому-то мужчине.
— Ну и что? Мам, я взрослая женщина! Имею право на личную жизнь!
— А дети? Лена, у тебя дети!
— Мам, не начинай! — голос дочери стал визгливым. — Я десять лет жила для других! Для мужа, для детей! А для себя? Когда я для себя жила?
— Лена, опомнись! Какая личная жизнь? Ты детей бросила!
— Я не бросила! Они с тобой! Ты сама говорила — места всем хватит!
— На две недели говорила! А прошло полтора месяца!
— Мам, — Лена вдруг заплакала. — Ты не понимаешь! Володя — он такой! Он меня любит! Говорит, я красивая, молодая! Хочет в Турцию свезти, потом в Италию! Я никогда нигде не была!
— А дети не были? Им тоже на море хочется!
— Потом! Вот все устроится, и детей свожу! Володя не против, он сказал!
— Не против? Лена, ты с ума сошла? Ты детей знаешь сколько не видела?
— Мам, ну что ты на меня наезжаешь? Думаешь, мне легко? Я каждый день о них думаю! Но я должна свою жизнь устроить! Чтобы им лучше было!
— Им мама нужна, а не твоя устроенная жизнь!
— Вот устроюсь и заберу! Володя квартиру купить обещал!
— Когда?
— Не знаю! Скоро! Мам, мне пора, мы в аэропорт едем!
— Лена!
Но дочь уже отключилась.
Вера сидела на кухне и смотрела в окно. Во дворе Димка играл в футбол. Худенький, загорелый, похожий на деда — такой же серьезный, сосредоточенный. Маша на балконе поливала цветы из маленькой леечки, что-то напевала.
Как им сказать? Что мама уехала с чужим дядей отдыхать? Что неизвестно, когда вернется?
Вечером, когда улеглись спать, Вера тихонько прошла в детскую. Димка спал, раскинувшись на кровати. Маша посапывала, прижимая к себе плюшевого зайца.
На столе лежал рисунок — домик, солнышко и три фигурки. "Я, Дима и мама", — криво написано внизу. Мамина фигурка самая большая, в красном платье, с желтыми волосами.
Вера взяла рисунок, вышла на кухню. Села за стол и заплакала. Тихо, чтобы не разбудить детей. Что же делать? Как жить дальше?
Пенсии на троих не хватит. Кружки придется бросить. К школе не подготовиться — форма, учебники, рюкзаки. А главное — что сказать детям?
Утром позвонила бывшему зятю. Может, одумается, детей хотя бы навещать будет?
— Алло, Сергей? Это Вера Николаевна.
— А, теща. Чего надо?
— Сергей, дети у меня. Лена в Москву уехала.
— Ну и что? Пусть живут. Мне без разницы.
— Как без разницы? Это твои дети!
— Были мои. Теперь пусть мать о них думает. Или бабушка.
— Сергей, им отец нужен!
— У меня другая семья будет. Нечего прошлое ворошить.
— А алименты? Ты обязан платить!
— Обязан? — он хмыкнул. — Подавайте в суд. Я официально не работаю, возьмете с меня три тысячи в месяц. Хватит на мороженое.
И бросил трубку.
Вера смотрела на телефон и думала — неужели люди такими бывают? Бросить родных детей, как щенков?
— Баб, ты чего грустная? — Димка стоял в дверях, сонный, в пижаме.
— Да так, задумалась. Иди завтракать, блинчики сделала.
За завтраком Маша спросила:
— Баб, а мама сегодня позвонит?
— Не знаю, солнышко. Может, позвонит.
— Она, наверное, очень занята на работе, да? Поэтому не звонит?
Димка фыркнул:
— Занята она. С новым хахалем по курортам катается.
— Дима! — Вера строго посмотрела на внука.
— А что? Я Иркин разговор слышал! Она теперь с каким-то Владимиром!
Маша растерянно смотрела то на брата, то на бабушку.
— Мама с дядей? А как же папа?
— Папа нас бросил, теперь мама бросила. Привыкай, мелкая.
Маша заплакала. Вера обняла внучку, погладила по голове.
— Не слушай Диму, он злится просто. Мама вас любит, просто ей сейчас трудно. Но она обязательно вернется.
— Когда?
— Скоро, солнышко. Скоро.
Димка встал из-за стола, ушел в комнату. Хлопнул дверью.
Вера вздохнула. Надо что-то решать. Но что?
Вечером позвонила старая подруга, Галина Петровна. Тоже учительница, вместе работали.
— Вера, слышала, внуки у тебя гостят?
— Гостят, — Вера не стала вдаваться в подробности.
— Слушай, у меня тут работка есть. Репетиторство. Мальчик к школе готовится, в первый класс. Родители хорошо платят — тысячу за занятие. Но мне некогда, дача, огород. Может, возьмешься?
Вера ухватилась за предложение как утопающий за соломинку.
— Конечно! Когда начинать?
— Хоть завтра. Я телефон дам, созвонишься.
Работа оказалась несложной — мальчик смышленый, схватывал на лету. Три раза в неделю по два часа — шесть тысяч. Немного, но хоть что-то.
Потом подтянулись еще ученики — сарафанное радио работало. К концу августа Вера уже десять человек подготавливала. Уставала страшно, но деньги были.
Лена объявилась в начале сентября. Позвонила как ни в чем не бывало:
— Мам, привет! Как вы там?
— Нормально. В школу детей собираю.
— Ой, точно! Первое сентября же скоро! Слушай, я деньги пришлю на сборы.
— Пришли, — Вера устало ответила. — Лена, когда ты приедешь?
— Мам, ну что ты опять? Я же говорила — вот все устроится...
— Лена, прошло два с половиной месяца. Дети в школу идут. Им мама нужна.
— Володя квартиру присмотрел! Трехкомнатную! Вот оформим, и я сразу за детьми!
— Когда оформите?
— Ну... месяц-два максимум!
Вера хотела сказать многое — про ночные слезы Маши, про замкнутость Димы, про то, как трудно одной. Но промолчала. Что толку?
— Деньги пришли хотя бы. На карту.
— Хорошо, пришлю! Поцелуй моих зайчиков!
Первого сентября Вера вела внуков в школу. Димка в третий класс, Машу в первый. Оба нарядные, с цветами. Вера всю ночь Машин бантики завязывала — не получались красиво.
На линейке стояли семьями — мамы, папы, бабушки. Вера видела, как Маша оглядывается, ищет кого-то в толпе.
— Баб, а мама не приедет? — спросила тихонько.
— Нет, солнышко. Мама далеко, не успеет.
Маша опустила голову. Когда учительница повела первоклашек в школу, обернулась и помахала бабушке. Такая маленькая в огромном ранце, с букетом георгинов больше ее самой.
У Веры защипало глаза. Нет, не расплачется. Не здесь, не сейчас.
Дома приготовила праздничный обед. Димка рассказывал о новой учительнице, Маша взахлеб делилась впечатлениями.
— Баб, а можно маме позвонить? Рассказать про школу?
Вера набрала номер. Длинные гудки.
— Абонент временно недоступен.
— Мама занята, — сказала Вера. — Потом позвоним.
Но Лена так и не ответила. Ни в этот день, ни на следующий. Через неделю прислала смс: "Извини, мам, был в отъезде. Дети как?"
Вера не ответила. Что отвечать? Что Маша каждый вечер плачет? Что Димка подрался в школе, защищая сестру от обидчиков? Что сама она еле сводит концы с концами, репетиторством зарабатывая?
Октябрь принес новые заботы. Маша простудилась, неделю температурила. Вера ночи не спала, дежурила у кровати. Вызвала врача — бронхит, антибиотики нужны. Дорогие.
Позвонила Лене:
— Дочь, Маша болеет. Лекарства нужны, денег нет.
— Ой, мам! Я сейчас не могу! У нас тут... В общем, Володя в командировке, а у меня карточку заблокировали!
— Лена, ребенок болеет!
— Ну что я могу? Займи у кого-нибудь! Я потом верну!
Вера заняла у Галины Петровны. Та дала без вопросов, только вздохнула:
— Эх, Вера. Нелегко тебе.
Маша поправилась, но стала какая-то тихая, задумчивая. Все рисовала — дома, семьи, мам с детьми.
— Это наша мама, — показывала бабушке. — Она скоро приедет и мы будем жить вместе, да?
— Конечно, солнышко. Обязательно будете.
В ноябре позвонил классный руководитель Димы:
— Вера Николаевна, зайдите в школу. Поговорить надо.
Вера испугалась — что случилось? Оказалось, Димка совсем учиться перестал. Сидит на уроках, в окно смотрит. Домашние задания не делает.
— Я понимаю, у вас сложная ситуация, — учительница, молодая женщина, смотрела сочувственно. — Но мальчик явно переживает. Может, к психологу?
— Спасибо, я поговорю с ним.
Дома Вера попыталась поговорить с внуком. Димка отмалчивался, уткнувшись в телефон.
— Дим, что происходит? Почему не учишься?
— А зачем? — он поднял глаза, и Вера ахнула — столько боли было в детском взгляде. — Все равно всем на нас наплевать. Папе, маме. Только ты одна...
Он не договорил, вскочил и убежал в комнату.
Вера осталась сидеть на кухне. Что же делать? Как помочь детям? Они же не виноваты, что взрослые так с ними поступили.
Решение пришло неожиданно. Позвонила дальняя родственница из деревни — бабушкина племянница.
— Вера, ты дом бабушкин не продала еще?
Дом в деревне, в ста километрах от города. Старенький, покосившийся. Вера после смерти родителей там не была лет десять.
— Нет, не продала. А что?
— Да тут покупатель есть. Дачу хочет сделать. Триста тысяч дает.
Триста тысяч! Для Веры это были огромные деньги.
— Я подумаю.
Но думать было нечего. Деньги нужны. На детей, на жизнь, на будущее.
Съездила в деревню, оформила документы. Дом выглядел еще хуже, чем она помнила. Но покупателя это не смутило — земля хорошая, место красивое.
С деньгами стало легче. Вера перевела детей в хорошую школу, записала на дополнительные занятия. Димка воспрянул духом, когда пошел в секцию робототехники. Маша расцвела на танцах.
Новый год встречали втроем. Вера приготовила все любимые салаты, испекла торт. Нарядили елку — достали с антресолей старые игрушки, еще Ленины.
— Баб, а можно желание загадать? — спросила Маша.
— Конечно, можно.
— Я хочу, чтобы мама вернулась. И чтобы мы все вместе жили. Ты, я, Дима и мама.
Димка фыркнул:
— Мечтай, мелкая. Она нас забыла.
— Не забыла! — Маша надула губы. — Она просто занята!
— Ага, занята. С дядей Володей.
— Дима, хватит, — Вера строго посмотрела на внука. — Новый год все-таки.
Под бой курантов загадали желания. Вера знала, что загадали дети. То же самое, что и она — чтобы семья была вместе. Но чудес не бывает.
Лена позвонила второго января. Пьяная, веселая.
— Мам, с Новым годом! Как вы там?
— Нормально. А ты где?
— В Тайланде! Представляешь? Володя сюрприз сделал! Тут так красиво!
Вера молчала. Что тут скажешь?
— Мам, ты чего молчишь? Обиделась?
— Лена, когда ты за детьми приедешь?
— Ой, опять ты со своим! Мам, ну что ты как попугай? Приеду, приеду!
— Когда?
— Не знаю! Весной, наверное. Вот Володя квартиру оформит...
— Лена, прошло полгода. Дети растут без матери.
— Мам, я что, нарочно, что ли? Обстоятельства! Ты же видишь!
— Вижу. Вижу, что ты по курортам катаешься, а дети...
— Все! — Лена взвизгнула. — Не хочу слушать! Вечно ты меня пилишь! Я имею право на счастье!
И бросила трубку.
Вера убрала телефон. Все ясно. Дочь выбрала свою жизнь. А внуки остались с ней.
Ну что ж. Значит, так тому и быть.
С того дня Вера перестала ждать. Перестала надеяться, что Лена одумается. Просто жила — растила внуков, работала, радовалась их успехам.
Димка подтянулся в учебе, даже на олимпиаду по математике поехал. Маша научилась читать, глотала книжки одну за другой.
По вечерам садились на кухне, пили чай с печеньем. Рассказывали друг другу о прошедшем дне. Смеялись, иногда грустили. Но были вместе.
— Баб, — сказал однажды Димка. — Спасибо тебе.
— За что, милый?
— За то, что ты нас не бросила. Как все.
Вера обняла внука, поцеловала в макушку.
— Никогда не брошу. Вы мои самые родные.
— Баб, а если мама не вернется? — тихо спросила Маша.
— Тогда будем жить втроем. Разве нам плохо?
— Нет, хорошо. Но... мама же.
— Мама всегда будет вашей мамой. Что бы ни случилось. Просто иногда взрослые совершают ошибки. Но это не значит, что она вас не любит.
— А почему не приезжает?
Вера задумалась. Как объяснить ребенку то, что сама не понимает?
— Наверное, ей сейчас трудно. Но когда-нибудь она поймет, что вы — самое главное в ее жизни. И вернется.
— А если не поймет?
— Тогда это ее потеря. Потому что вы — замечательные дети. И я счастлива, что вы у меня есть.
Маша обняла бабушку, уткнулась в плечо.
— Я тебя люблю, баб.
— И я вас люблю. Очень-очень.
Весна пришла неожиданно рано. В марте уже таял снег, в апреле зазеленела трава. Вера с внуками ездили за город, устраивали пикники.
На майские праздники поехали в деревню — посмотреть, что с домом. Новый хозяин оказался мужиком хозяйственным — подлатал крышу, забор новый поставил.
— Хорошее место, — сказал он. — Детям летом раздолье будет.
Вера кивнула. Да, раздолье. Если бы еще мама была рядом...
Лена позвонила в конце мая. Первый раз за три месяца.
— Мам, привет. Как дела?
— Нормально. Дети школу заканчивают.
— Слушай, мам... У меня тут новость.
Вера напряглась. Какая еще новость?
— Я беременна.
Тишина. Вера не знала, что сказать.
— Мам, ты слышишь? Я беременна! Володя так рад!
— Поздравляю, — выдавила Вера.
— Мам, ты не рада? У детей братик или сестричка будет!
— Лена, а эти дети? Димка и Маша? Ты о них помнишь?
— Ну что ты опять! Конечно, помню! Просто... Мам, ты же понимаешь, мне сейчас не до переездов. Токсикоз, все дела.
— Понимаю, — Вера устало ответила. — Все понимаю.
— Вот рожу, и сразу заберу детей! Честное слово! Володя не против, он их примет!
— Лена, не надо обещаний. Просто... подумай о детях. Они ждут.
— Думаю! Каждый день думаю! Но что я могу?
Вера повесила трубку. Все. Финал. Лена выбрала новую семью, новую жизнь. А старые дети остались в прошлом.
Вечером села писать заявление в органы опеки. На оформление опекунства. Чтобы официально, чтобы никто не мог отнять внуков.
Димка зашел на кухню, увидел бумаги.
— Баб, что это?
— Документы, милый. Чтобы вы официально со мной жили.
Он помолчал, потом сел рядом.
— Баб, мама не вернется, да?
Вера посмотрела в глаза внуку. Не врать. Хватит вранья.
— Не знаю, Дима. Может, когда-нибудь. А может, нет.
— У нее новый ребенок будет. Маше не говори.
— Откуда знаешь?
— Она Ирке звонила, хвасталась. А Ирка маме рассказала, мама мне.
Мальчишка. А как по-взрослому рассуждает.
— Дим, что бы ни случилось, вы не одни. У вас есть я.
— Знаю, баб. Ты у нас самая лучшая.
Он обнял ее, и Вера почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Нет, не будет плакать. Она теперь и мать, и отец, и бабушка. Должна быть сильной.
Лето пролетело незаметно. Снова дача, речка, лес. Дети окрепли, загорели. Маша вытянулась, стала похожа на мать в детстве. Димка возмужал, голос начал ломаться.
Первого сентября снова шли в школу. Димка в пятый класс, Маша во второй. Оба веселые, довольные.
— Баб, сфотографируй нас! — попросила Маша.
Вера достала телефон, сфотографировала внуков на фоне школы. Красивые, нарядные, счастливые.
— А теперь вместе! — Димка поставил телефон на таймер.
Встали втроем, обнялись. Щелчок — и момент запечатлен. Семья. Не такая, как в учебниках — мама, папа, дети. Но настоящая, любящая.
Дома Вера распечатала фотографию, поставила в рамку. Дети обступили, рассматривали.
— Красивые мы, — сказала Маша.
— Очень красивые, — согласилась Вера.
— Баб, а знаешь что? — Димка вдруг обнял ее. — Я рад, что мы с тобой живем. Ты нас любишь по-настоящему. Не бросаешь.
— И никогда не брошу.
— Знаем, — Маша тоже обняла бабушку. — Ты самая лучшая бабушка на свете!
Вера смотрела на внуков и думала — да, жизнь сложилась не так, как планировала. Вместо спокойной старости — двое детей, заботы, тревоги. Но разве она променяла бы это на тишину и одиночество?
Телефон звякнул — сообщение от Лены. Фотография — она с огромным животом на фоне моря. "Скоро рожаю! Целую!"
Вера показала фото детям.
— Мама красивая, — сказала Маша.
— Толстая она, — фыркнул Димка.
— Не толстая, а беременная! У нас братик будет!
— Или сестричка, — поправила Вера.
Дети оживленно заспорили — кто лучше, братик или сестричка. Вера слушала и улыбалась. Хорошо, что не озлобились, не замкнулись. Остались добрыми, открытыми.
Вечером, когда дети легли спать, Вера вышла на балкон. Город светился огнями, где-то вдалеке гудели машины.
Год назад дочь привезла внуков "на две недели". И исчезла в своей новой жизни. Бросила, предала, выбрала легкий путь.
Но Вера не осуждала. У каждого своя дорога, свой выбор. Лена выбрала себя — и пусть. Когда-нибудь поймет, что потеряла. А может, и не поймет.
А она, Вера, выбрала детей. Трудный путь, но правильный. Потому что дети — это не обуза, не помеха счастью. Дети — это и есть счастье. Просто не все это понимают.
Завтра новый день. Уроки, кружки, хлопоты. Обычная жизнь обычной семьи. Где любовь измеряется не словами, а делами. Где счастье — в мелочах: улыбка Маши, когда получила пятерку; гордость Димы за собранного робота; тихие вечера на кухне за чаем.
Вера улыбнулась и пошла спать. Завтра рано вставать — внуков в школу собирать. Ее внуков. Ее детей. Ее семью.