Ты его любишь. И он тебя любит. Он очень хороший. Он мужественный. Сильный. Справедливый. Суровый. И он бывает таким милым, когда находится в хорошем настроении. Твоя главная задача - не портить его хорошее настроение. Быть послушной. Не пререкаться. Быть угодливой. Всегда соглашаться с ним. Не возникать, когда тебя об этом не просят. Если ты будешь аккуратно следовать всем этим пунктам, он тебя не убьет.
Может быть.
Но это не точно...
Люба старалась угождать мужу. Она предупреждала каждое его желание. Ну а как же - семья - это тихая бухта, где не должно быть ни бурь, ни ураганов. Муж так сильно устает там, в открытом пространстве будней, что ему просто необходим полный покой. Тишь и благодать. Любимая жена и любимые блюда на ужин. Люба никогда не спорила, приносила кофе в постель (потом отказалась - Дмитрий пролил кофе себе на колени, и ей попало), колдовала на кухне, изучив кучу рецептов, выглаживала до абсолютной идеальности белье, содержала в порядке дом, участок, машину. Она успевала все: хорошо выглядеть, работать, вести хозяйство, воспитывать детей...
Дмитрий принимал ее старания, как должное. Она ведь должна, не так ли? Она ведь женщина, правда? А он? А что - он? Он - мужчина, царь земли, богоданный и богоизбранный. Так уж повелось в этом мире - мужчины рулят, женщины подчиняются. И все остальное - ерунда, придумки зажиревших извращенных феминисток. Так говорит Дмитрий. И Люба абсолютно с ним согласна.
Ее до ужаса пугают и раздражают блоги всяких «звездулек», получивших от мужей «пней». Они даже не стесняются на люди показывать свою личную, интимную, можно сказать, жизнь! Демонстрируют свои синяки и распухшие носы. Роняют фальшивые слезы. Блестят драгоценностями при этом, роскошной обстановкой дома. Как не стыдно! Кто это все купил? Они?
Не смешите меня, с куриными мозгами состояния не делаются! Никакого уважения к мужчине, отцу, кормильцу, хозяину! Правильно делает он, что бьет жену. Мало! Надо бы добавить ума! Чтобы знала - распухший нос и синяк под глазом - это еще не избиение. Вот если бы кости были переломаны, или лицо кислотой облито - это да, это жестоко! Надо так мужика довести своими истериками, б*ядством и завышенными требованиями!
- Да, Дима?
Дмитрий переключает канал.
- Хватит смотреть эту ерунду. И так туповатенькая, две извилины в мозгу, так эти две извилины чушью забиваешь!
Он был в хорошем настроении. На работе все нормально. Премию дали. Ужин не подвел. Дети в лагере. Поэтому он объявил о завтрашнем пикнике выходного дня. Люба уже заранее подготовила все, что для пикника требуется: мясо, приправы, шампура, хлеб, лаваш, салфетки, плед, овощи, соль, посуду. И много чего еще. Все таки, едут за город. А за городом магазинов и лавочек нет. Все должно быть под рукой.
Для себя же Люба приготовила спортивный костюм, кроссовки, кепку. А еще - сапоги. Дима купил лодку. Значит, сапоги необходимы. А еще крем от комаров и клещей. Надо перед сном все перепроверить - вдруг забудет что, а этого допускать нельзя совершенно. Любой промах Любы будет вызывать раздражение. Дима вскипает моментально, вспыхивает от одной спички!
Ой. Спички не взяла. Растяпа. Надо срочно положить в сумку пять коробков сразу. Иначе не миновать скандала. Дима взрывной. Может прийти в бешенство от не пришитой вовремя пуговки. Ну... такой вот эмоциональный человек. У него детство было тяжелое. Люба понятия не имеет, что такое тяжелое детство. У Любы была прекрасная семья и потому детство было прекрасным.
Люба хотела бы возразить: авторитарный и строгий отец частенько ставил ее на горох за тройки. Но Дима сказал, что таким отцом нужно гордиться! Зато в семье полный порядок. Вообще, нельзя цацкаться с детьми. Их надо лупить, пока поперек лавки лежат. Потом поздно будет. Люба согласна с Димой. Сережа и Вадик растут замечательными, усидчивыми и хорошими мальчиками. Сразу видно отцовское воспитание, не то, что у некоторых. Смотреть тошно: что хотят, то и творят.
Избалованные, изнеженные, и совершенно не умеют себя вести на людях! И не тронь их! И ни крикни на них, только попробуй, затаскают! То ли дело, Любины дети!
Люба осеклась. Посмотрела на свои руки. Они дрожали. На глазу вечный, не проходящий нервный тик. Она себя обманывает. И себя, и детей. Все это - фикция, выдумка, добровольный ад, который был создан мужем специально для Любы, Сережи и Вадика. Мальчишки ненавидели отца. Раньше боялись до трясучки. Он их не трогал, нет. Не бил по голове. Не устраивал показательных порок. Он просто менял взгляд и голос. И ребят начинало трясти от страха.
Время идет, парни растут. И теперь Люба видела, с каким трудом они скрывают ненависть к Дмитрию. Как волчата, клацают зубами. Ждут, когда большой волк повернется к ним спиной. Ждут, когда «Акела промахнется». Люба с дрожью в сердце думает, что однажды чертов «Акела» все-таки промахнется, и волчата сумеют его уничтожить в прямом смысле этого слова.
А потом попадут в тюрьму. Искалечат свои жизни. Станут такими же волками, как их папаша, черт бы его драл! И будут любовно устраивать персональный ад другим, ни в чем не повинным жертвам. Они обязательно их найдут. По запаху, по выражению глаз, по особой позе, говорящей: я жертва. Берите меня. Я люблю силу и подчинение. Так же, как и ваша мать.
Люба вырвалась из своей семьи с преогромным трудом. Синяки на коленях не сходили очень долго. А когда сошли, Люба, как канарейка, выпущенная из клетки, махала крылышками и радовалась свободе! Это было хорошо. Здорово просто! Не надо ни у кого просить прощения за все. Не надо замирать по стойке «смирно», потому что так «положено с отцом разговаривать».
Не надо зажимать уши и прятаться под одеяло, когда «папа воспитывает маму». А попросту - бьет. Бьет жестоко, чем попало, по чему, попало. И мать старается молчать, чтобы не испугать ребенка. Но иногда у нее это плохо получается. Иногда она начинает кричать и звать на помощь... И никто, ничего не может с этим поделать. Люба столько раз предлагала ей бежать вместе.
- Ты с ума сошла? А что я буду делать одна? Да кому я нужна, - мать прижимала ладони к щекам. Ее взгляд был напуганным, растерянным, жалким...
Как она умудрилась выйти замуж за этого урода? Как она спать с ним могла? Дочку от него родить, как?
Потом, годы спустя, люба поняла - как. Уроды никогда не покажут, какие они на самом деле. Уроды скрывают свое нутро до последнего, пока не будут уверены, что люки задраены, входы заборонены, щели запаены, щеколды задвинуты, а клетка - заперта. И вот тогда...
Дмитрий тогда был просто Димкой. Смешливым, веселым, очаровательным, легким Димкой. Любе казалось, что она нашла «того самого»! Димка совершенно не походил на Любиного отца. Не читал нравоучений, не изъяснялся пространными фразами, похожими на доказательства теорем. С ним было весело. И свадьба была веселой. И медовый месяц был медовым!
Все хорошо. Казалось, счастью не будет конца. До того момента, когда Люба, совершенно отвыкшая себя контролировать и держать в вечных рамках (железных обручах), позволила себе покапризничать и отчего-то поспорила с мужем. Пощечина была жесткой и убедительной. Люба тогда упала со стула даже.
- Никогда не смей разговаривать со мной в таком тоне. Я тебе не мальчик. Тебе понятно? - тон Димы был ледяным и спокойным.
Люба позволила себе возмутиться, расплакаться, побежать собирать вещи, чтобы сбежать в никуда... Дмитрий не дал. Он просто избил ее, тем самым заставив вспомнить свое предназначение, осознать свое неправильное, гадкое, отвратительное поведение и начать работу над собой. Тщательную, аккуратную работу. Люба поняла - крышка западни захлопнулась. Сбежав от папы она попала к мужу. Судьба. Отвертеться не получится. Люба начала вспоминать, как нужно себя вести ПРАВИЛЬНО. У нее почти получилось. Память у Любы хорошая.
Она бы так и прожила свою жизнь. Правильно. Как прожила свою жизнь Любина мама. Правильно. Не возникая. Не раздражая супруга. Но - дети! Детей Люба учить жить ПРАВИЛЬНО не пожелала. Она слишком любила своих мальчиков. И она хотела им только добра.
Итак, надо снова провести ревизию. Все ли вещи она приготовила для пикника? Мясо. Посуда. Крем от комаров и клещей. Ножи и вилки. Помидоры. Огурцы. Спасательные жилеты.
Нет, она нечаянно забудет спасательные жилеты. Ей за это, конечно, попадет. Ничего, потерпит!
Муж купил симпатичную лодку. Легкая и стремительная, как катер. Муж - плохой рыбак. Он даже плавать не умеет. Но завтра Дима хотел опробовать покупку. Люба хлопала в ладоши от радости: любимый так старается для нее! Это так хорошо, носиться по озеру на катерке!
- Не боишься? - спросил ее Дима.
- Боюсь, конечно! - ответила она.
Конечно, Люба немного боится. А вдруг Дима будет цепляться за борт? А вдруг у него получится выплыть? А вдруг у Любы не хватит сил и умения сделать крутой вираж, чтобы лодка накренилась так, что человеку совершенно не за что будет ухватиться? А вдруг Дима вспомнит про спасательные жилеты еще до поездки? А вдруг не сядет в лодку без жилета?
Не вспомнит. Он привык во всем полагаться на жену. Он же ее воспитал! И в лодку сядет. Обязательно. Кому нужны эти жилеты - ерунда. Кто там, в глуши, будет их штрафовать?
И выплыть у него не получится. Люба, в отличие от Димы, умеет управляться с лодками. И плавать умеет. Если спросят, почему не спасла, ответит, что она не сумасшедшая: у озера не дно, а черная дыра! Его не любят, это озеро. А Дима любит. Там очень красивые места вокруг. И тишина невообразимая. И никого! Никого совсем. Никто не мешает мужу «учить» жену, как себя вести.
Конечно, она будет долго искать связь. Конечно, она будет биться в истерике и кричать: «Вытащите моего Диму! Скорее!» У них любящая, правильная, благополучная семья. Никто ее даже не заподозрит. Никто ничего не поймет. Сыновья в лагере. И если что - сыновья ничего не скажут.
Она все равно будет свободной. И обязатально - счастливой. Главное, не злить Диму сегодня вечером. Главное - не портить ему настроение.
Автор: Анна Лебедева