После кандалов на руках и ногах меня сложно было удивить, но вид двух остановившихся машин всё же поразил. Ещё большее беспокойство охватило меня, когда из них начали выходить мутные.
Я не мог точно сказать, были ли среди них те самые, что сбежали после засады, но в том, что это та же банда, сомнений не оставалось. На новоприбывших были чёрные разгрузочные жилеты. У тех, кто ехал в открытом УАЗе, жилеты покрылись пылью, а у пассажиров джипа выглядели как новые. Армейские штаны, разношёрстные футболки, высокие ботинки, в руках — автоматы Калашникова и карабины. Сомнений не было — это те же мутные, что приезжали в Уральск.
"Да какие они мутные, обычные бандиты", — вспомнились мне слова Лидии. — "Значит, Азамат решил сдать меня им? Чёрт!"
Несмотря на жару, по телу пробежал мерзкий озноб. Я не был уверен, что сбежавшие бандиты запомнили моё лицо. Но учитывая, что мы с Жангиром подробно рассказали о происшествии местным стражам порядка, выяснить, кто стрелял в их товарищей, для них не составило бы труда.
Я сглотнул пересохшим горлом и, опустив голову, принялся усердно тереть кастрюлю, украдкой наблюдая за происходящим. Но мутные, похоже, вообще не обращали на меня внимания. Они неспешно потягивались, поправляли оружие и отряхивались от пыли. Некоторые подошли к багажникам и начали выгружать вещи.
С появлением бандитов лагерь оживился. Пёс за моей спиной снова залаял. К нему присоединились другие собаки, но теперь они лаяли без особого рвения, просто выполняя свою работу.
Дверь бытовки скрипнула, и к мутным направился Жолдубай. Бикашева не было видно. Тем временем из машин уже выгрузили кучу вещей. Несколько человек начали устанавливать большую палатку. Солнечные лучи сверкали на их золотых перстнях и цепях. Видимо, им нравилось носить эти побрякушки.
Я продолжал полировать кастрюлю, стараясь не привлекать внимания. Хотя это было трудно — я сидел прямо между машинами и дверью бытовки. Очевидно, Азамат хотел, чтобы я был у всех на виду.
Тем временем к лагерю подъехала та самая повозка, которую обогнали машины. Погонщик свернул в сторону и остановил мулов. Хотя он их не распрягал, но попросил охранников напоить животных. Эта повозка была меньше той, на которой приехал Бикашев — просто старый ПАЗ, переделанный для упряжки мулов.
Из пустого дверного проёма автобуса вышли несколько человек, а следом на траву легко спрыгнула изящная женская фигура, встреченная радостными возгласами мутных и других мужчин.
Теперь мне стало ясно, зачем Азамат велел посадить меня отдельно. Он хотел не только выставить меня напоказ, но и дать возможность всё видеть.
Несмотря на жару и марево, я мгновенно узнал девушку, как только её нога коснулась земли. Распущенные чёрные волосы, собранные в две косы, сумка через плечо — вероятно, с платком и балахоном внутри. Всё внутри оборвалось, шею сковало. Я не мог пошевелиться, лишь украдкой наблюдал за ней.
Зара не реагировала на шутки и восторги мужчин, сразу направившись к бытовкам. По её уверенной походке и равнодушному выражению лица было видно — она здесь не впервые.
В глазах потемнело от нахлынувших чувств. Сердце сжалось и провалилось куда-то вниз. Последняя надежда, что это какая-то другая Зара, рухнула.
Сомнений не было. Девушка, которой я безоговорочно доверился, пленившая меня ощущением свободы, оказалась всего лишь агентом Бикашева. Красивой приманкой, которую я проглотил так жадно, что теперь крючок вырывал из меня душу.
Я не сказал ни слова, когда она прошла мимо, даже не взглянув в мою сторону. В моём нынешнем виде — оборванном, грязном, в кандалах — меня вряд ли можно было узнать. И это было к лучшему. Ведь я и сам не знал, что мог бы сказать. Все "почему" и "зачем" теперь потеряли смысл. Как и попытки объяснить боль разрывающегося сердца. Эти слова были для той Зары под звёздами — лучшей девушки на свете. А та, что прошла мимо, не имела к ней отношения.
Резкая боль пронзила тело, когда за спиной скрипнула дверь бытовки. Я расслабил шею и опустил плечи. Как ни старался сдержаться, из груди вырвался тихий стон, услышанный только псом, насторожившим уши.
"Как же я жалко выгляжу, — подумал я. — Какое отвратительное чувство. Какая подлая ложь! "Помоги братика выручить..." А существует ли вообще этот брат? Какой же я дурак!"
Солнце палило по голове. Пальцы дрожали, перед глазами плыли пятна. Я вдруг подумал — может, солнце сделает милость и перегреет мозги до смерти? Но что-то подсказывало — Азамат не допустит такого. Он хороший логист. Мы для него — учтённые вещи. А каждой вещи нужен уход.
Дверь снова скрипнула, и я услышал голоса Зары и Бикашева.
— Обязательно здесь обсуждать? — тихо спросила она.
— Конечно, — протянул Азамат, явно наслаждаясь своей местью.
Я вынужден был признать — план действительно хорош. Избить меня или сдать мутным — слишком просто. А он видел нас с ней на концерте, моё счастливое лицо. Красивая музыка, красивая девушка... Вывод он сделал верный. Я для Зары ничего не значил, а она для меня... Почему? Как так вышло? Я ведь почти ничего о ней не знал. Неужели всё дело в магии той звёздной ночи и чёртовом пиве "Нуржанар"?
— Сотню спиши, как обычно, — её голос теперь казался сухим и колючим. — Приведу ещё троих, и мы в расчёте.
— Ты неправильно считаешь, — хмыкнул Бикашев.
— В смысле?
— Ты считаешь людей. А надо считать монеты.
Я переставил кастрюлю и, стараясь не привлекать внимания, отвернулся, продолжая механически тереть ненавистную посудину.
— Что это значит? Опять хочешь меня обмануть? Сколько можно?!
— Тише, не кричи, — довольным тоном ответил логист. — Я просто пересмотрел условия. Тебе так выгоднее.
Зара тихо выругалась на родном языке. Последний, кто так делал, был избит. Но сейчас Азамат лишь усмехнулся.
— Послушай сначала. За твоего Толика я зачту тебе пятьдесят.
— Пятьдесят монет?! Ты с ума сошёл? Ты представляешь, сколько сил это стоит...
— Не кричи, — перебил он. — О трудностях не рассказывай, в прошлый раз тебе не так уж плохо было. Ладно, не об этом. Завтра начнём подготовку, посмотрим, что из них выйдет. И из Толика тоже. Охранник он так себе, но работает хорошо.
— Зачем тогда взяли его?
— Это Анарбек решал, не я. Через пару недель двинемся в Китай. Если всё сложится, получим много монет. Толика выставлю за хорошую цену. От каждой сделки тебе — половина. Если возьмут за триста, тебе — сто пятьдесят. Плюс пятьдесят уже есть. Вот и считай не людей, а монеты.
— Поклянись, что не обманешь, — после паузы сухо сказала Зара.
— Слово караванщика, — хмыкнул Бикашев.
Эти слова резанули слух. Я начинал понимать, чем занимался отец Азамата — тем, чем не должен заниматься ни один караванщик. Торговлей людьми. После Катастрофы случалось разное, но чтобы так — одни людей похищали, других в рабство обращали — о таком я не слышал. Да и в караванах об этом не говорили.
Отвлёкшись от чувства собственной ничтожности, я подумал — может, это явление ещё молодое и не распространилось. "Или просто до нас не дошло, — продолжил внутренний голос. — Посмотри, сколько людей задействовано. Явно не вчера начали. В любом случае, этому надо положить конец. Прав Уджаев — нельзя так оставлять!"
— Когда назад повезут? — спросила девушка.
— К вечеру. Что, спешишь куда-то? Может, нового уже присмотрела?
— Иди к чёрту.
— Нет уж, — хмыкнул Азамат. — Жди до вечера. А если скучно — можешь с ним поболтать. Думаю, он рад будет.
Судя по шуму, Бикашев даже не указал на меня рукой, а просто поддел носком колючку, обозначая направление.
— Не хочу я с твоим товаром разговаривать. И с тобой тоже. Жду не дождусь, когда выплачу весь долг, чтобы больше тебя не видеть.
— А я всегда рад поболтать, — усмехнулся Азамат и ушёл в бытовку.
Зара направилась к ПАЗу и скрылась внутри, так и не взглянув в мою сторону.
"Не хочу с твоим товаром говорить..." — её слова эхом звучали в голове. — "Твой товар. Значит, я теперь просто товар. А как же "ты добрый, Толя"? Нет, просто вещь. А я ведь... Да ну тебя!"
Я остался сидеть, погружённый в мысли, сквозь которые едва расслышал, что у девушки действительно был долг перед Бикашевым. Но меня это больше не волновало.
Я будто оказался в жёлтом тумане горечи. Сквозь него пробился голос охранника, велевшего возвращаться под навес. Я даже не взглянул на ПАЗ, радуясь, что телеги скроют его от моих глаз.
Вернувшись под навес, я не ответил на вопросы Касыма о том, что хотел Азамат. Мне хотелось схватить сковородку и ударить его, будто он был во всём виноват. Гнев, злость и разочарование кипели внутри. Чувствуя, что ещё немного — и наделаю глупостей (а их и так хватало), я взял пару кастрюль и пошёл к воде смывать сажу.
Я проклинал себя, Азамата, Зару и всё, что свело нас вместе. Надо же было купиться на историю Коновальцева! Вообразить, что есть знаки судьбы! Что ничего не случайно!
Но через минуту я понял — старик Игорь был прав, просто я сделал не те выводы. Он же предупреждал — таких женщин надо бояться, а не бросаться в омут с головой. И он, молодой дурак, поплатился домом и изгнанием. Вот и я вляпался в историю, чем она кончится — неизвестно.
В таких мыслях пролетел остаток дня. Рабы из соседней группы загрузили телегу очищенной посудой и другим хламом, заготовленным задолго до нашего прибытия.
Читайте бесплатно, наслаждайтесь, делитесь с друзьями — я не торговец, я писатель. Но если решите поддержать мой борьбу с прокрастинацией и пустым холодильником — милости прошу на главную страницу, там есть волшебная кнопка «Поддержать автора»!
Подборка "Истории о двоих" целиком:
https://dzen.ru/suite/a76c673f-cb70-4276-827e-deb8a6df9473
Небольшая группа-междусобойчик с разговорами обо всём в ТГ:
t.me/AntohaIgroed