— Да нет, мама, я с ней не живу — она у нас за няньку, — услышала я голос Артёма из коридора.
Я стояла на кухне с бутылочкой молока в руках, готовясь кормить трёхлетнего Максима. Пятилетняя Полина сидела за столом с раскраской, а по телевизору шли мультики.
Нянька. Мать двоих детей — просто нянька.
— Артёмка, не говори так, — укорила свекровь. — Света же мать ваших детей.
— Мать — да, — согласился муж. — Но какая между нами близость? Она только детьми и занимается. Целыми днями подгузники меняет.
Подгузники меняет. И готовит завтраки, обеды, ужины. Стирает детскую одежду, убирает игрушки, водит по врачам, читает сказки, успокаивает после кошмаров.
— А ты бы хотел, чтобы дети были грязными? — удивилась мама.
— Не хотел бы. Но и жену хочется видеть женщиной, а не машиной для ухода за детьми.
Машиной для ухода. Которая пять лет назад была его любимой девушкой.
Я поставила бутылочку на стол и тихо подошла к двери. Мне хотелось услышать, что ещё думает обо мне отец моих детей.
— Артём, а что изменилось? — спросила свекровь.
— Всё изменилось, мам. Раньше мы могли поговорить, куда-то сходить. А теперь она только о детях и думает.
Только о детях. О наших общих детях, которых он хотел не меньше меня.
— Сынок, но дети маленькие. Им нужна мама.
— Нужна. Но мне тоже нужна жена. А не нянька, которая спит без задних ног.
Спит без задних ног. После того, как Максим всю ночь не спал с температурой, а Полина писалась в кровать.
Восемь лет назад всё было по-другому.
Артём ухаживал красиво — цветы, рестораны, романтические прогулки. Говорил о будущем, о семье, о детях.
— Хочу много детей, — мечтал он. — Настоящую большую семью.
— И я хочу, — соглашалась я. — Представляешь, как здорово будет?
Здорово. Мы не представляли, каково это — не спать месяцами, менять подгузники каждые два часа, успокаивать плачущих детей.
Поженились через два года. Ещё год пожили для себя — путешествовали, ходили в театры, встречались с друзьями.
— Пора заводить детей, — сказал Артём в день моего двадцать седьмого дня рождения.
Пора. Я была готова. Хотела малыша, материнство, семейное счастье.
Полина родилась через год. Красивая, здоровая девочка. Артём был счастлив:
— Моя принцесса! — говорил он, качая дочку на руках.
Первые месяцы были трудными. Бессонные ночи, постоянное кормление, колики. Я превратилась в зомби, который существует от одного сна ребёнка до другого.
— Света, ты стала какая-то... замотанная, — говорил Артём.
— Дети требуют времени.
— Понимаю. Но хотелось бы и на жену время находить.
На жену. Которая кормит грудью каждые три часа и не спит по ночам.
— Артём, это временно. Полина подрастёт — станет легче.
— Когда подрастёт?
— Года через два.
Через два года я забеременела Максимом.
— Снова? — удивился Артём. — Мы же договаривались подождать.
— Так получилось.
— Света, но у нас ещё Полина маленькая!
Маленькая. Двухлетняя, но для меня — всё ещё младенец.
С двумя детьми жизнь превратилась в конвейер. Подъём в шесть утра, завтрак, сборы в садик, работа, забрать детей, ужин, купание, сказки, укладывание.
Секса почти не было. Сил не хватало. Желания тоже.
— Света, мы как соседи живём, — жаловался Артём.
— Устаю очень.
— А я не устаю? Я же тоже работаю!
Работает. Восемь часов в офисе. А потом приходит домой и отдыхает.
А я работаю двадцать четыре часа в сутки. Даже ночью — если кто-то из детей проснётся.
— Артём, помоги мне, — просила я. — Искупай Максима, почитай Полине.
— Света, я весь день работал. Хочется расслабиться.
Расслабиться. Посмотреть телевизор, полежать на диване, встретиться с друзьями.
А я расслабляюсь только когда дети спят. То есть никогда.
Постепенно мы отдалились. Разговоры стали только о детях и быте.
— Полине нужна новая куртка.
— Максим опять не ел в садике.
— Завтра к педиатру.
О нас мы не говорили. Потому что «нас» больше не было. Были родители, которые решают текущие задачи.
— Света, давай сходим куда-нибудь вдвоём, — предложил Артём полгода назад.
— А дети?
— Попросим маму посидеть.
— Максим маленький. Без меня будет плакать.
— Ну хоть в кафе...
— Артём, я устала. Хочется просто дома посидеть.
Дома посидеть. В тишине. Без детских криков, просьб, требований.
Артём начал задерживаться на работе. Встречаться с друзьями. Приходить поздно.
— Где был? — спрашивала я.
— С ребятами пиво пили.
— До двух ночи?
— Света, ну хоть где-то расслабиться нужно!
Расслабиться. От семьи. От детей. От меня.
А сегодня я услышала, как он видит нашу жизнь. Я — нянька. Которая обслуживает детей, пока он живёт своей жизнью.
— Мама, я понимаю, что это звучит жестко, — продолжал Артём за дверью. — Но у меня нет жены. У меня есть женщина, которая ухаживает за моими детьми.
За его детьми. Которых я рожала, кормила грудью, воспитываю.
— А ты пытался что-то изменить? — спросила свекровь.
— Как изменить? Она же только о детях думает. Я предлагаю отдохнуть — ей некогда. Предлагаю поговорить — она засыпает.
Засыпаю. После восемнадцати часов с детьми.
— Сынок, но это временно. Дети подрастут...
— Когда подрастут? Максиму только три года! Ещё столько лет мучиться!
Мучиться. Со мной и с детьми.
Я вернулась на кухню и посмотрела вокруг. Игрушки на полу, детские рисунки на холодильнике, высокие стульчики, защита на розетках.
Вся квартира — детская. А я — обслуживающий персонал.
Полина подняла голову от раскраски:
— Мама, а почему папа сердитый?
— Не сердитый, солнышко. Просто устал.
Устал. От нас. От семьи, которую сам хотел.
Максим потянулся к бутылочке. Я дала ему молоко и села рядом с детьми.
Две недели назад подруга Катя спросила:
— Света, а как твоя личная жизнь?
— Какая личная жизнь? У меня дети.
— Но ты же не только мама. Ты ещё и женщина.
Женщина. Которая не помнит, когда последний раз красилась не для детского сада.
— Кать, некогда об этом думать.
— А муж как?
— Муж... — я задумалась. — А муж как будто живёт отдельно.
Отдельно. И сегодня я поняла — он так и считает.
Опрос: Что бы вы сделали на месте героини?
- Поговорила бы с мужем об услышанном
- Потребовала бы большей помощи с детьми
- Попыталась бы вернуть романтику в отношения
- Сделала бы то же — собрала вещи и ушла
Я выключила мультики и позвала детей:
— Полиночка, Максимка, идите ко мне.
— Мама, мы играем, — запротестовала дочка.
— Мама тоже хочет поиграть. В новую игру.
Игра называлась «собираем вещи».
Я достала два детских чемодана — ярких, с рисунками, которые покупали для поездок к бабушке.
— Мы едем к бабушке? — обрадовалась Полина.
— Да, солнышко. К моей маме.
К моей маме. Которая будет рада помочь. Которая не считает меня нянькой.
Мы собирали вещи час. Детская одежда, игрушки, книжки. Максим радостно кидал в чемодан всё подряд.
— А папа поедет? — спросила Полина.
— Нет, папа останется работать.
— А долго мы будем у бабушки?
— Пока не решим, где нам лучше жить.
Артём вернулся через два часа. Увидел чемоданы и удивился:
— Света, куда собрались?
— К маме.
— Зачем?
— Потому что нянька больше не нужна.
Он не понял:
— Какая нянька?
— Я. Ты же сам сказал — я у вас за няньку.
Артём побледнел. Понял, что я слышала разговор.
— Света, я не то имел в виду...
— А что имел в виду?
— Ну... я же не хотел тебя обидеть.
— Не хотел, но сказал правду.
Дети слушали наш разговор с любопытством. Для них это была игра.
— Света, ну давай поговорим нормально...
— О чём говорить? Ты устал от семьи. Я освобождаю тебя.
— Не освобождай! Я же не это хотел сказать!
— А что?
Долгая пауза. Артём искал слова.
— Я хотел сказать, что мне не хватает... близости.
— Со мной?
— Да.
— А детей куда девать?
— Не знаю...
Он не знал. Как совместить близость с женой и заботу о детях.
— Артём, — сказала я, — дети — это наша общая ответственность. Не только моя.
— Я же работаю! Обеспечиваю семью!
— А я что делаю? Развлекаюсь?
Мы разговаривали ещё час. Он оправдывался, я объясняла.
— Света, ну останься. Будем что-то менять.
— Что именно?
— Я буду больше помогать с детьми.
— Когда? После работы ты устаёшь.
— По выходным.
По выходным. Два дня в неделю из семи.
— Артём, ты видишь во мне няньку. А я не нянька. Я — мать твоих детей.
— Вижу! Конечно, вижу!
— Тогда почему говоришь маме, что мучаешься?
Он не смог ответить. Потому что это была правда.
Такси приехало в восемь вечера. Дети радостно забрались в машину — для них это было приключением.
— Мама, а мы завтра вернёмся? — спросила Полина.
— Не знаю, солнышко. Посмотрим.
Артём стоял у подъезда и смотрел, как мы уезжаем.
— Света, подумай! — крикнул он в окно.
— Думала пять лет, — ответила я.
У мамы нас встретили с объятиями и пирогами. Дети сразу побежали играть с игрушками, которые хранились с моего детства.
— Что случилось? — спросила мама.
— Он сказал, что я нянька.
Мама обняла меня:
— Дочка, ты не нянька. Ты — мать. И прекрасная женщина.
Прекрасная женщина. Которую я забыла где-то между подгузниками и детскими кашами.
Прошла неделя. Артём звонил каждый день:
«Света, возвращайся»
«Дети скучают»
«Я понял свои ошибки»
«Без вас дома пусто»
Дома пусто. Потому что нянька ушла.
Вчера он приехал к маме:
— Света, прости меня. Я действительно был дураком.
— В чём именно?
— В том, что не ценил тебя.
— А теперь ценишь?
— Да! Я понял, как тяжело тебе было.
Как тяжело было. Он понял только тогда, когда остался один с бытом и ответственностью.
— Артём, а что изменится, если я вернусь?
— Всё изменится! Я буду помогать, буду внимательнее...
— А близость?
— Какая близость?
— Ты же жаловался, что её нет.
Он задумался. И честно сказал:
— Не знаю. Но хочу попробовать.
«Нянька ушла. Мама пусть теперь помогает» — думала я, глядя на него.
И поняла: если ты «нянька» — значит, пришло время стать взрослой. Потребовать уважения. Напомнить, что ты не обслуживающий персонал.
А человек. С правом на усталость, на помощь, на то, чтобы тебя ценили.
Мы вернулись домой через две недели. Но теперь — с новыми правилами:
домашние дела — пополам,
время с детьми — пополам,
ответственность — общая.
Нянька больше не работает. Работает семья.
Если история откликнулась — ставьте лайк и рассказывайте свой опыт!
#материнство #отношения #семья #дети #уважение