— Сейчас бы ушёл, но квартира пополам, — сказал Роман и захохотал вместе с друзьями на балконе.
Я стояла у приоткрытой двери с чашкой чая и слушала, как мужчина, с которым живу четыре года, объясняет приятелям, почему до сих пор со мной.
— Серьёзно? — удивился его друг Максим. — А я думал, вы счастливо живёте.
— Да какое счастье, — махнул рукой Роман. — Уже года два как всё остыло. Но ипотека на пятнадцать лет, понимаешь? Куда теперь денешься.
Куда денешься. С ипотекой на три миллиона рублей, которую мы взяли на нашу мечту.
— А что не так с Викой? — спросил другой приятель.
— Да ничего особо, — пожал плечами Роман. — Просто… надоела. Одно и то же каждый день: работа, дом, телевизор. Скукота.
Скукота. Жизнь, в которой я каждое утро встаю в шесть, чтобы успеть на работу и заработать на наш общий кредит.
— Ну так поговори с ней. Смените обстановку, — предложил Максим.
— Да говорил. Она только про ипотеку и думает. Экономим, экономим. Отпуск отменили, машину не покупаем. Живём как нищие.
Как нищие. Потому что платим по восемьдесят тысяч в месяц за квартиру своей мечты.
— Слушай, а может, продать квартиру? — предложил кто-то.
— Да куда продать? Три года прошло, а мы ещё столько должны… Да и Вика не согласится. Она в эту квартиру влюблена больше, чем в меня.
Влюблена в квартиру. В дом, который мы выбирали вместе, планировали вместе, обустраивали вместе.
Я тихо отошла от двери и прошла в нашу спальню. Сердце колотилось так, что его стук заглушал все звуки.
Он хочет уйти. Уже два года хочет. Но связан ипотекой.
Четыре года назад всё было по-другому.
— Вик, давай возьмём ипотеку! — загорелся Роман, листая объявления о продаже квартир. — Зачем снимать, если можем купить своё?
Я сомневалась:
— Ром, это же большие деньги. Пятнадцать лет выплачивать.
— Ну и что? Зато своё будет! Сделаем ремонт, как хотим. Заведём детей.
Заведём детей. В нашем доме, в нашей квартире.
— К тому же, — добавил он, — цены растут. Сейчас купим за три миллиона, а через пять лет она будет стоить пять.
Цены растут. Аргумент, который убедил меня.
Мы потратили два месяца на поиски. Смотрели десятки вариантов, спорили о районах, метражах, планировках.
— А эта мне нравится, — сказала я, когда мы зашли в двушку на седьмом этаже новостройки.
— И мне! — обрадовался Роман. — Смотри, какая кухня! А балкон!
Кухня и балкон. На которых мы планировали семейные ужины и утренний кофе.
Документы оформляли месяц. Первый взнос — миллион рублей — собирали вместе: его накопления, мои, заём у родителей.
— Теперь мы настоящая семья, — сказал Роман в день подписания договора. — У нас есть общий дом.
Общий дом. Который стал нашей общей тюрьмой.
Первый год был медовым. Мы делали ремонт, покупали мебель, обустраивались. Каждая покупка обсуждалась, каждое решение принималось вместе.
— Вик, а давай вот такой диван возьмём, — показывал Роман картинку в каталоге.
— Дорогой, — сомневалась я.
— Ну и что? Это же навсегда! В нашем доме должно быть красиво.
В нашем доме. Который мы создавали с любовью.
Но постепенно любовь испарялась, а платежи оставались.
Восемьдесят тысяч каждое пятнадцатое число. Железный график, который структурировал всю нашу жизнь.
— Вик, может, в отпуск съездим? — предлагал Роман на второй год.
— Ром, у нас же ипотека. Надо экономить.
— Ну хоть в Крым...
— В Крыму тоже деньги нужны.
Деньги, которых у нас не было. Потому что все доходы уходили в ипотеку.
— Вик, а машину не купить? — мечтал он на третий год.
— Какую машину? Ты видел наши доходы?
— Ну хотя бы подержанную…
— Роман, мы должны банку ещё двенадцать лет!
Двенадцать лет. Срок, который казался вечностью.
Постепенно мы начали раздражать друг друга.
Я раздражалась, когда Роман предлагал потратить «лишние» деньги. Он — когда я напоминала об экономии.
— Вика, мы же не нищие! — говорил он. — Можем себе позволить поужинать в ресторане.
— Можем. Но лучше отложить эти деньги на досрочное погашение.
— На досрочное погашение! — передразнивал он. — Ты только об этом и думаешь!
Я думала о нашем будущем. О том, чтобы быстрее расплатиться и зажить свободно.
А он думал о настоящем. О том, что жизнь проходит мимо, пока мы считаем копейки.
Секс стал реже. Разговоры — короче. Планы — туманнее.
— Вик, а детей когда? — спрашивал Роман.
— Когда ипотеку выплатим.
— Это же через двенадцать лет! Мне сорок пять будет!
— Ну или когда зарплаты подрастут.
Зарплаты не росли. А ипотека оставалась.
Год назад Роман начал задерживаться на работе. Чаще встречаться с друзьями. Реже бывать дома.
— Ром, ты стал какой-то отстранённый, — говорила я.
— Устаю просто.
— От чего?
— От всего. От работы, от обязательств, от...
— От меня?
— Не от тебя. От ситуации.
От ситуации. В которой мы оказались по собственному желанию.
А сегодня я узнала: он хочет из этой ситуации выйти. Но не может. Потому что ипотека.
Я вернулась на балкон с новой чашкой чая. Друзья замолчали.
— Ой, Вика! — смутился Максим. — А мы не знали, что ты дома.
— Знаю, — улыбнулась я. — Слышала ваш разговор.
Роман побледнел:
— Вик, мы просто болтали…
— Понятно. Роман, можно поговорить?
Друзья поспешно засобирались. Остались мы вдвоём.
— Вик, я не то имел в виду...
— Что именно?
— Ну... насчёт ухода. Это же шутка была.
Шутка. Про то, что два года хочет от меня избавиться.
— Роман, — сказала я спокойно, — а давай продадим квартиру.
— Что?!
— Продадим. Погасим кредит. Разделим остаток. И разойдёмся.
Опрос: Как бы вы поступили в этой ситуации?
- Попытались бы наладить отношения, несмотря на услышанное
- Предложили бы то же — продать квартиру и развестись
- Дали бы ультиматум: либо работаем над отношениями, либо расстаёмся
- Просто ушли бы, оставив всю ипотеку мужу
Роман растерялся:
— Вик, ты что, серьёзно?
— Очень серьёзно. Ты сказал, что хочешь уйти, но мешает ипотека. Убираем ипотеку — убираем проблему.
— Но… но это же наш дом!
— Наш? — рассмеялась я. — Ты только что говорил, что это тюрьма.
— Я не это имел в виду!
— А что?
Он не мог объяснить. Потому что попался на честности.
— Вик, ну подумай! Мы столько сил вложили!
— Я думала. Три года думала. А ты, оказывается, мечтал сбежать.
— Не мечтал! Просто... иногда тяжело.
— Тогда делаем так: ты продолжаешь жить в тяжести, а я — нет.
Разговор длился два часа. Роман оправдывался. Я не слушала.
— Вик, давай попробуем ещё раз!
— Зачем? Ты же и так застрял со мной на двенадцать лет.
— Я не застрял!
— Застрял. И ищешь, кого в этом обвинить.
Через неделю мы подали объявление о продаже. Квартира была в хорошем состоянии, район престижный. Покупатели нашлись быстро.
— Вик, может, не будем торопиться? — просил Роман.
— Я не тороплюсь. Я три года жила с человеком, который хочет сбежать.
— Не хочу я сбежать!
— Хочешь. Но только если это не будет тебе стоить денег.
Сделку закрыли через месяц. После погашения кредита остался миллион. Поделили пополам.
— Вик, — сказал Роман, получая свою долю, — я понимаю, что повёл себя как дурак.
— Понимаешь.
— Может, найдём другую квартиру? Поменьше, подешевле?
— Роман, — сказала я, — квартира — не проблема. Проблема — в нас.
— В смысле?
— В том, что ты видишь во мне помеху для счастья.
Он не смог возразить. Потому что это была правда.
Сейчас я снимаю студию за двадцать пять тысяч в месяц. Пятьсот тысяч лежат в банке под проценты. Остальные — инвестировала.
Роман тоже снимает жильё. Но ему не хватает денег — привык жить в двушке за мой счёт.
— Вик, — звонит он иногда, — может, попробуем снова? Я понял свои ошибки.
— Какие ошибки?
— То, что говорил друзьям...
— Роман, ты говорил не о промахах. Ты говорил правду.
А правда была в том, что ипотека не сплачивает людей. Она только показывает, кто чего стоит.
Недавно заказала на Wildberries новую мебель для студии. Скромно, но со вкусом.
И думала: дом — это не стены. Это человек рядом.
А если человек рядом мечтает сбежать — какой же это дом?
«Уйди сам» — думаю я, когда Роман пишет про «новый шанс».
Я дала ему шанс уйти. Даже помогла. Убрала финансовые препятствия.
Он испугался. А я — освободилась.
Теперь понимаю: лучше арендовать студию с любимым человеком, чем владеть дворцом с тем, кто мечтает сбежать.
Настоящая цена отношений — не в квадратных метрах. А в желании быть вместе.
Даже без ипотеки.
Если история отозвалась — ставьте лайк и делитесь мнением!
#ипотека #отношения #развод #недвижимость #свобода