Через час солнце упало им за спины и там запуталось в деревьях, грело теперь едва-едва. Через час солнце стало падать им за спины и там запуталось в деревьях, грело едва-едва. В море оставалась лишь пара грузных женщин, плавающих строго вдоль берега. Оболенские больше в море не заходили: сохли. Алина ощущала купальник, как огромную холодную медузу, прилипшую к телу.
Небо подкрасилось розовым. И всё вокруг успокоилось. Лодки рыбаков остановились и включили фонари. Горы переоделись из рыжих и зелёных в чёрные мантии. Люди потянулись с пляжа в деревню, где рестораны уже зажгли для них тёплые огни над террасами. Воздух стал таким пахучим: всего в нём стало больше — и цветов, и хвои, и моря. Оболенские стали собираться.
Стемнело так быстро, словно кто-то взял и потушил свет. В России такого не бывало. «Турция — страна тёмного неба», — подумала Алина, когда сидели в кофейне, пили чай и кофе за столиком, освещённом плетёным светильником. Тим ещё съел десерт — что-то вроде трайфла — сливки и бисквит в стакане, сверху — ягоды.
Когда возвращались домой, поднимались по горному серпантину к шоссе, Алина попросила Тима ехать медленнее. Эти вихляния, да ещё в темноте, пугали. В окно она постоянно видела чёрный обрыв, он был справа. Закрывая глаза и подставляя лицо ветру, воображала, как их машина резко слетает туда, в эту пропасть, и всё заканчивается. Потом спохватывалась и переживала, что думает о плохом, и на дочке, наверное, это всё сказывается не лучшим образом.
А на Алине не сказалась сегодня ни крутая дорога, ни перемены в давлении — её ни разу не затошнило. Пока не выехали на упрямо-однообразную трассу. Уже ближе к дому всё-таки замутило. Алина только и успела выкрикнуть: тормози! И чуть только Тим остановился, раскрыла дверь и стошнила фонтаном на обочину, брызгами запачкав дверь машины изнутри.
— Ничего-ничего, — испуганно говорил Тим. Он выбежал, захватив с собой влажные салфетки.
Потом стало легче, как будто только рвоты и не хватало до полного счастья. От такого яркого на впечатления дня, их домовой подъезд показался Алине мертвенно-бледным, мрачным, и даже подниматься по лестнице (потому что лифт заглючило) было страшно. Алина сама не знала, чего боялась: может, что кто-то зайдёт за ними в подъезд и схватит сзади? Утащит в темноту, в подвал?… В доме же был подвал!
Когда поднялись в квартиру, обещанную «Трендиолом» посылку у входа не обнаружили. Зато Алина заметила камеру над дверью квартиры напротив. Когда на этаже включился автоматический свет, красный огонёк камеры указал на них так, словно разоблачил во взломе.
— Ты не знаешь, кто там живёт? — спросила она Тима, когда уже разувались в прихожей.
— Ты про дверь под камерой? Вроде какие-то бабка с дедом, турки.
— Турки?
— Да. А посылка твоя не приехала, выходит. А сообщение было! И всё здесь так!
Алина пропустила про посылку. Да, они тут необязательные, но привезут же когда-нибудь. Сейчас она зайдёт на сайт и посмотрит, что какая там дата доставки. Зато она всё прокручивала лица людей, которых успела здесь увидеть. Были ли среди них какие-то старики?
На первом этаже — два парня и ещё две квартиры, одна принадлежит их соседям — Татьяне и Владимиру, вторая — неизвестно чья, возможно, пустует.
На втором — многодетная славянская семья, постоянно детские вещи сушатся на балконе, мужик — наверное, преподаватель по гитаре, ездит на велосипеде с инструментом за плечами, кто там ещё? Неизвестно.
На третьем — они, Татьяна и Владимир и вот эти, дверь под камерой.
На четвёртом — Угурлу и рядом с ними эта женщина с лицом скелета, которая недолюбливает Настю, а кто в квартире напротив — снова неясно.
Пятый этаж весь принадлежит богатой турецкой семье. Вроде у них двое детей, видела их возле дома, но с Марком и с детьми Угурлу они не играют.
Марк сразу отправился в свою комнату. Он не купался, и Алина не стала настаивать на том, чтобы он мылся. Сама же вся чесалась от соли, и волосы стали твёрдыми. На море Алина свернула их в дульку на макушке, а теперь, когда развязала, они даже не смогли опасть, так затвердели от соли. Алина напомнила себе Мардж Симпсон. Смеялись над этим сравнением с Тимом в тот момент, когда в дверь позвонили.
Тим посмотрел в глазок и, ничего не сказав, тут же открыл. Алина остановилась, была уже почти в ванной.
— Здравствуйте! — услышала женский голос из коридора.
— Здравствуйте, — ответил Тим, по голосу — несколько ошарашенный.
— Кажется, это ваше.
Алина выглянула. Тиму передали небольшую коробку.
— …видимо, вас не было. Турки не любят оставлять посылки под дверью. В нашем старом районе всегда соседям так оставляли. Так что…
— Понятно. Спасибо, что занесли.
Тим перевёл взгляд на Алину, и она решила подойти ближе.
— А вы из какой квартиры? — спросил.
— Из двенадцатой. Будем теперь знакомы.
Тим стал закрывать дверь, и Алина ухватила взглядом светлые волосы незнакомки, забранные заколкой, и синюю свободную футболку.
— Это кто был? — спросила шёпотом, когда дверь закрылась.
— Получается, соседка сверху.
— Это с той квартиры, которая рядом с Настей?
— Ну да.
Тим распаковал посылку, достал кепку и надел, стал разглядывать себя в зеркало коридорного шкафа.
— А чего ты такой удивлённый был?
— Да ты вроде мне не так описывала Настину соседку. Говорила ж, что русые у неё волосы. Голоса большие. На скелета похожа… Она, видимо, покрасилась, и я не сразу её узнал.
«А может это и не она была?» — подумала Алина, растерянно блуждая взглядом по Тиму.
***
Ещё и проиллюстрировать отрывок своими же историями из 2023 года😁
✅ Больше → в моём тг-канале и в ВКонтакте