Я стояла у окна, держа в руках телефон, и снова перечитывала список имен. Утреннее солнце пробивалось сквозь тюль, и комната наполнялась весенним светом. Погладив живот, я улыбнулась, ощущая легкие толчки. Сереже нравилось имя Кирилл, мне — Артем. Мы уже неделю не могли прийти к единому мнению.
Телефон зазвонил, высветилось имя Ирины, моей старшей сестры.
— Наташ, ты дома? — ее голос звучал странно, напряженно.
— Да, а что случилось? — я присела на край кровати, чувствуя, как внезапно закололо в груди.
— Я сейчас приеду, хорошо? Через полчаса буду.
Не дожидаясь моего ответа, она отключилась. Я положила телефон на тумбочку и погрузилась в раздумья. Ирина никогда не приезжала без предупреждения, особенно в будний день, когда у нее обычно было много работы в салоне красоты.
Глянув на часы, я решила привести себя в порядок. Беременность на седьмом месяце давала о себе знать: двигалась я уже не так быстро, как раньше. К тому же, мы с Сережей накануне долго спорили по поводу имени, и я легла поздно. Он уехал на работу рано утром, когда я еще спала, оставив записку: «Вечером поговорим. Целую, твой С.»
Ирина приехала ровно через полчаса, как и обещала. Она вошла в квартиру, и я сразу заметила, что сестра избегает смотреть мне в глаза.
— Чай будешь? — спросила я, пытаясь разрядить обстановку.
— Да, давай, — она скинула туфли и прошла на кухню, где села за стол, теребя в руках телефон.
Я поставила чайник и достала печенье, которое испекла вчера. Мои кулинарные способности в период беременности обострились, и я часто баловала Сережу домашней выпечкой.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Ирина, наконец подняв на меня глаза.
— Нормально, — я улыбнулась, присаживаясь напротив нее. — Малыш активно пинается, особенно по вечерам. Врач говорит, все в порядке.
Ирина кивнула и сделала глубокий вдох, словно собираясь с духом.
— Наташ, мне нужно тебе кое-что сказать, — она положила телефон экраном вниз. — Это касается Сергея.
Мое сердце екнуло, а ладони мгновенно вспотели.
— Что с ним? Что-то случилось?
— Не то чтобы случилось, — Ирина вздохнула. — Вчера Марина, ты помнишь, моя клиентка, которая работает в регистратуре роддома? Она мне позвонила. Сказала, что видела Сергея в роддоме. Он записывался как отец ребенка. У какой-то Алены.
Я почувствовала, как комната начинает кружиться. Чайник на плите засвистел, но я не могла пошевелиться.
— Ты ошибаешься, — мой голос звучал глухо, как будто доносился откуда-то издалека. — Сережа не мог...
Ирина выключила чайник и вернулась за стол. Она взяла меня за руку.
— Наташ, я сама не хотела верить. Но Марина абсолютно уверена. Она даже сфотографировала запись в журнале, когда никто не видел.
Ирина разблокировала телефон и показала мне фотографию. Там было четко видно почерк работника регистратуры: «Кузнецова Алена Викторовна, первые роды. Отец — Васильев Сергей Андреевич».
Сергей Андреевич Васильев. Мой муж. Отец моего неродившегося ребенка. И, как оказалось, еще чьего-то.
— Нет, — я покачала головой, отодвигая телефон. — Наверное, это однофамилец. Мало ли Сергеев Васильевых в городе?
Ирина молчала, давая мне время осознать услышанное. Потом тихо произнесла:
— Я проверила. Марина сказала, что видела его лично. Это был твой Сергей, Наташа.
Я закрыла лицо руками, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Мы с Сережей были вместе пять лет, три из них в браке. Всегда хотели детей, но как-то не получалось. А потом, когда я уже почти смирилась, произошло чудо — я забеременела. Сережа был на седьмом небе от счастья, он носил меня на руках, исполнял все капризы, каждый вечер гладил мой растущий живот и разговаривал с малышом.
И вот теперь это. Другая женщина. Другой ребенок.
— Сестренка, тебе нельзя волноваться, — Ирина подсела ближе и обняла меня за плечи. — Давай я заварю чай, а ты посидишь спокойно, хорошо?
Я кивнула, не в силах говорить. В голове крутились обрывки воспоминаний. Сережа последние месяцы часто задерживался на работе. Говорил, что проект сложный, заказчик требовательный. Иногда оставался на ночные смены — так он объяснял. А я, глупая, верила. Даже гордилась им — такой ответственный, так серьезно относится к работе.
А ведь были звоночки. Странные звонки, после которых он выходил в другую комнату. Переписки, которые он поспешно закрывал, когда я подходила. Новый парфюм, который он начал использовать полгода назад.
— Кто она? — спросила я, когда Ирина поставила передо мной чашку с чаем. — Ты знаешь?
— Нет, — покачала головой сестра. — Марина сказала только, что ей около тридцати, и это ее первый ребенок.
Я машинально погладила живот. Внутри снова толкнулся малыш, и я почувствовала, как к горлу подступает ком. Он ничего не знал о предательстве отца. Для него мир был еще чистым и безопасным.
— Что ты собираешься делать? — осторожно спросила Ирина.
— Не знаю, — честно ответила я. — Сначала надо поговорить с Сережей. Может, это какая-то ошибка.
Ирина скептически посмотрела на меня, но спорить не стала.
— Хочешь, я останусь с тобой до вечера?
— Нет, — я покачала головой. — Я справлюсь. Мне нужно подумать.
После ухода Ирины я долго сидела на кухне, перебирая в голове варианты разговора с мужем. Что я скажу ему? Как спрошу о другой женщине, о ребенке, которого он от меня скрывал? И главное — как давно это продолжается?
К вечеру я решила действовать напрямую. Нет смысла ходить вокруг да около. Я приготовила ужин — обычный, ничего особенного. Накрыла на стол. Надела домашнее платье, которое Сережа всегда называл милым. Потом села в кресло у окна и стала ждать.
Сережа пришел в начале восьмого. Он выглядел уставшим, но каким-то воодушевленным.
— Привет, родная, — он поцеловал меня в щеку и погладил по животу. — Как вы тут без меня?
— Нормально, — я постаралась улыбнуться. — Ужин на столе.
Он кивнул и пошел мыть руки, а я смотрела ему вслед, пытаясь увидеть в его поведении хоть какие-то признаки двойной жизни. Но ничего не заметила — тот же Сережа, мой муж, заботливый и внимательный.
За ужином он рассказывал о работе, о том, как они наконец сдали проект, над которым работали три месяца. Я слушала и кивала, не в силах произнести ни слова. Внутри все сжималось от предстоящего разговора.
— Ты какая-то тихая сегодня, — заметил Сережа, когда мы закончили есть. — Что-то случилось?
— Да, — я посмотрела ему прямо в глаза. — Случилось, Сережа. Я знаю про Алену и ребенка.
Он замер с чашкой в руках. Его лицо побледнело, и я увидела в его глазах то, чего боялась больше всего — вину.
— Кто тебе сказал? — тихо спросил он, поставив чашку.
— Какая разница? — я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Важно то, что ты мне не сказал! Ты стал отцом, Сережа! У тебя родился ребенок от другой женщины, а ты делаешь вид, что ничего не произошло!
Сергей опустил голову и потер лицо руками.
— Наташа, я хотел тебе рассказать. Правда, хотел. Но боялся, что ты не поймешь.
— Не пойму? — мой голос сорвался на крик. — Конечно, я не пойму! Как ты мог? Мы ждем ребенка, Сережа! Нашего ребенка! А ты... ты предал нас!
— Это не то, что ты думаешь, — он встал и попытался подойти ко мне, но я отступила. — Алена — это ошибка. У нас был короткий роман, когда мы с тобой...
— Когда? — я перебила его. — Когда у вас был этот «короткий роман»?
Сергей вздохнул.
— Прошлой весной. Помнишь, у нас был сложный период? Ты была в депрессии из-за того, что не получалось забеременеть, отдалилась от меня. Я чувствовал себя ненужным.
Я вспомнила то время. Действительно, после очередного отрицательного теста я впала в отчаяние. Перестала следить за собой, часто плакала, отказывалась от близости. Но неужели это оправдание?
— И ты решил найти утешение в другой постели? — горько усмехнулась я. — Как благородно, Сережа.
— Я не горжусь этим, — он покачал головой. — Это было глупо и безответственно. Я прекратил все, как только понял, что делаю. Но потом, через два месяца, Алена сообщила, что беременна.
— И ты решил не говорить мне? — я чувствовала, как по щекам текут слезы. — Все это время ты знал, что станешь отцом, и молчал?
— Я не знал, как сказать, — Сергей опустился на стул, обхватив голову руками. — А потом ты забеременела, и я подумал... подумал, что это знак. Что теперь мы можем начать все сначала, забыть прошлое.
— Забыть? — я не верила своим ушам. — Ты правда считаешь, что можно просто забыть о существовании твоего ребенка? О женщине, которая родила тебе сына или дочь?
— Сына, — тихо сказал Сергей. — У Алены родился мальчик. Три дня назад.
Я закрыла глаза, пытаясь справиться с новой волной боли. Мальчик. У Сергея есть сын. А наш ребенок, который должен родиться через два месяца, будет уже вторым.
— Как ты мог скрывать это от меня? — спросила я, когда смогла снова говорить. — Мы выбирали имя для нашего малыша, а ты уже знал, что у тебя родится ребенок от другой женщины.
— Я боялся тебя потерять, — Сергей поднял на меня глаза, полные слез. — Ты — вся моя жизнь, Наташа. То, что случилось с Аленой — ошибка, минутная слабость. Я не люблю ее.
— А ребенок? — я смотрела на него, пытаясь увидеть того Сережу, которого знала все эти годы. — Он тоже ошибка?
Сергей молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Уходи, — сказала я, отворачиваясь. — Я не могу сейчас тебя видеть.
— Наташа, пожалуйста, — он встал и попытался взять меня за руку. — Давай поговорим. Я все объясню.
— Ты уже все объяснил, — я отдернула руку. — Пожалуйста, уйди. Мне нужно побыть одной.
Сергей постоял еще несколько секунд, потом тихо сказал:
— Я люблю тебя. И нашего ребенка. Я сделаю все, чтобы ты простила меня.
Когда за ним закрылась дверь, я опустилась на пол и разрыдалась. Все рухнуло в один момент. Наша счастливая семья, наши планы, наше будущее. Как я могу теперь доверять ему? Как смогу смотреть ему в глаза, зная, что у него есть другой ребенок? И как объяснить нашему малышу, когда он подрастет, что у него есть брат, которого мы скрывали?
Ирина приехала через час после моего звонка. Она молча обняла меня и помогла дойти до кровати. Я чувствовала себя опустошенной, неспособной даже плакать.
— Что он сказал? — спросила сестра, когда принесла мне чай с мелиссой.
Я рассказала ей весь разговор с Сергеем. Ирина слушала, не перебивая, только изредка качала головой.
— И что ты решила? — спросила она, когда я закончила.
— Не знаю, — честно ответила я. — Часть меня хочет выгнать его навсегда. А другая часть... другая часть помнит, каким он был все эти годы. И думает о нашем ребенке, которому нужен отец.
— А что Сергей будет делать с тем мальчиком? Он признал его?
— Да, — я кивнула. — Он записан отцом. Не знаю, что у них с этой Аленой, но своего ребенка он не бросит.
— И правильно, — твердо сказала Ирина. — Дети не виноваты в ошибках родителей.
Мы проговорили до поздней ночи. Ирина предлагала мне пожить у нее, но я отказалась. Мне нужно было остаться в нашей квартире, среди наших вещей, чтобы понять, что я чувствую на самом деле.
Сергей позвонил утром. Его голос был хриплым, будто он не спал всю ночь.
— Наташа, можно я приеду? Нам нужно поговорить.
Я помедлила, но потом согласилась. В конце концов, от разговора не уйти.
Он приехал через полчаса. Выглядел измученным — небритый, с красными глазами. В руках держал какую-то папку.
— Я все обдумал, — сказал он, садясь напротив меня в гостиной. — И принял решение. Я буду помогать Алене материально, буду видеться с сыном. Но моя семья — это ты и наш ребенок.
— А как же Алена? Что она думает по этому поводу?
— Она знала с самого начала, что я женат, — Сергей потер переносицу. — Не питала иллюзий насчет нашего будущего. Когда она сообщила о беременности, то сразу сказала, что справится сама, что ей нужна только материальная помощь.
— И ты ей поверил? — я усмехнулась. — Сережа, она родила твоего ребенка. Думаешь, она просто так отпустит тебя?
— Мы уже все обсудили, — он положил на стол папку. — Здесь документы — соглашение о том, что я буду выплачивать алименты, график встреч с ребенком. Все официально, через юриста.
Я посмотрела на папку, но не стала открывать.
— Ты все продумал, да? — горько спросила я. — Разложил по полочкам свою двойную жизнь.
— Наташа, я не хочу двойной жизни, — Сергей подался вперед. — Я хочу быть с тобой. Но я не могу отказаться от своего сына. Это было бы неправильно.
Я молчала, глядя в окно. За стеклом шел дождь, капли стекали, оставляя извилистые дорожки.
— Как его зовут? — спросила я, наконец.
— Даниил, — ответил Сергей после паузы.
— Даниил, — повторила я. — Красивое имя.
Мы сидели молча. Я думала о том, что теперь наша жизнь никогда не будет прежней. Всегда будет эта тень — другой ребенок, другая женщина. Но также я думала о нашем малыше, который скоро появится на свет. Заслуживает ли он расти без отца из-за ошибки, совершенной до его рождения?
— Я не знаю, смогу ли простить тебя, Сережа, — сказала я, наконец. — Не сейчас. Мне нужно время.
Он кивнул, принимая мои слова.
— Я буду ждать столько, сколько нужно. И делать все, чтобы заслужить твое прощение.
— А сына ты покажешь мне? — этот вопрос вырвался сам собой, и я удивилась, что действительно хочу знать ответ.
Сергей посмотрел на меня с изумлением, потом медленно кивнул.
— Если ты хочешь. Но не сейчас. Сначала тебе нужно родить нашего малыша и окрепнуть.
— Хорошо, — я вздохнула. — А теперь, пожалуйста, уйди. Мне нужно все обдумать.
Он встал, помедлил секунду, потом наклонился и поцеловал меня в макушку.
— Я люблю тебя, Наташа. Больше жизни.
Когда дверь за ним закрылась, я положила руку на живот и почувствовала, как малыш толкается.
— Все будет хорошо, — прошептала я, не зная, кого хочу убедить — ребенка или себя. — Мы справимся.
В тот вечер я долго листала список имен в телефоне. Почему-то имя Артем больше не казалось мне таким привлекательным. Мой взгляд остановился на имени Александр. Сильное, красивое имя. Имя для мальчика, который будет расти с осознанием, что у него есть брат. Имя для ребенка, которому предстоит найти свое место в этом сложном мире.
— Александр, — произнесла я вслух. — Саша.
И впервые за эти два дня почувствовала что-то похожее на покой.