— Что, тебе сложно пожарить котлеты?! Я же по-человечески попросил — нажарь котлет!
— А я тебе тоже ясно ответила — разогрей вчерашние, — спокойно ответила Лена, обернувшись от раковины.
— Я хочу свеженьких! Что, тебе сложно приготовить что ли?
— Нет, не сложно. Но попросить мог бы по-человечески, а не так, будто я у тебя домработница.
— Я и попросил!
— Нет, ты приказал. А я тебе не прислуга, Алексей.
Они стояли на кухне в небольшой квартире на улице Военной в Новосибирске. За окном яркое июльское солнце заливало двор, а в воздухе между ними висела холодная обида — как в январе. Лена вытерла руки о фартук, взгляд её был твёрдым, но усталым.
Лена взглянула на мужа — Алексея. Ему было тридцать девять, ей — тридцать три. Ещё недавно они смеялись в обнимку, мечтали, строили планы. А теперь всё чаще ссорились из-за мелочей.
А ведь совсем недавно всё было иначе…
Когда-то Лена, живя с мамой в Академгородке, не мечтала о свадьбе — мечтала о карьере. Староста в университете, подработка в книжном магазине, потом — уверенный старт в кадровом агентстве. К двадцати семи она уже была ведущим специалистом. Серьёзная, энергичная, самодостаточная.
С Алексеем они познакомились в мессенджере. Он написал первым — неожиданно, немного нелепо, но с харизмой. Потом пришел в агентство — симпатичный, с огоньком. Просил найти сотрудников для своего малого бизнеса — занимался автоматизацией поставок в магазины.
Общение быстро переросло в нечто большее. Они начали встречаться. Через три месяца он сказал: «Давай жить вместе». Через год — скромная свадьба на сто человек. Без роскоши, но с теплотой.
Первое время жили на Ленины доходы. У Алексея бизнес только набирал обороты. Она не жаловалась — была уверена: всё наладится. И поддерживала.
Но вместе с успехом пришли и гости.
Сначала — регулярные визиты его матери, Тамары Ивановны. Потом — дядя Юра, бывший гитарист группы «Бронебойные ребята», ныне безработный мечтатель. И наконец — двоюродная сестра Настя с двумя дочками и вечно унылым голосом.
— Сыночек, 15-е, ты же помнишь? — напоминала свекровь каждый месяц.
— Конечно, мама, — и Алексей шёл за деньгами.
Потом начались «форс-мажоры» от Насти:
— Машину в сервис отогнала, денег на запчасти нет…
— У мужа премию урезали, а девчонкам завтра в школу — хоть бы кеды новые…
— Ты же понимаешь, мои девочки — как твои. Ты их дядя…
Алексей слушал и доставал кошелёк.
Лена смотрела и не понимала: почему никто из этих людей не может справиться сам? Почему семья — это всегда только его родня?
— Мы ведь тоже хотим на море, — как-то сказала она.
— Потом, милая. Они же дети…
Через полтора года после свадьбы Лена узнала, что беременна. Радость, надежды, тревоги. Алексей сначала обрадовался, но быстро перевёл тему:
— А Настя тебе не говорила? У них тоже пополнение.
Лена почувствовала, как будто её радость кому-то отдали. Сын или дочь — неважно, главное, что это их первый ребёнок. И он должен быть особенным.
На следующий день в квартиру пришли и Тамара Ивановна, и Настя. С порога — поздравления… Насте. Про Лену почти не вспомнили.
— Ты курицу пересушила, — заявила Настя за столом. — Я вот с лимончиком делаю — сочная, как в ресторане.
— А я с чесночком и мёдом, — добавила свекровь. — У тебя, Лена, всё как-то пресно.
Лена больше не спорила. Просто ушла на кухню. А потом — в себя.
Маленький Тимофей родился на месяц раньше срока. Схватки начались рано утром, Алексей был у родственников — помогал Насте перевозить мебель на новую дачу. Лена вызвала скорую сама.
Мальчик родился крепким, но мама волновалась: не рано ли, не случилось ли чего?
Когда Алексей приехал, с ним была его мать. Первая её фраза:
— Слава богу, это не Настя. А то у неё срок — на майские. Ты представляешь, какой был бы стресс, если б родила раньше.
— Мама, Лена родила сына.
— Ну, хорошо… Как назвали?
— Тимофей, — ответила Лена.
— Эх, зачем такое имя? Назвали бы Павлом — в честь моего отца. Всё же лучше, чем Тимофей, я так вам скажу.
Никто даже не подошёл к малышу.
Шли годы. Алексей зарабатывал больше. Лена тоже работала — из дома. Освоила фриланс, вела подбор сотрудников для удалённых IT-команд. Её клиенты были довольны, но Алексей всё воспринимал как «подработку».
Он покупал гитары дяде Юре, планшеты племянницам, путёвки матери. А Лена из своей зарплаты копила на репетиторов для Тимофея и покупала школьные костюмы.
Раз в месяц они ссорились. Поводом становился очередной «подарок» его родственникам.
— Я им помогаю, потому что могу и должен, — говорил Алексей.
— А себе помочь не хочешь?
Однажды, просматривая старые переписки в мессенджере, Лена увидела, как Алексей пересылает деньги Насте на поездку в Москву — «отдохнуть с подругой». Это был их месяц экономии: они откладывали на операцию Тимофею — у сына нашли проблему с носовой перегородкой.
— Ты в своём уме? — спросила Лена.
— Ей было тяжело. Её муж опять в запой ушёл…
— А нам не тяжело? Мы — семья! Мы — твоя семья!
Он молчал.
Когда Тимофею исполнилось восемь, Лена заранее начала готовиться к дню рождения. Сняли кафе, заказали торт, пригласили друзей. За неделю до праздника Алексей заявил:
— Надо перенести. Я обещал Насте отвезти их в деревню — у них праздник там намечается.
— Ты что, издеваешься? Это твой сын! Он ждёт этого дня целый год.
— Совместим с днём рождения Ангелины. Сэкономим.
Лена тогда молча пошла на кухню. Взяла тетрадь и написала на первой странице: «Мы — не родня. Мы — случайные соседи по жизни».
Она не ушла тогда. Но решила: больше ждать не будет.
И вот, в июне, Алексей попал в аварию. Разбитая машина, сломанная рука и нога, сотрясение. Он звонил, плакал в трубку, как ребёнок.
Лена бросила всё и поехала в больницу. Была рядом каждый день.
Через три дня пришли родственники. Настя — с новыми претензиями.
— Ты нам помочь с поездкой обещал. А теперь, значит, не поедем?! И девочки без моря?!
Тамара Ивановна — с привычным:
— Санаторий мне нужен. Алексей, ты оплатил путёвку?
Юра — с гитарой и фразой: «Скоро концерт. Без оплаты бронь пропадёт».
Алексей лежал, бледный, с капельницей. Слушал их — и молчал. А потом сказал:
— Выйдите, пожалуйста. Все. Я устал.
Они вышли. Возмущённые, обиженные, не понявшие ничего.
А Лена принесла ему воды, поправила подушку и просто села рядом.
Через три месяца он встал на ноги. Медленно, с трудом, но снова стал ходить. В первый же вечер пригласил Лену на прогулку.
— Я был слепым, — сказал он, когда они шли вдоль берега Оби. — Я думал, что семья — это кровь. А семья — это то, что не уходит, когда тебе больно.
Она ничего не сказала. Только сжала его руку.
Через неделю он собрал всех родственников в кафе. Зал снял сам, оплатил всё заранее. Они пришли — радостные, как всегда.
— Лёшка, ну наконец-то! — воскликнула Тамара Ивановна. — Я уж думала, ты всё забыл.
— Что с базой, племяш? — спросил дядя Юра. — Мы уже барабаны заказали!
— У нас путёвка сгорает, — напомнила Настя. — И девочки снова без подарков…
Алексей встал. В глазах у него была спокойная твёрдость.
— Родные мои. За эти месяцы я многое понял. И теперь точно знаю, кто моя семья.
Они заулыбались.
— Моя семья — это Лена и Тимофей. Только они были рядом. Только им я обязан.
Улыбки погасли.
— В конвертах — небольшие суммы. Это всё. Больше вы от меня ничего не получите.
— Ты не можешь так, — вскрикнула Настя.
— Я уже сделал слишком много. Теперь буду жить для тех, кто этого достоин.
Он встал и вышел. На выходе его ждали Лена и Тимофей.
В руках у Лены были три билета. В Анапу. Впервые — на троих.
Она обняла мужа. И в первый раз за десять лет почувствовала, что рядом с ней стоит взрослый мужчина. Не сын своей мамы. Не кошелёк для родственников. А её муж.
И они пошли — медленно, вместе, навстречу солнцу и морю.