Милые дамы и благородные господа, читайте этот роман, и, если вы будете прилежны и внимательны, и, если провидению будет угодно, то вы, дамы, станете умнее, а вы, господа, – мудрее. Такие приобретения никому не вредят, и даже самый глупый из вас, или из нас, если вам так больше нравится, никогда не скажет самому себе: «Я уже достаточно мудр и умен».
Да, написан роман умно, тонко, метко, в свойственном автору несколько отстраненном стиле объективного, проницательного, мудрого, снисходительного наблюдателя жизни, этакого Нестора-летописца, всезнающего и слегка уставшего от своего знания, но несколько однообразно – повествование ближе к концу начинает утомлять, и читательский интерес поддерживается в основном усилиями главного героя и главной героини в одном лице, Денизы, в девичестве Эрпен, в замужестве Ольман: занятно следить за переменами в ее судьбе, в ее душе, в ее сердце. Впрочем, и неожиданный конец – удачная находка автора – служит хорошим вознаграждением читателю за проявленное терпение.
Дениза – это девочка, дочь, потом девушка, женщина, несколько позднее жена и мать; ее жизнь прослеживается автором на протяжении приблизительно тридцати лет, начиная с шести. Все остальные действующие лица расположены вокруг нее, как планеты вокруг Солнца. И подобно планетам вокруг нее и вращаются. Это мать, отец, сестры, друзья, близкие друзья, подруги (близких подруг у нее нет, женщины ей по-настоящему не интересны за одним единственным исключением – ее самой; возможно, это справедливо и по отношению ко всем женщинам вообще; а и действительно, что их должно интересовать кроме нас, мужчин?), жених, муж (жених и муж – два разных человека), любовники, дети.
Дети не случайно помещены в конец списка – в жизни Денизы, полной исканий («Я снова вскочу на коня и снова по-прежнему отправлюсь на поиски свободы и нравственного совершенства, которых, быть может, и вовсе нет»), разочарований и надежд, дети занимают последнее место. Она их любит, конечно, но не готова отдавать им свое время. Времени и так не хватает на размышления, чтение, участие в делах мужа-банкира, общение с интересными людьми, посещения музыкальных вечеров, концертов, театров, на встречи с друзьями и, не будем скрывать, с любовниками.
Между строк. Некоторые из героев и героинь предыдущего романа «Превратности любви», например, Изабелла, вторая жена Филиппа, на этот раз выступающая в роли жены друга детства Денизы, неожиданно обретенного ею вновь уже в зрелом возрасте; роковая женщина Соланж Вилье, и в этом романе сыгравшая роль злого гения; Элен де Тианж с мужем, и некоторые другие перекочевали в «Семейный круг». Здесь они даже не на вторых, а на третьих ролях.
Малышка Дениза рано поняла, что в их семье что-то не так, и это знание отравило ее детство, отрочество и юность. Да и во взрослой жизни она долго не могла избавиться от этой горчинки. Тем более удивительно, что ею не был извлечен урок из собственной истории.
Занятно, что Дениза, в сущности, повторила жизнь своей нелюбимой матери, сделавшей когда-то выбор не в пользу мужа и детей, и заслужившей тем самым их нелюбовь, неуважение, почти презрение. Здесь мы говорим только о детях; слабохарактерный и нерешительный муж продолжал до своей ранней кончины любить неверную жену; дети любили отца; жена любила постороннего человека и не давала себе труда скрывать это от семьи.
Отчуждение, пожалуй, и отвращение не только по отношению к матери, но и ко всему, что ее окружало в несчастливом детстве (отца только ей было жаль) – к дому, к улице, к городу («В городе нельзя было совершить даже небольшой прогулки без того, чтобы о ней тотчас же не проведали ловкие, подозрительные старухи, которые следили за жителями из приотворенных окон темных гостиных») было настолько сильно и остро, что она годами не решалась посетить отчий дом, несмотря на настоятельные просьбы матери. Отец давно умер, мать вышла замуж за своего любовника, с которым делила свои досуги еще при живом муже, после чего жила покойно и счастливо, и желала примирения со старшей дочерью; хотя бы из соображения приличий. Оно и состоялось «во благовремении». Ловкие и подозрительные старухи были удовлетворены.
Эти чувства были неотделимы от Денизы на протяжении практически всей ее сознательной жизни, вернее, той ее части, с которой познакомил нас автор. Будь Андре Моруа нашим современником, он мог бы написать: «Мать разрушила ее жизнь». Что-нибудь в этом духе. В том случае, разумеется, если бы ему изменил вкус.
Вкус ему не изменил, поэтому он вложил в уста своей героини следующее: «Я стыжусь своей матери. Не хочу быть на нее похожей. Она почти преступница… Она разбила жизнь моего отца, мою и моих сестер… С самого детства она причиняет мне нестерпимые страдания». Так гораздо поэтичнее, вы не находите?
Зачем же Дениза повторила жизнь матери? Повторила даже детально, до совпадения мизансцен. Вот пример: Жермена (мать), красивая, свежая, благоухающая, лежа в шезлонге, читает; дети на попечении строгой няни-англичанки. Через несколько десятков страниц та же сцена: Дениза (дочь), красивая, свежая, благоухающая, лежа в шезлонге, читает; есть и отличие – дети на этот раз на попечении нестрогой гувернантки-француженки.
Быть может виноват ее безвольный и влюбленный муж – точная копия ее отца?
Годы идут, дети растут и начинают присматриваться к поведению матери и к ее роли в семье. Это хорошо осознает и сама Дениза, и видит зарождающееся недоверие к себе со стороны детей – не случайно она, при разорении мужа-банкира, к чему она и сама приложила руку, мечтает о спасительной нужде с тем, чтобы в суровой борьбе за существование позабыть о своих исканиях, разочарованиях и надеждах, вернуть любовь детей. Но не сложилось, разорение удалось как-то купировать, и в образе жизни не произошло, в сущности, никаких изменений; денег стало, конечно, меньше.
В сухом остатке: любящий, но слабохарактерный муж, предприимчивая, деятельная жена, тоже любящая, но не настолько, чтобы жертвовать своими правами. А свои права она толкует весьма широко. Быстро растущие и еще быстрее взрослеющие дети. Ситуация усложняется многократно, если свободолюбивая жена еще и с «исканиями». Тут уж мужу и вовсе не позавидуешь. Дениза, например, свою лояльность по отношению к мужу и семье сформулировала таким образом: «Скандалов в семье я не допущу, а остальное вас (мужа и детей) не касается».
Продолжение следует.