Ирина еще в юности поняла простую истину — лучше не показывать людям свою душу нараспашку. Не выставлять напоказ ранимость, мечтательность и ту самую мнительность, которая порой не давала ей покоя по ночам. Так она и жила почти всю свою жизнь, играя роль сильной женщины так убедительно, что коллеги по работе и новые знакомые прозвали ее за глаза Железной Леди.
Работала наша Железная Леди в отделе кадров транспортной компании. Там-то и познакомилась с Аркадием на курсах повышения квалификации. Время было особенное — только начиналась компьютеризация, и все — инженеры, бухгалтеры, офисные работники и даже чиновники — осваивали эти загадочные машины. Кто-то уже знал азы, а кто-то начинал с чистого листа.
Ирина была красавицей — темноглазой, умной и эрудированной. Неудивительно, что сразу привлекла внимание Аркадия. Он начал ухаживать за молодой женщиной настойчиво, по-мужски решительно. А спустя время даже устроился работать в их фирму и довольно быстро занял одну из руководящих должностей — стал начальником отдела логистики. Специалист был что надо.
Каждый вечер Аркадий дожидался, когда Ирочка закроет свой кабинет, и провожал ее домой. По дороге обязательно покупал самое вкусное мороженое — он быстро выучил все ее вкусы и предпочтения. И называл только Ирочкой или Иришей, нежно так, с придыханием.
Ну как тут устоять перед такой любовью? Перед заботой и вниманием к мелочам?
Когда Аркадий признался в любви и предложил руку и сердце, Ирина хитро улыбнулась:
— Я подумаю, — протянула она, внимательно наблюдая за его реакцией.
— Да шучу я, милый! — рассмеялась через секунду. — Я и сейчас готова дать ответ. Согласна!
— Напугала ты меня! — выдохнул Аркадий. — Я уж было подумал, что Вадим Сергеевич не просто так тебе конфеты и фруктовый чай дарит. Начальник в тебя влюбился, ты заметила?
Ирина рассмеялась:
— Он меня так благодарил! Племяннику его непутевому помогла — в нашу фирму устроилась. Просил помочь. Правда, не один раз приходил твой соперник и тоже решил, походу, приударить немного. Но я не давала ложных надежд начальнику. Мне ты нравишься!
И они обнялись. Аркадий целовал Иру — глаза, руки, нежно прижимал к сердцу. Его не смущало, что Ирина была старше на пять лет. Ведь выглядела она отлично — темные волосы, томный взгляд удивительных блестящих карих глаз, теплых, глубоких и загадочных. Нежная кожа, обаятельная улыбка и привлекательная фигура.
В ближайшее время они съехались. У Аркадия была своя квартира — от матери Оксаны Ивановны досталась. А сама она переехала жить в село.
Семейная жизнь их с Ирой поначалу складывалась счастливо. Любили друг друга — это было самое главное. Да и быт с самого начала был на более-менее устроенном уровне. Квартира есть, а мама Аркаши постоянно помогала, даже баловала домашними продуктами. Хозяйство в селе держала, работала продавцом в местном магазине.
Аркадий хорошо зарабатывал, старался. Ира не могла нарадоваться таким успехам своего мужа. Начали потихоньку откладывать деньги и копить на то, о чем давно мечтали, — на собственную машину. Вскоре и купили.
А через четыре года родился сын — Богданчик. Крохотный такой, желанный, долгожданный. Они не могли нарадоваться его появлению.
Бежали годы, мелькали события, строили планы. Сынишка пошел в школу — прилежный и добрый мальчуган, учился хорошо и старательно. Но очень любил животных и мечтал стать ветеринаром. И не раз приносил в квартиру то котенка слепого, то щенка, то голубя с поломанным крылом. Лечил, выхаживал. Мама помогала.
Лишь Аркадий ворчал:
— Превратили квартиру в зоопарк! А запах какой стоит! Возвращаться домой не хочется. Что за чудачество!
— Я уже устал к матери в село отвозить вылеченных и спасенных, — жаловался он. — Она сама в ужасе от такого количества животных. Во всех домах в деревне ваши собаки, а коты гуляют сами по себе — привезенные мной из города. И мышей ловят. Ну, хоть в этом какая-то польза. А собаки дома охраняют. Так что польза и от них! — парировал одиннадцатилетний Богдан.
— Папа, ты только не ругайся. Что, опять новый питомец? Как вы меня достали! Я на работе скоро ночевать буду — в комнате отдыха или у директора на диване лучше посплю. Сил моих больше нет!
И порой Аркадий, хлопнув дверью, действительно уходил ночевать на работу. Пока это не заметила секретарша директора Вадима Сергеевича — Марина. Синеглазая шатенка, стройная, с правильными чертами лица. Вся такая ухоженная, с красиво уложенными волнистыми волосами и внимательным взглядом.
— Что это, Аркадий Иванович? Вас жена из дому выгоняет? Очень некрасиво с ее стороны!
— Да что вы, Мариночка! Простите, никому не рассказывайте. Мне очень стыдно, но я сам ухожу. Это мой выбор. Тут на диванчике переночевать... Охранник Виктор знает и пускает. Это раз пять всего было. Не рассказывайте только никому, умоляю!
Но Ира не могла запретить сыну помогать бездомным животным. Ведь и сама плакала, видя их обездоленных, искалеченных. Не была из числа равнодушных и жестоких. И сына она же и научила человечности. Кормили котиков, собак бродячих всегда — с раннего детства спасали, носили щенков в подвал, ссорились из-за них с соседями.
И вот так начались конфликты в семье. Ведь Аркадий любил чистоту в доме и комфорт. И его жизненная позиция была категоричной: животные должны жить в частных домах, а не в квартирах. Даже временно он не хотел их видеть в своем жилище.
Потом начала болеть мама — Оксана Ивановна. Она много лет работала то в буфете, то в магазине и вынуждена была самостоятельно таскать к себе на рабочее место тяжелые ящики с пивом, лимонадом и прочими напитками. Это подкосило ее здоровье. Болела спина, вскоре Оксана Ивановна плохо ходила, и за ней нужен был уход.
Ирине не пришлось никого уговаривать — она посвятила себя больной маме. На ней по-прежнему был и дом, приготовление еды, порядок, уют, временно живущие коты и собаки. А в свои выходные Ирина ездила к маме — помогала по дому, готовила, стирала.
Такая благородная решительность невестки вызывала у больной женщины обильные слезы. Она никогда не сомневалась, что сын сделал правильный выбор, взяв в жены эту с виду хрупкую, но на самом деле обладающую очень прочным жизненным стержнем женщину. И вот она снова убедилась в этом.
Маме становилось все хуже, характер ее портился. И Ире иногда казалось, что ей легче было бы работать на двух, а то и трех работах, чем ухаживать за больную женщину с ее непрерывными вздохами и жалобами на здоровье и на свою жизнь. Ей, естественно, было жаль маму Аркаши — свою маму она потеряла совсем рано.
Однако ее беспокоило иное. С тех пор как она из-за нехватки времени забросила себя, в поведении ее любимого мужа стали происходить серьезные перемены.
Она давно не стригла свои темно-каштановые волосы — в них появилась седина. Просто собирала их в длинный хвостик заколкой. Красить волосы не было ни времени, ни сил. Не делала маникюр, а только после выходных чистила и подпиливала черные от работы и копания в земле ногти. Руки тоже приобрели темный цвет от загара. Да и морщин прилично прибавилось. В глазах светилась усталость, как и во всей раньше стройной фигуре. Нелегко было жить на два дома.
Богдан, конечно, как мог помогал матери. Иногда она задумывалась: а уж не завел ли Аркадий себе любовницу? В коллективе много красивых и молодых женщин, а он и в свои сорок с хвостиком был довольно привлекательным мужчиной.
Ирина не зря чувствовала холод в его отношении к ней. Муж начал встречаться с Мариной. Они проводили много времени вместе, танцевали на корпоративных вечеринках, куда Ира уже давно не ходила. Она перевелась в отдел на полставки и работала через одну неделю.
С таким темпом жизни от усталости и переутомления и сама Ира начала болеть. Похудела, осунулась. Аркадий уже почти не ночевал дома — жил у Марины в ее квартире. Их роман набирал обороты. Они вместе проводили досуг и собирались к морю.
Объясниться с Ирой он все-таки явился через месяц.
— Ира, ты прекрасно знаешь — я занимаю хорошую руководящую должность, и мне нужна жена, которая бы соответствовала моему статусу. Ты уж прости. Да, тебя заготали — к маме ездишь, но животных выхаживать тебя никто не заставляет. Могла бы и следить за собой хоть иногда. А вообще-то, как знаешь, мне все равно. Я решил подать на развод. Вот, возьми деньги на первое время — тебе хватит.
И он небрежно бросил на стол конверт с купюрами.
— И давай освобождай квартиру. Она моя.
— Нет, Аркадий. Не нужны мне твои подачки. Не хочу омрачать твою счастливую жизнь. Но у меня для тебя кое-что есть, — жена устало протянула документ, достав его из шкафа.
— А квартира, дорогой мой, моя. Твоя мама Оксана Ивановна оформила дарственную на меня. Тебе будет принадлежать ее сельский дом, но не сейчас, дорогой, а только после ее смерти. Так что освобождай ты квартиру, будь любезен. Мы с Богданом решили, что поживем в селе с твоей матерью — и ей не скучно, и мне мотаться меньше. А тут поселим квартирантов. Да и машина останется с нами, поскольку будем оттуда ездить — я на работу, а твой сын в школу учиться. Ему еще три года. Так что прощай. Собирай вещи.
— Твоя мать поступила по справедливости.
Лицо Аркадия вытянулось. Он просто онемел и так и остался стоять с отвисшей челюстью. Это был удар ниже пояса.
И конечно, встретив жену через пару лет — красивую и цветущую, — унылый, хмурый Аркадий едва ее узнал. Он хотел теперь ехать к ним в деревню и просить прощения. Ведь Марина быстро показала свои когти, свою злость, себя настоящую. Готовить она не умела и не хотела учиться. Создавать в доме уют не желала совсем. И поддерживать порядок также. Почему он раньше этого не замечал — ему было невдомек.
Ее ответ теперь был неизменным:
— Я у себя дома! Не нравится — можешь уходить. На работе на диванчике переночуешь — тебе же не привыкать! И не смей на меня повышать голос и озвучивать свои требования. Я тебе не прислуга!
И через два года жизни с Мариной — из них почти полгода скандалов и претензий с ее стороны — Аркадий задумался. Он загрустил, вспоминая любящую, тихую жену Иру и родного сынишку Богдана.
Но было уже поздно...