Марина поставила на плиту чайник и машинально протерла столешницу, хотя та была чистой. Утренний ритуал. Владимир уже ушёл на работу, не попрощавшись, как обычно в последние месяцы. Только хлопнул дверью и всё. Раньше он обязательно заходил на кухню, целовал в щёку, говорил что-нибудь ласковое. А теперь... Теперь они живут как соседи в коммуналке.
Чайник засвистел. Марина налила себе кипяток в любимую чашку с розочками, ту самую, которую Володя подарил ей на первую годовщину свадьбы. Тридцать два года назад. Господи, как быстро летит время...
— Мам, а где мой синий свитер? — в кухню ворвалась Настя, старшая дочь. В двадцать восемь лет она всё ещё жила с родителями, экономила на съём квартиры. — Я же вчера просила постирать!
— На балконе сохнет. Настенька, может, всё-таки пора тебе отдельно жить? Ты же взрослая девочка уже...
— Мам, не начинай! У меня и так голова болит с утра. — Настя налила себе кофе из турки, которую Марина приготовила заранее. — Кстати, папа какой-то странный совсем стал. Вчера весь вечер по телефону с кем-то шептался, а как я зашла, сразу положил трубку.
Марина вздрогнула. Она тоже это заметила. И не только вчера.
— Наверное, по работе что-то важное, — соврала она дочери и себе.
— Да ладно, мам! Какая работа в одиннадцать вечера? Он же не хирург. — Настя пожала плечами и убежала собираться.
Марина осталась одна со своими мыслями. Володя действительно стал странным. Раньше он рассказывал ей обо всём: о работе, о коллегах, о планах на выходные. А теперь молчит, будто у него во рту вода. И телефон прячет, как школьник двойку.
Вечером она решила приготовить его любимые котлеты. Может быть, за ужином они поговорят по душам, как раньше. Настя ушла к подруге, дома никого не было. Самое время для откровенного разговора.
Владимир вернулся поздно, около девяти. Марина уже переволновалась, звонила ему несколько раз, но он не брал трубку.
— Где ты был? Я волновалась! — встретила она мужа в прихожей.
— На работе задержался. Отчёт срочный. — Он даже не посмотрел на неё, сразу пошёл в ванную.
— Вова, я котлеты сделала, твои любимые. Поужинаем вместе?
— Не хочу. Устал очень. — Голос из ванной звучал глухо.
Марина постояла в коридоре, потом вернулась на кухню. Котлеты остывали на сковороде. Она села за стол, налила себе чай и заплакала. Тихо, чтобы муж не услышал.
Когда Владимир вышел из ванной, он прошёл мимо кухни, даже не заглянул. Марина услышала, как щёлкнул замок в спальне. Он заперся. Впервые за тридцать два года брака.
Ночью она лежала на диване в гостиной и думала. О чём думала? О том, когда всё изменилось. О том, почему они стали чужими. О том, что, возможно, пора что-то менять кардинально.
Утром Владимир ушёл на работу ещё раньше обычного. Марина даже не слышала, как он собирался. Проснулась от того, что хлопнула входная дверь.
— Мам, что случилось? Почему ты на диване спишь? — Настя стояла в дверях гостиной в халате, растрёпанная, с заспанным лицом.
— Да так, спина болела. На мягком лучше. — Марина встала, стала складывать одеяло.
— Мам, не ври. Я же не слепая. Вы с папой поругались?
— Настя, не твоё дело. Иди завтракай.
— Как это не моё? Я тут живу! И вижу, что происходит! — Дочь села рядом с матерью. — Мам, расскажи. Может, я помогу чем-то.
Марина посмотрела на дочь. Взрослая уже, работает, зарабатывает. Может, и правда стоит поговорить с кем-то?
— Мы с папой... мы стали чужими, Настенька. Он от меня прячется, не разговаривает. А я не знаю, что делать.
— А ты пробовала с ним серьёзно поговорить?
— Пробовала. Он отмалчивается или уходит от разговора.
— Может, у него кто-то есть? — Настя сказала это тихо, но Марина услышала.
Такая мысль приходила ей в голову, но она гнала её прочь. Володя не такой. Он семьянин, порядочный человек. Хотя... Хотя люди меняются.
— Не говори глупости, — отмахнулась Марина.
— Мам, я взрослая. Я понимаю, что между мужчиной и женщиной может произойти всякое. Особенно после стольких лет брака.
Марина встала, пошла на кухню готовить завтрак. Настя пошла следом.
— Знаешь, что я тебе скажу, мам? Если папа изменился настолько, что с тобой даже не разговаривает, может, стоит подумать о... ну, о разводе.
— Настя! — Марина резко обернулась. — Как ты можешь такое говорить?
— А что? Жить с человеком, который тебя игнорирует? Который делает вид, что тебя не существует? Это же не жизнь, а мучение!
— Мы тридцать два года вместе!
— И что? Если эти годы ничего не значат для него, зачем они нужны тебе?
Марина задумалась. А ведь дочь права. Что толку цепляться за то, чего уже нет? Но как же страшно менять всю жизнь в пятьдесят четыре года...
Вечером Марина решилась. Она дождалась, когда Владимир вернётся, и сразу же подошла к нему.
— Вова, нам нужно поговорить.
— О чём? — Он даже не поднял глаз от телефона.
— О нас. О нашем браке. О том, что происходит между нами.
— Ничего не происходит. — Он попытался пройти мимо, но Марина преградила ему дорогу.
— Стой! Я с тобой разговариваю!
Владимир наконец посмотрел на неё. В глазах была усталость и что-то ещё. Раздражение? Или вина?
— Марина, не сейчас. Устал я.
— Вова, ты всегда устаёшь, когда дело касается нашего разговора. Но я больше не могу так жить! Мы стали чужими людьми! Ты меня избегаешь, не разговариваешь со мной, спишь отдельно...
— А что ты хочешь услышать? — Владимир вдруг вспылил. — Что всё хорошо? Что мы счастливая семья? Да нет у нас уже ничего общего! Ты своими претензиями достала, вечно чего-то требуешь, вечно недовольна!
— Я недовольна? — Марина почувствовала, как внутри всё закипает. — Я тридцать два года тебе служу! Готовлю, стираю, убираю! Растила твоих детей! А ты говоришь, что я недовольна?
— Да, недовольна! И вечно с кислой миной ходишь! Вечно упрекаешь во всём!
— А в чём я тебя упрекаю? В том, что ты со мной не разговариваешь? В том, что избегаешь меня?
— Да хватит! — Владимир махнул рукой. — Надоело это всё! Надоел этот дом, надоели эти разговоры!
— Надоела я, — тихо сказала Марина.
Владимир промолчал. И это молчание сказало больше, чем любые слова.
— Хорошо, — кивнула Марина. — Тогда давай разведёмся.
— Что? — Владимир опешил.
— Ты слышал. Если тебе всё надоело, если я тебе надоела, давай разведёмся. Чего мучиться?
— Марина, ты что, с ума сошла? Какой развод? В нашем возрасте?
— А что, есть ограничения по возрасту? — Марина почувствовала странное облегчение. Слова сказаны, решение принято. — Ты прав, Вова. Мы стали чужими. И нет смысла притворяться, что между нами что-то есть.
— Но дети... Настя...
— Настя взрослая. Она поймёт. А если не поймёт, научится понимать.
Владимир сел в кресло, провёл руками по лицу.
— Маришка, может, не надо так кардинально? Может, попробуем ещё раз?
— Что попробуем, Вова? Ты же сам сказал — тебе всё надоело. И знаешь что? Мне тоже. Надоело чувствовать себя невидимой в собственном доме. Надоело жить с человеком, который меня не замечает.
— Я тебя замечаю...
— Когда? Когда в последний раз ты сказал мне что-то приятное? Когда в последний раз мы разговаривали по душам? Когда в последний раз ты обнял меня просто так?
Владимир молчал. Потому что ответить было нечего.
— Вот видишь, — грустно улыбнулась Марина. — А я всё это помню. И помню, каким ты был раньше. Но тот Володя куда-то исчез. А с этим я жить не хочу.
В комнату вошла Настя. Видимо, услышала голоса.
— Что происходит? — спросила она.
— Мы с папой разводимся, — спокойно сказала Марина.
— Что? — Настя села на диван. — Мам, это ты серьёзно?
— Вполне.
— Пап, а ты что скажешь?
Владимир поднял голову.
— Не знаю, дочка. Не знаю...
— А знаешь что, пап? — Настя вдруг разозлилась. — Мама права! Я вас наблюдаю уже полгода! Ты с мамой как с прислугой разговариваешь! Она для тебя готовит, стирает, убирает, а ты даже спасибо не говоришь! И да, я видела, как ты по телефону шепчешься! И видела, как ты СМС удаляешь! Думаешь, я слепая?
— Настя... — начал Владимир.
— Нет, пап! Если тебе кто-то нужен кроме мамы, так и скажи! Не мучай её! Мама заслуживает лучшего!
Владимир встал.
— Я пойду прогуляюсь. Подумаю.
— Думай, — кивнула Марина. — А я завтра к юристу схожу.
Когда дверь за мужем закрылась, Настя обняла маму.
— Мам, ты молодец. Правильно делаешь.
— Страшно, Настенька. Я ведь не работала толком тридцать лет. Как жить буду?
— А я помогу. И вообще, мам, пора тебе пожить для себя. Ты же ещё красивая, интересная. Найдёшь кого-то, кто тебя ценить будет.
— Да что ты говоришь... В моём возрасте...
— В твоём возрасте жизнь только начинается! Свободная жизнь!
Марина улыбнулась. Может, дочь и права. Может, не всё так страшно, как кажется.
Владимир вернулся поздно. Марина его не дождалась, легла спать. Утром он сидел на кухне с чашкой кофе. Выглядел усталым и постаревшим.
— Маришка, — сказал он, когда она зашла. — Я подумал. Может, ты права. Может, нам действительно лучше разойтись.
— Хорошо, — кивнула Марина. — Значит, сегодня я к юристу.
— Только... Только давай цивилизованно. Без скандалов, без дележки. У нас же дочь.
— Конечно. Я не собираюсь устраивать театр.
Они помолчали.
— А ты знаешь, Вова, — сказала вдруг Марина. — Мне даже легче стало. Как камень с души.
— И мне тоже, — тихо признался Владимир.
Настя появилась на пороге кухни.
— Ну что, решили?
— Решили, — кивнула Марина. — Будем разводиться.
— И правильно! — Настя налила себе кофе. — А я, кстати, тоже решила. Сниму квартиру. Пора мне отдельно жить.
— Настенька...
— Мам, ты же сама говорила! И потом, вам сейчас точно лучше побыть отдельно. Подумать о будущем.
После завтрака Марина собралась и пошла к юристу. Шла по знакомым улицам и думала о том, что жизнь — штука непредсказуемая. Вчера она была замужней женщиной с тридцатидвухлетним стажем. А сегодня идёт оформлять развод.
Но странное дело — страха не было. Была какая-то лёгкость, как будто она сбросила с себя тяжёлое пальто в жаркий день.
Юрист оказался приятным мужчиной лет сорока пяти.
— Итак, вы хотите развестись, — сказал он, выслушав Марину. — Сколько лет в браке?
— Тридцать два года.
— И решение взвешенное?
— Более чем.
— Есть несовершеннолетние дети?
— Нет. Дочери двадцать восемь.
— Имущественные претензии?
— Никаких. Хочу только свободы.
Юрист улыбнулся.
— Знаете, такие разводы — большая редкость. Обычно люди грызутся за каждую ложку.
— А мне ничего не нужно. Только чтобы всё закончилось быстро и без нервов.
— Тогда подавайте заявление. Если муж не возражает, через месяц будете свободны.
Марина вышла из юридической конторы совсем другим человеком. Она впервые за много лет почувствовала себя самостоятельной. Не женой, не матерью, а просто Мариной.
Дома её ждал Владимир.
— Ну как? — спросил он.
— Нормально. Подала документы. Если ты не будешь возражать, через месяц всё закончится.
— Я не возражаю.
— Тогда хорошо.
Они стояли друг напротив друга — два человека, которые когда-то любили друг друга, а теперь стали чужими.
— Маришка, — сказал вдруг Владимир. — А ведь мы были счастливы когда-то.
— Были, — согласилась Марина. — Но это было давно. А сейчас у нас разные жизни, разные желания.
— Да, наверное...
Месяц пролетел быстро. Владимир съехал к своему другу. Настя сняла квартиру рядом с работой. Марина осталась одна в трёхкомнатной квартире.
И знаете что? Ей понравилось. Впервые за тридцать с лишним лет она могла делать всё, что хочет. Читать до утра, смотреть любимые фильмы, есть мороженое на завтрак.
Она записалась на курсы английского языка, в бассейн, в театральную студию. Жизнь вдруг заиграла новыми красками.
А ещё через месяц Владимир женился на своей сотруднице, молодой женщине лет тридцати пяти. Настя рассказала маме эту новость.
— Не расстраивайся, мам.
— Да я не расстраиваюсь, — улыбнулась Марина. — Наоборот, рада за него. Значит, и правда пора было расходиться.
— А ты не жалеешь?
— О чём жалеть, доченька? О том, что наконец-то начала жить своей жизнью? Нет, не жалею. Ни капельки.