Сейчас имя Этери Тутберидзе звучит как синоним чемпионства. Женщина, вырастившая Медведеву, Загитову, Щербакову, Валиеву и многих других — за десять лет сделала то, что не удавалось никому. А ведь ещё недавно о ней никто не знал. Даже сама Тарасова её не запомнила.
И всё-таки она прошла длинный путь: от девочки в чужих коньках — до создательницы самой мощной школы фигурного катания в России. А её собственная карьера — отдельный фильм.
Как всё начиналось — коньки с чужого катка и характер победителя
Маленькая Этери родилась в семье, где о спорте почти не говорили. Мама — инженер, папа — рабочий, брат играл в футбол, а сестры занимались музыкой. Никто и представить не мог, что однажды младшая девочка станет главным именем в российской фигурке.
На каток она попала случайно — просто пришла с мамой за братом, который тренировался рядом. Увидела льдистую сказку, девочек в платьях и блёстках — и влюбилась в этот мир. Попросила: «Мама, я тоже хочу!». Но мама только покачала головой — какие данные? Ни подготовки, ни опыта. И всё же, как часто в жизни бывает: именно те, кого не брали, становятся самыми настырными.
На Этери надели чужие, большие коньки. Она не ждала — просто побежала на них вокруг катка. А когда тренер позвала детей — упала и… поползла. Прямо по льду, на четвереньках, к бортику. Поднялась по штанине тренера — и всё, осталась.
Тренеры, трещины в позвоночнике и +22 см за три месяца
Первый тренер — Евгения Зеликова, потом её муж, Эдуард Плинер. Он был жёсткий, но справедливый. Не кричал, но требовал. Глаза в глаза: «Прыгай». И она прыгала.
Маленькая, гибкая, голодная до результата — Этери выучила двойной аксель, тройной тулуп, сальхов. Всё шло по плану. Но потом всё посыпалось: травмы, нестабильность, и в один момент — трещина в позвоночнике. Врачи сказали: «Полгода вне льда».
А она восстановилась за три месяца.
Правда, за это время произошло нечто удивительное — она резко вытянулась. Плюс 22 сантиметра. Из миниатюрной девочки она превратилась в высокую девушку с ростом 176 см. Для одиночного катания — почти приговор.
Тут ей предложили танцы на льду. Для Этери это прозвучало как оскорбление. Мечтала быть солисткой — а тут «парная работа». Но делать было нечего — хотела остаться в фигурке.
Семь тренеров за карьеру — и ни один не стал “тем самым”
Она искала себя. Меняла тренеров. Каталась с разными партнёрами. Даже пробовала встать в пару с Ильёй Авербухом. Но он был ниже, и быстро сдал назад. Потом, уже много лет спустя, смеялся: «Я не помню, что мы вообще катались вместе!» — Этери помнила. И не простила.
Партнёры менялись, тренеры тоже. От Кабановой до Аккермана, от Чайковской до Линичук. В ЦСКА её знали, уважали, но звезды не складывались. Побед — нет. Результатов — мало. Финалы Кубков СССР — и только.
В какой-то момент её партнёр женился и уехал в США. Этери пошла к Тарасовой. Но Тарасова её… не заметила. Через много лет призналась: «Прости, мы тогда были в своем мире — с Климовой и Пономаренко, никого не замечали».
Тутберидзе поняла: в России ей больше нечего делать. Надо искать новый путь.
Америка: балет на льду, голод, теракт и работа от случайного пожарного
Когда ей было 18, пришло предложение — выступать в русском балете на льду в США. Был 1990-й, в России начиналась перестройка, зарплат не было, катки разваливались. Она согласилась.
Сложности начались на границе — у части труппы были проблемы с паспортами. Этери прошла, но работать не получалось — пока ждали остальных, жили в YMCA и... ходили обедать по баптистским церквям. Да-да, за бутерброды нужно было сначала отсидеть службу.
А потом — теракт в Оклахоме. Здание напротив YMCA взорвали. Этери вышла на улицу — всё в дыму. В шоке, она стояла на дороге, пока к ней не подошёл пожарный. Он же позже помог ей найти работу в шоу Ice Capades.
С партнёром Николаем Аптером они сняли пробное видео — и уехали в Цинциннати, уже с контрактом. Катались по Америке, выступали, жили на колесах. В шоу она исполняла лидирующие роли — высокая, красивая, артистичная. Её запоминали.
Шоу, рутина, тоска по родине и желание вернуть драйв
Шесть лет в США. Деньги были. Работа — тоже. Но не было главного: эмоций.
«Мне стало скучно. Все любят, всё ровно, но драйва нет», — так она объясняла своё решение вернуться.
Начала тренировать — сначала малышей в Техасе, потом — поняла: нет, не её. Потянуло домой. В Россию. Без контрактов, без обещаний, с одним лишь чувством, что пора всё начинать заново.
Возвращение: надувной каток, отказ за отказом, но бешеное упорство
Дома её никто не ждал. В ЦСКА отказали. В других школах — тоже. Свободного льда нет. Даже за бесплатно. Она взяла, что было: каток в цирке, потом Братеево, потом Зеленоград. А потом — «Серебряный».
Вот оттуда всё и началось.
В «Серебряном» она собрала группу. Маленькие, но упёртые. Полина Шелепень. Евгения Медведева. Потом они перешли в «Хрустальный». А потом… Потом была революция.
Итог: самая строгая и самая результативная
Сегодня она — тренер, которого уважают, боятся, обсуждают и копируют. Но вся её история — это история о том, как важно не сдаваться. Даже когда ты никому не нужен. Даже когда никто тебя не запоминает.
Этери не была великой фигуристкой. Но стала великой наставницей. И, кажется, доказала всему миру: иногда те, кого не взяли в сборную, строят свою. Только лучшую.
