— Андрей Викторович, можно к вам? — голос коллеги звучал, будто он не был до конца уверен в себе.
Андрей оторвался от чертежей — его стол, как всегда, завален бумагами. Тридцать лет в этом проектном институте, и всё же иногда ему казалось, что здесь для него дышится особенно легко. Домом пахнет, что ли? Хотя... если честно, за последние-то годы многое переменилось: всё больше молодых, всё больше компьютеров, программ каких-то непонятных, а его привычные методы вдруг стали звать — «устаревшими».
— Да, заходите, Игорь Семёнович, — позвал он.
Начальник отдела устраивается напротив, мнётся, словно слова никак не идут на ум.
— Андрей Викторович... Вот какое дело... Вы же сами знаете, как сейчас обстоят дела с кадрами. Руководство приняло непростое решение... о сокращении штата.
Сердце как будто провалилось куда-то. В пятьдесят восемь до пенсии ещё шагать да шагать, а работа... какая уж тут пенсия, когда работа — вся жизнь.
— Меня увольняют? — как-то почти шёпотом спросил он.
— Не увольняют... предлагают досрочную пенсию. С весьма приличным выходным пособием. Андрей Викторович, вы ведь понимаете — тут ничего личного, просто времена меняются...
Вечером Андрей сидел на кухне, на столе остывающий ужин. Лена хлопочет у плиты, иногда поглядывает исподтишка.
— Лен, а если это знак? — вдруг вырвалось у него.
— Какой ещё знак? — она тут же повернулась, вытирая руки о полотенце.
— Ну, может, пора что-то менять? Вся жизнь — чертежи, проекты, совещания... А что я ещё умею?
— Андрей, ну что ты такое говоришь! Ты — отличный инженер, найдёшь себе другую работу.
— В моём возрасте? Лена, мне кажется, я только сейчас проснулся. Тридцать лет — дом, работа, дом... А когда я последний раз делал что-то для себя, для души?
Лена тихо присела рядом, взяла за руку. Тепло её ладони всегда умело утешить, даже если слова не находились.
— А что бы ты хотел? — спросила она, не спеша.
Андрей помолчал, глянул в окно. Там, за стеклом, бесшумно качались ветки липы — той самой, что он сам когда-то, ещё будто мальчишкой-студентом, сажал во дворе.
— Помнишь, как я в юности мебель мастерил? У родителей в гараже... Отец тогда говорил: «Золотые у тебя руки».
— Конечно помню! — улыбнулась Лена. — У нас твой письменный стол до сих пор служит, крепкий, красивый...
— Я хочу попробовать снова. По-настоящему.
Прошла неделя — Андрей уже обходил мастерские. Впрочем, там на него смотрели с неодобрением и лёгким удивлением: возрастной инженер — плотником? Это как?
— Вот что, — произнёс хозяин мастерской на окраине, пожилой добряк с усталыми глазами. — Давайте так: поработаете месяц бесплатно. А там видно будет.
Ох, первые дни дались туго... Руки забыли, что такое строгать, спина ныла, а молодёжь — хоть не откровенно, но посмеивалась.
— Андрей Викторович, — однажды сказал юный работяга, — может, вам лучше что-то полегче? Мебельный салон, к примеру, менеджером...
— Нет, — упрямо мотнул головой Андрей. — Буду учиться.
К исходу недели и сам задумался: осилил ли? Домой едва доползал, Лена молча выкладывала на тумбочку мазь — мол, вдруг поможет.
— Может, попробовать что-то иное? — осторожно спросила она как-то вечером.
— Дай ещё неделю. Просто ещё неделю.
И вдруг пришла перемена — раз, и руки вспомнили. Дерево, как по волшебству, начало слушаться, стружка струилась ровно, завитками. И вдруг Андрей понял: впервые за многие годы — СЧАСТЛИВ. Именно так, с большой буквы!
— Слушайте, — поражённо говорит мастер, разглядывая маленькую полку, которую Андрей выстругал «на пробу», — да у вас действительно талант. Видно — дерево знаете.
Месяц миновал, и Андрей устроился насовсем. Зарплата, конечно, не сравнить с прежней — да какая разница? Он дома стал сам мастерить: обновил мебель, полки новые сделал. И потянулось сарафанное радио...
— Андрей, а ты мне не сделаешь такую же тумбочку? — с интересом спрашивает соседка, разглядывая его работу.
И, конечно же, он не смог отказать...
— Попробую, — говорит он — и вдруг ловит себя на мысли: а ведь и правда, мог бы делать мебель на заказ. Почему нет?
Проходит год.
В гараже у Андрея теперь уже своя небольшая мастерская: верстак, аккуратно развешенные инструменты, неизменный запах свежих опилок. Заказов становится всё больше — сарафанное радио работает безотказно.
— Андрей Викторович, — однажды раздаётся голос в трубке, — а вы к нам не хотите вернуться? Проект серьёзный, люди нужны опытные…
— Спасибо, нет, — даже не задумываясь, откликается Андрей. — Я наконец нашёл своё дело.
Вечером он снова показывает Лене телефон — фото последней работы, детской кроватки, выструганной вручную, с тонкими резными элементами.
— Представляешь, что заказчица сказала? — улыбается Андрей. — Говорит, такую в магазине не купить. Видно, мол, что делал человек с душой.
— А ты... не жалеешь? — осторожно спрашивает Лена. — Ну, что так поздно понял, чем на самом деле хочешь заниматься?
Андрей долго смотрит на свои руки — мозолистые, измазанные смолой и опилками, в крошечных царапинах. Но — живые. Именно такие, какими и должны быть у человека, который что-то созидает.
— Знаешь, раньше мне казалось, что жизнь мимо проходит. Работа — без радости, деньги копятся... а зачем? А сейчас понимаю: всё только начинается. В пятьдесят восемь, представляешь?
— И что дальше? — спрашивает Лена — с улыбкой и с немножко тревогой.
— А дальше... делать то, что люблю. Каждый день. Создавать новые вещи — красивые и прочные, чтобы годы служили людям. Может, и ребят молодых подтянуть, мастерскую расширить. Пусть ремесленный навык не теряется.
— Дедушка-мастер? — смеётся Лена.
— А почему бы и нет? Опыт есть, терпение появилось...
Поздно вечером Андрей снова в мастерской. Он аккуратно гладит ладонью свежесобранный письменный стол — заказ для студента, который поступает в тот самый институт, что закончил и он, когда-то.
За окном зима тихонько, не спеша, уступает место весне. В воздухе витает то самое обещание перемен — нового и свежего. Как и теперь в жизни Андрея.
Кто бы мог подумать, что увольнение откроет дорогу к чему-то большему? Что и в возрасте, когда кажется — всё позади, на самом деле можно только по-настоящему начать жить и делать своё дело, то самое, настоящее.
Иногда всё, что кажется концом, — лишь начало. Начало жизни, в которой хочется быть, творить... дышать полной грудью.
Завтра — новый день, новый заказ, новая возможность сделать что-то нужное и красивое.
И Андрей знает: теперь он по-настоящему счастлив. Просто потому, что живёт так, как всегда, наверное, хотел... но боялся начать.