В 1805 году Россия готовилась к войне с наполеоновской Францией, которая потом станет известна как Война третьей коалиции.
Император Александр решил отправить в Адриатику эскадру из состава Балтийского флота. Целью экспедиции была поддержка республики Семи Ионических островов, возникшая после средиземноморского похода Ушакова. Руководить эскадрой было поручено Дмитрию Николаевичу Сенявину, недавно возведённому в чин вице-адмирала.
Дмитрий Николаевич Сенявин.
Род Сенявиных с петровских времён был известен службой на флоте. Уже в 1697 году Петр I упоминает Ивана (Иван Меньшой) Акимовича Сенявина, который «ходит на голландском корабле». Начавший службу на русском флоте в 1698 году в качестве боцмана, Иван Акимович позже станет командиром Каспийской флотилии и начальником Астраханского порта. Брат Ивана Меньшого, Наум Акимович, был первым российским вице-адмиралом.
Дмитрий Николаевич родился в 1763 году. По достижении десяти лет был отдан в Морской корпус, где поначалу бездельничал и не учился. Когда о лени и проделках юного «Митюхи» узнал Григорий Алексеевич Сенявин, капитан первого ранга, то отделал своего племянника розгами так, что тот вспоминал эту порку даже став вице-адмиралом.
Дендро-колосный способ воспитания сработал. Юный Дмитрий принялся за учёбу, да так рьяно, что в четырнадцать лет сдал экзамен и был назначен в гардемарины, а в семнадцать стал мичманом. В 1780 -1781 годах был откомандирован в Лиссабон, где занимался прикрытием русских торговых кораблей от действий морской гопоты с дождливого острова.
Позже Дмитрий Николаевич служил в Черноморском флоте под руководством Фёдора Федоровича Ушакова. Неоднократно между начальником и подчинённым вспыхивали ссоры, причиной которых было неповиновение и дерзость Сенявина. Один из таких конфликтов пришлось улаживать лично князю Потёмкину, который благоволил и к великому флотоводцу, и к родственнику своей бывшей любовницы Екатерины Алексеевны Сенявиной. По одной из версий, Дмитрий Николаевич поставил происхождение рода и заслуги предков выше, чем офицерское звание – и именно это довело Ушакова до официального дела на подчинённого. Что именно спасло будущего вице-адмирала, неизвестно. Может, отходчивый и добрый нрав Фёдора Фёдоровича, может – защита от князя Потёмкина. В любом случае, не смотря на конфликты и ссоры (всё продолжавшиеся) Ушаков Сенявина терпеть не мог как человека, но ценил как моряка и флотоводца, и пророчил ему большое будущее.
27 сентября 1804 года уже в чине контр-адмирала Д.Н. Сенявин был назначен начальником Ревельской флотилии.
Начало Второй Архипелагской экспедиции.
16 августа 1805 года Дмитрий Николаевич Сенявин был произведён в чин вице-адмирала и назначен главнокомандующим морскими и сухопутными силами, находящимися в Средиземном Море.
31 августа на имя Сенявина от императора Александра последовал рескрипт.
«Секретно. Господину вице-адмиралу Сенявину.
Приняв Республику семи соединенных островов под особенное покровительство мое и желая изъявить новый опыт моего к ней благопризрения, почел и за нужное при настоящем положении дел Европы усугубить средства к обеспечению ее пределов. Поелику же республика сия по приморскому местоположению своему не может надежнее ограждаема быть как единственно, так сказать, под щитом морских сил и военных действий оных, то по сему уважению повелел я отправить туда дивизию, состоящую из пяти кораблей и одного фрегата, и тем усилить ныне там пребывающее морское ополчение наше. Вверяя все сии военные, как морские, так и сухопутные силы вашему главному начальству для руководства вашего, признал я за нужное снабдить вас следующими предписаниями:
Снявшись с якоря и следуя по пути, вам предлежащему, употребите все меры, морским искусством преподаваемые и от благоразумной и опытной предусмотрительности зависящие, к безопасности плавания вашего и к поспешному достижению в Корфу.»
Состав эскадры:
Линейный корабль «Уриил», 84ор.
Линейные корабли «Ярослав», «Святой Петр» и «Москва» - 74 ор.
Фрегат «Кильдюин», 32ор.
10 сентября эскадра Сенявина вышла в море, начав Вторую Архипелагскую Экспедицию.
25 октября (с.с.) моряки русской эскадры засвидетельствовали реакцию англичан на победу в Трафальгарской битве. По словам Владимира Броневского, пальба и крики радости продолжались весь день и всю ночь.
16 ноября русские корабли вышли из Портсмута. Флот увеличился на два брига, купленных в Англии – «Феникс» и «Аргус».
14 декабря эскадра Сенявина зашла в Гибралтар, а 18 января 1806 года подошла к острову Корфу, объединившись с эскадрами Грейга и Сорокина.
Долгий путь был окончен. Помпезное приветствие от кораблей и береговых батарей, торжественный переход под флаг Сенявина всех русских кораблей на рейде Корфу были омрачены новостями с полей.
Пока эскадра Сенявина добиралась до Корфу, а британцы продолжали праздновать победу в Трафальгарской битве, Андрей Болконский уже пялился в небо под Аустерлицем, а император Александр бежал в Россию после сокрушительного поражения.
Боко-ди-Катторо
В 1797м году, по условиям Кампо-Формийского мира Австрия получала балканские владения бывшей Венецианской республики. Вся Далмация, историческая область на северо-западном побережье Балканского полуострова стала частью Австрийской империи.
После разгрома под Аустерлицем император Франц II уступил Далмацию Наполеону. Французский генерал Лористон получил приказ занять Рагузскую республику и Боко-ди-Катторо. Местное население, пользуясь обширной автономией, эту идею не одобрило, и обратились к Петру Негошу.
Пётр Петрович Негош был избранным правителем Черногории. В самом начале правления он уже пытался наладить дипломатические связи с Россией, но потерпел фиаско – то ли не с тем фаворитом Екатерины Великой поговорил, то ли спалился на переговорах с Австрийцами. Тем не менее, отношение Петра Негоша к Российской империи ёмко описывает его цитата: «Тот, кто против России, тот против всех славян».
Владыка Черногории (это официальный титул) быстро смекнул, что к чему. Которский залив был крайне выгоден как торговая бухта и защищённая база для флота, но самым важным было обретение Черногорией выхода к морю.
Как не странно, на первом месте стояли не экономические и не политические интересы. Побережье Которского залива населяли далматинские славяне – православные хорваты и сербы. Сама же Черногория окончательно освободилась от власти османской империи только в 1796 году. Французы, в то время сотрудничали с Турцией, и для балканских народов переход под власть союзника извечного врага был невообразим.
15 февраля 1806 года Пётр I Негош созвал местный аналог думы, «скупщину». Черногорцы единогласно решили поддержать бокезцев (жителей побережья Боко-ди-Катторо), и отправить вооружённый отряд на помощь братьям-славянам. Представитель Российской империи, дипломат Степан Андреевич Санковский, пообещал уведомить Сенявина о происходящем и гарантировал поддержку русского флота и армии.
Вряд ли Сенявин успел получить вести от Санковского – скорее к нему прибыли гонцы из Которского залива, потому что уже на следующий день, 16 февраля, русские войска под руководством капитана Белли высадились на берег. Вскоре русский отряд соединился с черногорским двухтысячным войском прямо под стенами Кастельново (ныне Херцег-Нови). После высадки случилось первое столкновение с французами. Шебека «Азард» подошла к крепости Кастельново с моря, чтобы сообщить о передаче земель Франции. Не смотря на то, что австрийцы были готовы сдать укрепления и уйти на родину, местное население на лодках отогнало шебеку в море.
Ночью с 16 на 17 февраля, под проливным дождём абордажная команда под руководством лейтенанта Сытина на пяти лодках подошла к шебеке. Темнота и шум дождя позволили сделать это незаметно, и французская шебека была взята на абордаж без единого выстрела.
Петр Негош был не только главой государства – он являлся ещё и духовным лидером как для черногорцев, так и для всех далматинских славян. Лидер недавно освободившегося от турок государства, он же православный митрополит, и капитан Белли, офицер русского флота (не важно, что по происхождению шотландец), возглавили объединённое русско-черногорское войско.
Командовать возможными боевыми действиями был назначен капитан первого ранга Белли. То ли просто наглый от природы, то ли истосковавшийся по драке в море, «русский шотландец» дал жару.
Григорий Григорьевич Белли, русский морской офицер шотландского происхождения. На тот момент был уже в чине капитана первого ранга, кавалер орденов Святого Владимира 4й степени, святого Иоанна Иерусалимского и святой Анны 2й и 1й степени. Последнее, к слову, было слишком высокой наградой для чина Белли, что говорит о незаурядности этого шотландца.
21 февраля Григорий (Генрих) Белли в очередной раз за свою карьеру решил устроить шоу «Смотри, как я умею», и предъявил маркизу де Газильери, губернатору области Бока-ди-Катторо, ультиматум. Австрийцы должны были сдать за 15 минут восемь крепостей. Де Газильери не был дураком, да и как многие русские и австрийские офицеры был подавлен поражением при Аустерлице и результатами Пресбургского мира. Не отдавать такой лакомый кусок, как Которский залив французам – расклад более чем соблазнительный, но ради «сохранения чести» маркиз попросил дать хотя бы один выстрел из пушки – что бы не сдавать крепости без боя. Белли ответил, что если пушки заговорят, то сразу все. Маркиз, видимо, много что подумал про оборзевших шотландцев и наглых русских, но ничего не сказал. Крепости были сданы.
Кроме наглости, можно заметить важный момент. Так как крепости были сданы без боя, то не было повода для войны между Австрией и Россией – а лишняя дипломатическая напряжённость никому не была нужна.
После быстрой и бескровной победы у монастыря Савино собралась огромная толпа людей (по словам Броневского около десяти тысяч человек).
Православный митрополит выступил с речью перед объединённым войском: «Самые горячие пожелания исполнились! Наши русские братья соединяются с нами в братской общности. Пусть никогда эта великая минута не исчезнет из вашей памяти! Раньше, чем я освящу эти знамена, клянитесь защищать их до последней капли крови!».
Речь была длиннее (не буду приводить её полностью). Восторженные бокезцы и черногорцы присягнули на верность Александру I.
Сенявин побывал в Кастельново и Которе, общаясь с местным населением и укрепляя связь с новой провинцией Российской империи. Имея на море республику Ионических островов, а на суше Которский залив, Сенявин фактически перерезал французам морские поставки через Адриатику и сильно обломал радостные планы Наполеона.
Д.Н. Сенявин направил Белли с большей частью эскадры блокировать побережье Далмации, а сам отправился на Корфу за подкреплением. Вся радость побед была стёрта одним письмом от императора Александра.
«По переменившимся ныне обстоятельствам пребывание на Средиземном море состоящей под начальством вашим эскадры соделалось ненужным, и для того соизволяю, чтобы вы при первом удобном случае отправились к черноморским портам нашим со всеми военными и транспортными судами, отдаленными как от Балтийского так и Черноморского флота, и по прибытии к оным, явясь к главному там командиру адмиралу маркизу де-Траверсе, состояли под его начальством...»
Письмо это было отправлено ещё в декабре 1805 года, после Аустерлица, и добиралось до Корфу три месяца. Дмитрий Николаевич прочёл, опешил. Расстроился. Да и забил на распоряжение государя, решив доложить о своих успехах и дождаться повторного приказа.
Триестский ультиматум
При отсутствии быстрых каналов связи информация из Корфу в Санкт-Петербург добиралась долго, и пока вице-адмирал ждал гонца, что доберётся в обе стороны, военные действия продолжались.
Белли, отправленный блокировать занятое французами побережье, не хотел просто так торчать в море. 30 марта его корабли, не открывая огонь, подошли к береговым укреплениям на острове Корчула на расстояние пистолетного выстрела (а те времена это около пятидесяти метров, и то с такой натяжкой, что не каждая сова выживет) – и открыл огонь из пушек. Французы спустили флаг ещё до высадки русского десанта.
5 апреля десант с захваченной у французов шебеки захватил остров Лисса (Вис), что позволило контролировать проход любых судов по Адриатическому морю.
Ситуация выходила довольно странная.
Австрия должна была отдать Далмацию Наполеону. Которский залив должен был стать важнейшей базой Франции в Адриатике. Но отдать то, чего у тебя нет нельзя – а Которский залив и Далмация внезапно оказались сначала в руках местного населения, а потом и вовсе присягнули на верность Российской Империи.
Австрия, сильно потрёпанная после Аустерлица, опасалась вторжения взбешённого потерей выгодных земель Наполеона и принуждения к лягушковой диете; Александр I периодически играл роль «Я не я, эскадра не моя», а вице-адмирал Сенявин продолжал портить кровь французам. Господство русского флота в Адриатике не позволяло франции перекинуть войска морем. По суше переброска войск была долгой и сложной. Сенявину противостоял шеститысячный французский корпус и католическое население Рагузской республики – хорваты, венецианцы и итальянцы.
Дипломатическая война и давление на Франца II со стороны Наполеона привело к тому, что в мае, в Триесте, оказались арестованы несколько бокезских торговых кораблей.
С одной стороны, вроде ничего страшного. С другой – нейтральная страна (Австрия) проявила агрессию (арестовала) к русскому торговому флоту (бокезцы присягнули на верность Александру и уже считали себя частью Российской Империи).
21 мая к Триесту подошли четыре русских военных корабля – линкоры «Селафаил», «Святой Петр», «Москва» и фрегат «Венус». Комендант Триестского форта потребовал у Сенявина отвести корабли на пушечный выстрел. Дмитрий Николаевич ответил – ну, пальните из пушки. Я посмотрю, куда мне встать. Своеобразный прикол.
Может, русский вице-адмирал и правда просил показать ему «границы дозволеного». Но скорее брал австрияка «на слабо» - выстрел из орудия в сторону русского военного корабля стал бы поводом для ответного залпа. Так же Сенявин потребовал отпустить все задержанные русские суда.
Комендантом в Триесте тогда был австрийский фельдмаршал Цах, которого ещё Суворов хвалил, но при этом с иронией называл «унтеркунфтом». По сути, это можно перевести как «уютный уголок». В общем, Суворов называл Цаха «генералом диванных войск».
Австриец не стал стрелять, и попытался объяснить – мол, тут толпа французов. Не можем мы ваши корабли отпустить. Страшно.
«Положение ваше затруднительно...— отвечал Сенявин,— а мое не оставляет мне ни малейшего повода колебаться в выборе. Поступок ваш, мне как генералу, а не политику, кажется, не соответствует дружеству и союзу, в которых вы меня уверяете. С долгом моим и с силою, какую вы здесь видите, не сообразно допустить вас унижать флаг, за что ответственность моя слишком велика, ибо сие касается чести и должного уважения к моему Отечеству».
Во время этих очень неприятных переговоров на рейд экстренно прибыл фрегат русской эскадры с известием, что французы заняли Рагузу и собираются напасть на Боко-ди-Каттаро. Сенявин решил идти к угрожаемому месту. Но так как под давлением французов комендант Триеста Цах задержал некоторые суда русской эскадры (желая этим напугать Сенявина и ускорить его уход из порта), то русский адмирал начал вести тонкую дипломатическую игру, пытаясь договориться об освобождении арестованных кораблей, не спровоцировав при этом войну с Австрией.
Переговоры затягивались. Во время очередного обмена письмами к эскадре Сенявина подошёл один из русских фрегатов с новостями – фразцузы заняли Рагузскую республику, и готовятся выйти в сторону Боко-ди-Катторо.
Дмитрий Николаевич встал перед нелегким выбором: бросить суда, находящиеся под австрийским арестом, и выдвигаться в сторону Которского залива, или оставить недавно присягнувший народ с малой поддержкой оставшихся в Кастельново сил.
Вице-адмирал написал письмо, в котором в очередной раз жаловался на обстоятельства и подчёркивал искреннее дружелюбие мощной эскадры. Отправляя письмо, Сенявин добавил на словах австрийским офицерам:
«Теперь нет времени продолжать бесполезные переговоры. Вам должно избрать одно из двух: или действовать по внушению французских генералов, или держаться точного смысла прав нейтралитета. Мой выбор сделан, и вот последнее моё требование: если час спустя не возвращены будут суда, вами задержанные, то силою возьму не только свои, но и все ваши сколько их есть в гавани и в море. Уверяю вас, что 20 000 французов не защитят Триеста. Надеюсь, однако ж, что через час мы будем друзьями, я только и прошу, чтобы не было ни малейшего вида, к оскорблению чести российского флага клонящегося, и, собственно, для вашей же пользы, чтобы не осталось и следов неудовольствия. Скажите генералу Цаху, что теперь от него зависит сохранить дружбу августейших наших монархов, которая столько раз была вам полезна, и впредь пригодиться может. Уверьте его, что через час я начну военные действия»
После этих слов была отдана команда готовиться к бою. Австрийские посыльные в спешке отправились к фельдмаршалу Цаху, наблюдая как из крюйс-камеры к орудиям несут картузы с порохом. Через час (ну, или около того) русские торговые корабли были освобождены, и под прикрытием эскадры Сенявина отправились в Которский залив.
Война порохом и словом
21 мая Петр Негош повел отряд из черногорских и русских солдат и разбил авангард французов и рагузцев, заставив тех отступить из Старой Рагузы (ныне Цавтат). Французский генерал Лористон после того боя жаловался Сенявину на жестокость бокезцев, которые защищали свою страну. Как отмечал Е.В.Тарле, позже этот же генерал жаловался в 1812 году Кутузову на охреневших русских, которые с «особой жестокостью сражались» и защищали свою землю от всяких лягушатников.
27 мая Сенявин вернулся в Кастельново. Проведя пару советов и оценив ситуацию, вице-адмирал морем перебросил войска к Старой Рагузе, занятой войском Петра Негоша и князя Вяземского.
4 июня Сенявин получил очередное письмо от императора Александра, и в очередной раз не выполняет приказ – более того, не сообщает о нём своим офицерам и в первую очередь черногорцам.
5 июня в 4 утра пять крупных боевых кораблей начали верповку (завоз якоря на шлюпке и подтягивание корабля к якорю) в сторону укреплений Новой Рагузы. Шебека «Азард» и пять канонерок шли на вёслах.
Контр-адмирал Сорокин открыл пушечный огонь по укреплениям на острове Санто Марко, а отряд черногорцев при поддержке трёх рот егерей князя Вяземского начал штурмовать Багратские высоты. К семи часам вечера 5 июня французы отступают в Новую Рагузу, потеряв около четырёх сотен человек и 13 орудий.
С 7 июня началась блокада Новой Рагузы черногорцами и отрядом вяземского. Она продолжалась до 24 июня, пока к Новой Рагузе не подошло французское подкрепление.
Пока Сенявин воевал на северо-западе Балкан, за столами переговоров шла своя война.
Наполеон уже в ультимативной форме требовал от австрийского императора Франца II обещанную Далмацию и Которский залив. Франц разводил руками и истерично писал Александру – мол, если корсиканцу не дать землю, то он меня откорсиканит и отаустерлицит ещё раз. А ты, Шурик, не собираешься меня прикрывать.
Письмо, на которое столь показательно 4 июня положил (кипу бумаг) Дмитрий Николаевич Сенявин, было приказом отдать Которский залив австрийцам для дальнейшей передачи французам.
У австрияков знатно подгорало со страха, у французов от нетерпения, а у Сенявина – от приказов Александра. У Александра что подгорало неизвестно, но вскоре начались переговоры о мире между Францией и Российской империей.
Поддерживали болтозабивательское настроение вице-адмирала и черногорцы, готовые сжечь свои города и уйти вместе с русским флотом с родной земли, лишь бы не быть очередными поддаными Наполеона.
В начале июля русский посол Пётр Яковлевич Убри подписал с Францией мирный договор.
Сенявин крутился как уж на сковородке. То он отказывал выполнять переданный приказ из-за не соблюдённого австрийцами церемониала, то прямо заявлял, что не верит французскому посланнику. На приказы русских чиновников Сенявин отвечал, что запросит подтверждения у императора Александра. Когда Сенявину показали мирный договор Убри-Кларка, он невозмутимо ответил: «Когда оба императора ратифицируют договор, тогда и уйду». Всё это время Сенявин слал в Петербург письма и доклады о том, как хотят черногорцы и бокезцы жить под русским флагом, и как не хотят они питаться мерзким французским луковым супом.
Итог у войны дипломатов был один.
Сенявин не ушёл из Котора.
Мирный договор не был ратифицирован Александром.
Убри, составивший и подписавший этот договор, был отправлен в отставку.
31 июля на палубу «Селафаила» поднялся гонец с очередным посланием от императора. Все прежние послания и приказы отменить, французов бить дальше.
Французский генерал Мармон, знавший об отказе в ратификации и пытавшийся хитростью и дипломатией сковырнуть русских с удобных позиций, 14 сентября (ст.ст.) наблюдал пренеприятнейшую картину. С моря по его лагерю открыл огонь русский флот, а на суше к нему приближалась толпа злых черногорцев. Его же войска скоропостижно и крайне неорганизованно ретировались с поля боя.
Попытка навести порядок в строю и дать отпор русско-черногорскому войску на следующий день привела к тому же результату. Флот стреляет, французы бегут, русские и черногорцы наступают. При бегстве с Пунто-д’Остро генерал Мармон теряет все свои орудия, выставленные на этом форпосте. По его словам – топит их в море, а на самом же деле вся крупнокалиберная артиллерия была захвачена отрядом Вяземского.
Французы засели в Старой Рагузе. В начале октября Мармон попытался повести войска в контр-наступление, но был нещадно бит, и снова укрылся в городе.
Сенявин понимал, что взять Старую Рагузу теми силами, что у него есть, он не сможет. Мармон же понимал, что не сможет выбить Сенявина из Далмации. На суше началась позиционная война. На Адриатическом море же господствовал русский флот. Французская и итальянская торговля была парализована. Сенявин просил из Петербурга прислать подкрепление и усилить корпус, стоящий в Черногории – на случай, если Турция закроет Босфор и Дарданеллы.
Неизвестно, хотел император Александр отправить подкрепление или нет – но дойти из России до Сенявина через Чёрное море оно бы не смогло.
18 декабря 1806 года Турция объявила войну Российской Империи.
... и напоследок.
Уважаемый читатель) Я всегда рад ответить на вопросы в комментариях, и приветствую обратную связь.
Мои статьи на остальные темы, а так же статьи других авторов и многое другое можно найти в паблике "Исторический Угар" в соцсети "Вконтакте.
Поддержать автора можно лайком, подпиской или чеканной монетой.
В формате книги мои статьи (и не только про флот,и не только статьи) можно прочитать на моей авторской странице на author.today.
Спасибо за внимание!.