Валерий был женат три раза. Первая жена изменила ему со своим начальником, второй жене Валерий изменил со своей первой женой, а третья супруга бросила его через полгода после свадьбы, признавшись, что вышла за него ради московской прописки.
Валерий понимал, что сам во всем виноват. Он быстро влюблялся и слишком быстро делал предложение. Его коллега — кандидат исторических наук, читавшая в их вузе курс по истории XIX века — однажды пошутила, что Валерий привык жениться на каждой барышне, которая по глупости ложится с ним в постель. Тем самым коллега намекала на неразборчивость Валерия и его неискушенность в любовным делах. И действительно, за всю жизнь у него было всего три партнерши, и все три на недолгое время становились его женами.
Валерий был женат трижды и повторять этот опыт в четвертый раз не собирался. Он хотел посвятить себя преподаванию и научной деятельности. Однако поездка во Владивосток все изменила. Его пригласили выступить на пленарной сессии в Дальневосточном федеральном университете, посвященной наполеоновским войнам. Организатор конференции поселил его в одном отеле с представителями питерского вуза, которые прилетели во Владивосток в большом составе: ректор, проректор, два профессора, пресс-секретарь и очаровательная девушка-фотограф. Ее звали так же, как и Валерия, то есть Валерия, и он увидел в этом знак судьбы.
К месту проведения конференции их повезли на микроавтобусе. В салоне было душно. Валерия не смогла открыть бутылку с водой и попросила пресс-секретаря о помощи. Крышка бутылки не поддавалась. Валерия передала бутылку проректору, но тот, как ни тужился, тоже не смог отвинтить крышку. Потом настал черед одного профессора, а следом и второго. Не полагаясь на грубую силу, они попытались открыть бутылку с помощью ключей, зажигалки и браслета от часов, но все без толку. Мужчины пыжились, пыжились, а Валерия посмеивалась, но не очень громко, чтобы не обидеть никого из участников делегации.
И тут настал звездный час Валерия, который молча сидел в конце салона. Он смотрел то на бутылку, которую передавали из одних рук в другие, то на штырь, торчавший из спинки сиденья напротив. Раньше к сиденью крепился раскладной столик, но столик сломали и выбросили, а штырь, острый на вид и на ощупь, остался торчать. Валерий попросил у фотографини бутылку и, используя штырь в качестве ножа и открывалки одновременно, с торжествующим возгласом открыл ее, правда, расплескав половину воды. Один из профессоров вяло заопладировал.
— Вы мой герой, — сказала Валерия.
— Всегда к вашим услугам, — не растерялся Валерий.
На конференции он все время искал ее взглядом — и когда выступал на сцене, и когда слушал доклады коллег. Валерий любовался ее фигуркой и примечал милые жесты: вот она поправляет очки, вскидывая брови, вот грызет заусенец на мизинце, вот скрещивает ноги, замерев у стенки и глядя в фокусировочный экран фотоаппарата.
Фотографиня крутилась по конференц-залу, с разных ракурсов фотографируя ректора, проректора и профессоров. Иногда она сгибалась в три погибели, или садилась на корточки, или забиралась на стул, чтобы сделать удачный кадр. "Щелк! Щелк!" — раздавалось в зале, и это щелканье было усладой для ушей Валерия.
Щелк, щелк, щелк.
Щелк, щелк.
Это было стихотворение о любви, звучавшее на незнакомом языке.
Фотографиня снимала не только членов своей делегации, но и других участников конференции. Несколько раз она направляла объектив и на Валерия. В эти моменты он замирал и пытался проделать немыслимый и, наверное, бессмысленный трюк — нырнуть в ее камеру, посредством которой она сообщалась с миром, попасть в сознание фотографини, запечатлеться там и полюбиться. Пару раз она ему улыбнулась, то ли кокетничая, то ли в благодарность за старательное позирование.
В отель они возвращались не в полном составе. Ректор и проректор остались на деловой ужин для випов, один из профессоров познакомился на конференции с хорошенькой аспиранткой и повез ее на мыс Тобизина. Валерий подсел к Валерии и попросил, если той не сложно, прислать ему фотографии с пленарной сессии. Он пообещал заплатить за снимки, но фотографиня ожидаемо отказалась, и тогда он предложил, если она не очень устала, сходить в японский ресторан — как бы в качестве признательности за подаренные кадры. Валерий ожидал, что Валерия откажется, сославшись на усталость, но она согласилась. Еще большей неожиданностью для него стало, что после ресторана фотографиня пригласила его к себе в номер. У Валерия давно не было девушки, к тому же они перебрали виски, поэтому в начале ночи он немного оконфузился и заснул с чувством невыполненного долга, но посреди ночи проснулся, разбудил фотографиню и полностью перед ней реабилитировался.
Утром она села на кровати, голая и прекрасная, и принялась высчитывать красные пятнышки на своем теле. Два, три... Она сказала, что это укусы клопов, видимо, матрас давно не меняли. Пять, шесть... Валерий был уверен, что это не клопы, а прыщики или, может, аллергия, но благоразумно промолчал. Восемь, девять... Он стал целовать её — и туда, где были пятнышки, и туда, где их не было.
— Девять укусов. Девятка оказывает положительное влияние на личную жизнь, — сказала Валерия.
— Ты интересуешься нумерологией, или как это там называется?
— Конечно, Стрельцы ведь считаются самыми любопытными среди знаков зодиака.
— Самыми-самыми, — соглашался Валерий, покрывая ее тело поцелуями.
Следующие вечера и ночи Валерий и фотографиня провели вместе. Они часами гуляли по городу, и Валерия фотографировала здания, корабли, рельсы, кошек, стаканчики из-под кофе, скейтбордистов в лучах заходящего солнца — все-все, что казалось ей хоть сколько-то красивым.
У маяка Токаревского они провели четыре часа, пока небо не очистилось от туч и луна не осветила маяк именно так, как хотелось фотографине. Четыре часа она не выпускала из рук фотоаппарат, выбирала лучшее место для снимка и лучший ракурс, что-то бормотала себе под нос, общаясь то ли с фотоаппаратом, то ли с тучами. Чтобы ей было удобно сидеть на корточках, Валерий постелил на землю свитер. Чтобы она не замерзла, несколько раз бегал за кофе. Чтобы не забывала о нем, целовал ее в шейку.
За работой фотографиня почти не обращала на него внимания. Валерий спокойно переносил ожидание и не ревновал к камере. Пока фотографиня, как охотник, пыталась поймать в свои сети лунный свет, он предавался мечтам об их совместном будущем. Ему придется переехать в Петербург, найти новую работу, прервать работу над докторской. Это все пустяки. Главное, что они будут вместе. Главное, что звезды и цифры, если верить фотографине, им благоволят. Если потребуется, он готов всю свою жизнь провести, таская за ней штатив и дожидаясь, пока она сделает свой идеальный снимок.
— Ты, наверное, считаешь, что я слишком старый, — говорил Валерий, надеясь услышать, что ее не смущает десятилетняя разница в возрасте.
— 45 — неплохое число, — отвечала она. — Пятерка любит все необычное.
— Я люблю необычную тебя, — говорил Валерий. — Наверное, дома тебя ждет молодой любовник.
— Или не ждет, — отвечала фотографиня.
— Наверное, для тебя это просто интрижка. Вернешься к себе в Питер и забудешь меня, — говорил Валерий, который уже начал изучать карту Петербурга и присматривать там себе квартирку.
— Или не забуду.
Они улетали из Владивостока в один день, но с разницей в несколько часов. Сначала Валерия, потом Валерий. Они сидели в кафе, где их не могли видеть ректор, проректор, пресс-секретарь и двое профессоров, пили кофе и целовались. Фотографиня игриво потрогала его под столом, отчего его член, казалось, стал больше маяка Токаревского. Это был, пожалуй, самый эротичный момент не только за всю поездку, но и вообще за всю жизнь Валерия. Он был женат три раза, но такого возбуждения, как тогда в аэропорту, никогда не испытывал.
На следующий день после возвращения домой Валерий получил от Валерии сообщение. "Прости, но Стрельцы и Козероги несовместимы. Спасибо за пять незабываемых дней", — написала фотографиня и приложила снимок, за которым четыре часа охотилась у маяка Токаревского. После этого Валерия заблокировала Валерия, и он не мог ни написать ей, ни позвонить.
Пять незабываемых дней, девять клопиных укусов, один снимок маяка, и он, Валерий, снова один. В его душе, как и после предыдущих расставаний, остались следы от укусов, но с возрастом они быстрее затягиваются. Не укусы, а укусики. Валерий немного потосковал. В один вечер он напился и начал названивать в пресс-службу вуза, где работала Валерия, но пресс-секретарь сказал, что не знает никакой Валерии и никакого Валерия. Может, оно и к лучшему, подумал Валерий. Может, хорошо, что его не угораздило жениться в четвертый раз, ведь четверка — это вроде не хорошее число. Или хорошее… Он разглядывал свои фотографии с конференции, но видел на снимках не себя, а ее. В ушах пьяного Валерия звучало мелодичное щелканье затвора.
Щелк, щелк, щелк.
Щелк, щелк.
Щелк.
— Юль, а кто ты по знаку зодиака? — спросил Валерий в университетской столовой.
Это была та самая кандидат исторических наук, которая шутила, что, мол, Валерий предлагает руку и сердце каждой, кто ложится с ним в постель. Они сидели за грязным столиком в окружении галдящих студентов, и Валерию вдруг показалось, что новая стрижка очень идет Юле.
— Телец, а что?
— Давай как-нибудь пообедаем с тобой... — Валерий обвел взглядом столовку. — В хорошем месте, а?
— Что это ты вдруг?
Валерий пожал плечами. То ли дело было в ее новой прическе, то ли в его неутоленной жажде любви, но Валерий как будто прозрел. Увидел на горизонте свет маяка.
Следующим вечером они пошли в японский ресторан. Юля принарядилась. Ярче обычного накрасила губы. И в тот самый момент, когда она подносила ко рту кусочек копченого угря, у Валерия завибрировал телефон. Пришло сообщение от Валерии, далекой и почти уже забытой. “Давай поговорим”, — прочитал Валерий, и в его голове пронеслась вереница мыслей. Она поняла, что не может без него? Или ее бросил парень, и она решила поплакаться Валерию в жилетку? А может, муж удерживал фотографиню в плену и от ее имени отправил последнее сообщение, а потом заблокировал? Или она просто хочет попросить у него в долг, зная, что он не откажет…
— Что-то случилось? — спросила Юля.
— Или не случилось, — ответил Валерий, отложив телефон в сторону. — Вкусно? Дай укусить.
Автор: Олег Ушаков
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ