За окном нудно барабанил дождь. Светлана пыталась сосредоточиться на книге, но мысли кружили вокруг одного и того же – вокруг Веры Владимировны.
Ненависть, тяжелая и несправедливая, клокотала внутри. И самое ужасное – свекровь не сделала ей ничего плохого.
Ни открытой критики, ни колкостей, ни вмешательства. Вера Владимировна была образцовой свекровью: вежливой, ненавязчивой, присылающей на праздники скромные подарки, а тут... ненависть… она к ней пришла через Никиту...
Дверь прихожей громко хлопнула. Муж вернулся домой, пахнущий дождем и городом.
— Привет, Светик! – бросил он, снимая мокрую куртку. – О, ужин! Отлично, я голоден как волк.
Они сели за стол. Светлана поставила перед ним тарелку с запеченной курицей и овощами – ее коронным блюдом, которое он раньше хвалил.
Никита взял вилку, небрежно отломил кусочек и задумчиво стал его прожевывать.
— Вкусно? – спросила Светлана, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно, но внутри уже все сжималось в ожидании.
— Да, да, неплохо, – ответил он рассеянно. Потом взгляд его стал чуть мечтательным. – Знаешь, а вот мама как-то по-особенному ее запекает… У нее всегда такая золотистая, хрустящая корочка, и внутри невероятно сочная. У нее какой-то свой секрет. Надо будет у нее спросить рецепт, может, поделится...
У Светланы похолодело внутри. Опять сравнение? Невинное, казалось бы, замечание, но оно било точно в цель.
Ее курица, ее усилия – всего лишь "неплохо" на фоне идеального образа курицы Веры Владимировны.
— Может, просто духовка у нее лучше? – процедила Светлана, отодвигая свою тарелку.
После слов мужа аппетит у женщины пропал начисто.
— Духовка? – Никита фыркнул. – Да нет, дело не в духовке. Она просто чувствует, как надо. У нее талант. Помню, в детстве, как я ждал ее курицу по воскресеньям… – и он погрузился в воспоминания, совершенно не замечая, как лицо жены становится каменным.
Это был лишь эпизод из длинной череды. "Мама всегда так аккуратно гладит рубашки" – произносил он, когда Светлана, уставшая после работы, сдавала вещи в химчистку.
"У мамы на даче такие розы цветут, не то что у нас" – говорил он после того, как жена провозилась весь выходной в саду.
"Мама умеет так успокоить" – задумчиво вздыхал он, когда Светлана пыталась поддержать его после трудного дня.
Казалось, Вера Владимировна была эталоном во всем: кулинарии, домоводстве, садоводстве, психологии, умении жить.
Однажды, когда супруги собирались на день рождения к свекрови, разразился скандал. Светлана долго выбирала платье, а он нервничал.
— Ну что, готова? – нетерпеливо спросил Никита, глядя на часы.
— Да, почти. Просто не могу решить, в чем лучше.
— Да надень что-нибудь! – махнул он рукой. – Мама, конечно, всегда выглядит безупречно, у нее стиль врожденный, но тебе же необязательно тянуться за ней?
Эти слова стали последней каплей. Что-то в Светлане неожиданно оборвалось.
— Необязательно тянуться?! – ее голос задрожал от едва сдерживаемых слез и ярости. – Никита, ты вообще слышишь себя?! Ты постоянно! Постоянно сравниваешь меня с твоей мамой! Моя курица – не такая! Мои цветы – хуже! Моя глажка – неидеальна! Даже утешить тебя я не умею, как она! Я что, живу в тени Веры Владимировны?! Я должна соответствовать ее недосягаемому идеалу?!
Никита посмотрел на нее с ошарашенным видом. Он искренне не понимал масштаба катастрофы.
— Света, что ты? Я же не со зла… Просто делюсь воспоминаниями, говорю, как есть. Мама, действительно, многое умеет… Я не хотел тебя обидеть. Ты все слишком близко к сердцу принимаешь.
— Слишком близко?! – засмеялась она горько. – Ты годами вбиваешь мне в голову, что я хуже и что я никогда не дотяну до нее! И знаешь что? Теперь я ненавижу ее. Да, твою безупречную маму! Я ненавижу ее имя, хотя она… она ничего мне не сделала. Это ты сделал! Ты превратил ее в монстра в моей голове! Ты заставил меня ненавидеть женщину, которая даже не знает, что является предметом наших сравнений!
Она видела, как его лицо отражает сначала полное недоумение, потом - досаду, и наконец, проблеск осознания.
Однако было уже поздно. Ненависть, черная и липкая, уже поселилась в ее сердце, и адресовалась она невиновной ни в чем Вере Владимировне.
На дне рождения Светлана почувствовала себя фальшиво. Она улыбалась, говорила комплименты торту ("Никита так расхваливал вашу курицу, Вера Владимировна, а торт просто великолепен!"), но внутри все сжималось от неприязни каждый раз, когда Никита восхищенно смотрел на мать.
Свекровь, тонко чувствующая женщина, уловила это напряжение. За кофе, когда Никита вышел ответить на звонок, она осторожно спросила:
— Светочка, с тобой все в порядке? Кажется, ты сегодня какая-то… напряженная. Никита не расстроил тебя чем-то?
Искренняя забота в ее голосе, отсутствие и тени упрека, внезапно обожгли Светлану.
Она посмотрела на доброе лицо свекрови, на ее руки, украшенные скромными кольцами, на теплые глаза.
Эта женщина была ни в чем не виновата. Она просто живет своей жизнью и любит сына.
— Вера Владимировна, – голос Светланы сорвался. – Вы… вы, действительно, замечательная хозяйка и мама. Никита вас очень любит. И… и постоянно мне об этом напоминает.
Она не смогла сказать больше. Не смогла вывалить свою боль и обвинения, но в глазах Веры Владимировны мелькнуло понимание. Она положила свою руку поверх руки невестки.
— Детка, – тихо сказала женщина. – Любовь сына – это святое. Но иногда… иногда она слепит. И мешает увидеть другие сокровища, которые рядом. Никита… он иногда не понимает, что слова могут ранить. Он просто не умеет по-другому выражать свою любовь ко мне. Прости его… и прости меня, если моя тень где-то мешает вашей жизни. Ты – его жена. Ты – его настоящее. Не позволяй прошлому, даже самому светлому, заслонять то, что у вас есть сейчас.
Светлана посмотрела на Веру Владимировну, и ненависть дала большую трещину.
— Давай я поговорю с ним, чтобы он не перегибал палку? — предложила женщина.
Света ничего не успела ответить, потому как свекровь встала и пошла искать сына.
Оба они вернулись через двадцать минут. Лицо Никиты выглядело растерянным и грустным.
Он пару минут сидел с понурым видом, а потом отозвал Светлану на балкон на разговор.
— Прости меня... - проговорил Никита. — Мама мне тут сказала, что я не должен так делать... хотя я же не со зла... Ну ладно, я больше не буду... - добавил он и взял ее за руку.
С дня рождения Веры Владимировны Светлана уехала спокойная и окрыленная. Свекровь, которая все это время вызывала в ней ненависть из-за мужа, неожиданно решила проблему простым разговором.