Сегодня я хочу поговорить о главной героини романа. Я знаю, что многим читателям она не нравится и даже раздражает. Ну, что ж, как говориться о вкусах не спорят. Вряд ли я смогу изменить чьё-то укоренившееся мнение, но, возможно, смогу показать образ этой героини под другим углом.
Итак, первое о чем надо помнить, читая роман - он написан в форме мемуаров. Впервые он был напечатан с подзаголовком автобиография.
И это, как я предполагаю, не только должно было подогреть интерес читателей (биографии и мемуары тогда были в моде), но указывали на то, что в книге существуют как-бы две Джейн Эйр. Одна - персонаж романа, сначала десятилетняя девочка, потом восемнадцатилетняя девушка. Вторая - "автор" биографии, тридцатилетняя замужняя женщина, которая собственно и оценивает все происшедшие в ее жизни события с позиции ее опыта, возраста и послезнания. И все "Я не могла поступить иначе..." или "Я сделала это потому, что...." являются представлениями этой взрослой дамы о себе молоденькой. Поэтому многие читатели считают, что Джейн выглядит на редкость рассудительной и мудрой для столь молодой особы. Не замечая, что это мудрость "другой" Джейн, той, которая "уже десять лет как замужем".
Также надо отметить, что автор любой автобиографии или мемуаров будет обосновывать свои поступки наиболее благоприятным для себя образом, с той точки зрения и с того мировоззрения, которое существует у него на момент написания им своего труда. Автор литературного произведения, написанного в жанре автобиографии, будет ровно также объяснять действия героя-персонажа, с точки зрения героя-автора. Очень часто может быть, что герой-автор может не одобрять собственные поступки в прошлом, или оправдывать их перед читателем, искажая их побудительные мотивы, и так далее.
В обсуждаемом романе, каких вставок от героини-автора очень много. Иногда она даже пряма обращается к читателю. Поэтому, читая книгу, надо внимательно отслеживать, где проходит раздел между восемнадцатилетней и тридцатилетней героинями романа.
Наиболее часто звучащее обвинение в адрес Джейн Эйр, что она, приверженка ханжеской религиозной морали, бросила в беде любимого и любящего человека. Такие мысли высказывала еще Дороти Сэйрес устами одной из своих героинь в романе "Медовый месяц" (иногда название переводят по-другому), написанном в 1923 году. (Кстати, мне всегда казалось, что Джейн Эйр поступила с ним просто ужасно. Жестоко требовать, чтобы твой любимый жил с седой безумной мулаткой. Подумаешь, двоеженец! Но разве можно топтать чью-то любовь?).
Но давайте почитаем, что пишет о своем решении Джейн.
Близился вечер. Я, наконец, подняла голову, огляделась кругом и, увидев, что солнце уже на западе и его лучи золотят стены моей комнаты, спросила себя: «Что же мне делать?»
Но последовавший за этим ответ: «Немедленно покинь Торнфильд» — прозвучал так повелительно и был так ужасен, что я невольно заткнула уши. «Нет, нет, — говорила я себе, — об этом пока не может быть и речи! Пусть я перестала быть невестой Эдварда Рочестера — это еще полбеды. Пусть я очнулась от ослепительных грез и нашла, что все это лишь пустой и тщетный обман, — это ужас, к которому еще можно привыкнуть, с которым можно справиться. Но что я должна покинуть своего хозяина решительно и бесповоротно, сейчас и навсегда — это выше моих сил! Я не могу этого сделать!»
Однако внутренний голос твердил мне, что нет — могу, и предвещал, что я так и сделаю. Я боролась с собственным решением, я желала себе слабости, чтобы избежать этой новой голгофы, которая лежала передо мной, — но неумолимое сознание твердило мне, что это еще только первый шаг, и угрожало сбросить меня в бездонную пропасть отчаяния.
Согласитесь, молодая девушка которая только что пережила шок, вряд ли сможет так разумно рассуждать. Скорее всего в голове героини в то время был полный сумбур. А уже героиня-автор по прошествии лет разобрала всю свою тогдашнюю гамму чувств на голос разума и голос сердца. Ведь она пишет свою биографию и ей надо как-то объяснить свое решение, которое она принимала в растрепанных чувствах и которое вряд ли было настолько осознанным, как она хочет это показать.
На что мне сознание моей правоты, на что уважение к себе! Я оскорбила, ранила, бросила моего друга. Я была себе ненавистна. И все же я не могла повернуть, не могла остановить свой шаг. Быть может, мною руководил сам Бог? Что до моей собственной воли и сознания, то они бездействовали: страстная скорбь сломила мою волю и ослепила сознание. Я отчаянно рыдала, идя своим одиноким путем быстро, быстро, как обезумевшая. Вдруг меня охватила слабость, она возникла в сердце и разлилась по всем членам, — я упала. Я пролежала несколько минут на земле, уткнувшись лицом в мокрую траву. Я боялась — или надеялась? — что здесь и умру. Но скоро я была снова на ногах: сначала я ползла на четвереньках, затем кое-как встала, одержимая одним безотчетным стремлением — добраться до дороги.
И как удачно что этом побег можно объяснить волей Всевышнего, ведь как признается сама автор её воля и сознания бездействовали. А значит не было там такой уж твердости и решения уйти. Так почему же она так поступила? Что погнало ее из Торнфилда?
Думаю, в первую очередь жесточайшая обида. Ведь ее обманули, предали, оскорбили. Какая молодая девушка сможет найти в себе мудрости чтобы сразу все простить? Для того чтобы боль утихла нужно время.
Но Джейн-автор, конечно же, в этом не признается, потому что будучи уже много лет в счастливом браке, она смотрит на все по другому. Время сгладило воспоминания, чувства, которые заставили ее бежать прочь от мистера Рочестера, потеряли остроту.
Ей уже кажется, а за ней и читателям, что выбор стоял между ее правотой и счастьем ее любимого, но это последствия послезнания. Ведь и Джейн-автор и читатели знают, что героиня осталась жива-здорова, сидит пишет мемуары. У неё любящий муж, дети и обеспеченная жизнь. Поэтому и мнится, что сбежала она из ханжества и себялюбия, осознанно бросив духовно близкого ей человека. Но на момент побега она никак не могла быть уверена, что для нее все сложится благополучно. С малым количеством денег, не зная жизни, ведь она никогда не жила самостоятельно, без рекомендаций ей грозила или смерть или работный дом. Недаром мистер Рочестер боялся, что она погибла. убежав из Торнфилда. Если бы Джейн-автор писала бы мемуары сидя в ветхой лачуге, грызя засохшую корочку хлеба, то возможно её оценка того же самого побега была бы несколько другой.
И если бы она действительно была бы той самолюбивой ханжой-моралисткой, какой ее иногда изображают, она бы не убежала в никуда. Она бы, пользуясь своим влиянием на Рочестера и его чувством вины, заставила бы его поселить ее с Аделью, где-нибудь отдельно и не подпуская его слишком близко, чтобы сохранить репутацию.
Но она убежала рискуя и жизнью, и положением, вряд ли понимая, куда, зачем она бежит и что она будет делать дальше. Так не отстаивают свои моральные и религиозные убеждения. Так бегут в отчаяние, от обид и страха, от разбитого сердца и попранных надежд. Вряд ли, восемнадцатилетняя Джейн могла тогда вообще рассуждать, а уж рассуждать разумно. Но в биографии не принято писать, мне было так плохо, что я рванула в самоубийственный побег. Вот Джейн-автор и подводит под свой непродуманный поступок разные религиозные рассуждения.
Хотя, конечно, религиозное воспитание, которое получила героиня, тоже сыграло свою роль. Причём это воспитание не было каким-то особенным. Да, наверное, в Ловуде оно было чуть более строгим чем в других местах, но основные постулаты были одни и те же же у всех. И, конечно, оно добавило сумятицы и страхов в состояние девушки, которой предложили выбрать между чувством и религиозными правилами привитыми с младенчества. Да, при том выбрать быстро. Да ещё и с моральным давлением.
Так, что лично я не готова осуждать героиню за "оставление любимого". Не рассудочно она действовала, а импульсивно.
Все влюбленные склонны к побегу по ковровой дорожке, по снегу, по камням, по волнам, по шоссе, на такси, на одном колесе, босиком, в кандалах, в башмаках, с красной розою в слабых руках.
Б. Окужджава, из книги "Часовые любви",1984
Ещё одна претензия к Джейн касается малышки Адели. Опираясь на нижеприведенную цитату, возмущаются тем, что сама став женой и матерью Джейн сделала из Адели "покорную" помощницу по хозяйству, вместо того чтобы выдать замуж. Основано это на рассказе Джейн-автора о жизни девочке после того как она исчезла со страниц романа.
Вы еще не совсем забыли маленькую Адель, не правда ли, читатель? Я о ней ни на минуту не забывала. Вскоре я попросила у мистера Рочестера разрешения навестить Адель в школе, куда он ее поместил. Меня тронула ее бурная радость, когда она увидела меня. Девочка показалась мне худой и бледной; она жаловалась, что ей живется трудно. И действительно, порядки в этом заведении оказались слишком строгими и методы обучения слишком суровыми для ребенка ее возраста; я увезла ее домой. Я собиралась снова сделаться ее гувернанткой, но вскоре увидела, что это невозможно: мое время и заботы принадлежали другому, — мой муж так в них нуждался!
Поэтому я нашла более подходящую школу, в нашей местности, где могла часто навещать Адель и иногда брать ее домой. Я заботилась о том, чтобы у нее было все необходимое, и скоро она там освоилась, почувствовала себя вполне счастливой и стала делать быстрые успехи в учении. С годами английское воспитание в значительной мере отучило девочку от ее французских замашек; и по окончании ею школы я приобрела в ее лице приятную и услужливую помощницу, покорную, веселую и скромную. Своими заботами обо мне и о моих близких она давно уже отплатила мне за любовь и внимание, которые встречала с моей стороны.
Начнём со слова "покорная". В оригинале стоит docile. Оно действительно может переводится как "покорная", но по большей части переводится как "послушная", "понятливая". Да и companion в оригинале это не совсем "помощница".
As she grew up, a sound English education corrected in a great measure her French defects; and when she left school, I found in her a pleasing and obliging companion: docile, good-tempered, and well-principled. By her grateful attention to me and mine, she has long since well repaid any little kindness I ever had it in my power to offer her.
Вот как переводит это место гугл
Когда она подросла, хорошее английское образование в значительной степени исправило ее французские недостатки, и когда она закончила школу, я в ней приятную и услужливую спутницу жизни: послушную, добродушную и принципиальную. Своим благодарным вниманием ко мне и моим близким она уже давно отплатила за любую малую доброту, которую я когда-либо была в состоянии ей оказать.
Согласитесь, тональность совсем другая.
Девушке на момент окончания романа примерно 19-20 лет, а школу в то время заканчивали примерно в 16. Не вижу, что ничего плохого, даже если девушка за эти три-четыре года помогала в чём-то жене своего опекуна, в семье которого живет. Особенно учитывая, что в дальнейшем ей могут очень пригодиться навыки ведения домашнего хозяйства.
Возраст героев романа мы разбирали здесь:
При этом я совсем не усматриваю проблемы в том, что Адель к 20 годам не замужем. Даже в пределах обсуждаемого романа девушки и более старшего возраста ещё не считаются "перестарками". Сама Джейн выходит замуж почти в 20 лет. Мэри и Диана Риверс старше Джейн, но замуж выходят позже. Бланш Ингрэм в романе около 25. Однако, никто не осуждает ее родителей, за то что они не сумели выдать дочь замуж. Так почему надо предрекать Адель судьбу старой девы и приживалки?
Нигде не сказано, что Джейн или мистер Рочестер против её выхода замуж, что они как-либо ограничивают её общение или прячут её от общества. Или Джейн должна была выпихнуть её замуж за кого попало сразу после окончания школы? А был ли человек, за которого сама Адель хотела бы замуж? Или к ней кто-нибудь сватался? В романе об этом не слова, но Джейн уже заклеймили ханжой, испортившей жизнь бедной сиротке.
При этом как-то опускается тот факт, что потенциальных женихов могло отпугивать несколько мутное происхождение Адели, а уж в этом то Джейн никак не виновата. Как тут не вспомнить высказывания мистера Найтли о положении Гарриет Смит. Отнюдь не каждый джентльмен готов был взять в жены незаконнорожденную дочь французской танцовщицы.
Тем не менее, нельзя считать, что Адель "никто замуж не возьмёт". У нее есть все шансы встретить достойного человека, которому будет не слишком важно ее происхождение. Мэри Риверс замужем за пастером, а Диана за моряком. Среди знакомых капитана Фицджемса и мистер Уортона вполне может найтись тот, кто не предает столь важного значения обстоятельствам рождения девушки. Тем более, если ее опекун мистер Рочестер не поскупиться на приданное или сможет быть полезен зятю, например, предоставит приход.
Тут надо отметить, что в последнее время я часто в разных обзорах встречаю утверждения, что мистер Рочестер разорился и Джейн вышла замуж уже за весьма умеренно богатого или даже бедного джентльмена. И они стали жить на ее деньги. Неужели имеются ввиду те пять тысяч фунтов, которые она оставила себе из наследства дяди? В связи с этим, мне очень интересно, откуда вывели такую информацию? На мой взгляд, есть три возможных варианта откуда "есть-пошла" эта идея, так как в книге ничего подобного нет.
Первый, это то, что Бланш Ингрэм сама первой отказалась от желания стать миссис Рочестер, из-за того что тот "разорился". Однако, из текста романа, на мой взгляд, вполне ясно сказано, что слух о своем якобы разорении пустил сам мистер Рочестер. Для того, чтобы не вызвать скандала своим резким отказом от благосклонности мисс Бланш. А так, это было ее решение.
Второй возможный вариант, мысль о сгоревшем Торнфилд-Холле. Ведь мистер Рочестер лишился внушительного дома, свидетельствовавшего о богатстве его владельца. Но дело в том, что сам по себе дом не был источником дохода. Скорее наоборот, он требовал затрат на его содержание в хорошем состоянии. Богатство мистера Рочестера заключалось в землях и капиталах, а все это осталось при нем и после пожара в Торнфилде.
Третий вариант, который мог натолкнуть на мысли о разорении героя, это то весьма печальное положение, в котором Джейн находит своего бывшего хозяина в уединенном Ферндине. Усадьба, в которую после пожара был вынужден перебраться мистер Рочестер с двумя слугами, кажется заброшенной. Дом даже не полностью мебелирован. И на первый взгляд, может действительно казаться, что у владельца нет возможности привести дом в порядок. Но давайте присмотримся поближе.
Мистер Рочестер часто упоминал о Ферндине и иногда туда ездил. Его отец купил это поместье из-за дичи, водившейся в тамошних лесах. Мистер Рочестер охотно сдал бы эту усадьбу в аренду, но не мог найти арендатора, так как дом стоял в глухом и нездоровом месте. Поэтому в Ферндине никто не жил, и дом не был меблирован, за исключением двух-трех комнат, где имелось только самое необходимое, так как хозяин приезжал туда во время охотничьего сезона.
То есть пока у мистера Рочестера был Торнфилд-Холл, Ферндин его особо не интересовал. Он и в Торнфилде то бывал наездами, предпочитая проводить время в Европе. Так что заниматься этим домом он просто не считал нужным. А после пожара в Торнфилде дело было уже не в деньгах. Учитывая увечья полученные мистером Рочестером, он, скорее всего, довольно долго болел. Кроме того, в одночасье ставши беспомощным инвалидом, он вряд ли думал об обстановке в доме, куда вынужден был переехать. После побега Джейн, еще живя в Торнфилд-Холле он уже был склонен к затворничеству.
Гувернантка сбежала за два месяца до этого, и хотя мистер Рочестер разыскивал ее, как какое-то сокровище, ему ничего не удалось узнать про нее, и он прямо-таки обезумел от горя; он никогда не был тихого нрава, а как ее потерял, начал прямо на людей кидаться, никого не желал видеть. Миссис Фэйрфакс, свою экономку, он отправил к родным, но поступил с ней по совести, назначил ей пожизненную пенсию; и стоило — она очень хорошая женщина. Мисс Адель, свою воспитанницу, он поместил в школу. Он раззнакомился со всеми окрестными дворянами и заперся, как отшельник, в замке.
А после пожара, оставшись слепым, он точно "поставил на себе крест", и вряд ли помышлял об усовершенствование своего нового дома. Психологическая адаптация людей, ставших после трагедии инвалидами, всегда является непростым и часто не быстрым дело. А уж в положении мистера Рочестера... Тоже касается и количества слуг. Дело было не в деньгах. Он взял с собой наиболее старых и преданных людей, перед которыми не стеснялся быть беспомощным калекой.
Но все это опять же никак не говорит о разорении мистера Рочестера. Он был по прежнему богат, как показано в одной из экранизаций. Вот только это стало ему не интересным, пока Джейн не разбудила в нем снова вкус к жизни. Но он, кажется, успел понять, что деньги стоят очень немного по сравнению с другими аспектами человеческой жизни.
— Через два дня должна быть наша свадьба, Джен. Теперь не нужно ни нарядов, ни драгоценностей, — все это ничего не стоит.
Так что можно с большой долей вероятности предполагать, что он выделит достаточное приданое своей воспитаннице, если к ней посватается достойный джентльмен.
Но о мистере Рочестере и его духовных переменах в следующий раз.