Больничный коридор уходил в темноту, поглощая последние отблески уличного света. Воздух был густым, пропитанным запахом хлорки, разложившейся плоти и чего-то сладковато-приторного, похожего на формалин.
— Очешуеть, — прошептал Борисыч, шаркая ногами по линолеуму. — Опять этот запах.
Санитар шагнул вперёд, его халат шуршал, будто был сделан из полиэтилена.
— Вы к кому? — прошипел он, наклоняя голову под неестественным углом.
— К Акулине, — бодро ответил Андрей, убирая фляжку. — Она нас ждёт, наверно.
Медсестра засмеялась — звук был похож на скрип ржавых качелей.
— Она сейчас занята... — её пальцы, слишком длинные и костлявые, сцепились в замок. — Но если вы настаиваете...
Клара незаметно провела рукой по поясу, проверяя охотничий нож.
— Настаиваем.
Санитар развернулся и заковылял вперёд, его походка напоминала движения марионетки. Компания двинулась следом.
— Какая культурная нежить, — хмыкнул Борисыч. — Вот даже как-то стыдно с ними расправляться.
Санитар вдруг резко обернулся, его шея хрустнула на 180 градусов. Глаза, мутные и выпуклые, как у мёртвой рыбы, уставились на Борисыча.
— Культурная? — его голос вдруг расслоился, превратившись в хор шепотов. — Мы просто соблюдаем правила. Больничный режим, знаете ли...
Из-под халата выскользнули бледные щупальцеобразные отростки, шлёпая по линолеуму. Николай резко отпрыгнул назад, доставая из-за пояса серебряный кастет.
— Очуметь! — прошептал он. — Осьминог в халате...
Медсестра прикрыла рот рукой, притворно смущаясь. Её пальцы внезапно удлинились, превратившись в костяные спицы.
— Простите его, он у нас новый... ещё не освоился в человеческом обличье, — захихикала она.
Коридор внезапно сузился, стены начали пульсировать, как живые. С потолка капала тёмная слизь, оставляя на полу дымящиеся пятна. Где-то в глубине здания раздался протяжный стон, переходящий в булькающий смех.
Андрей вздохнул и достал из внутреннего кармана старую монету с выбитым крестом.
— Ну что, ребята... Похоже, придётся устраивать санитарный день.
Клариса засмеялась, её милые рожки блеснули в полумраке. В глазах вспыхнули зелёные огоньки.
— Я возьму "медсестричку"... — она облизнула губы. — Люблю, когда они сопротивляются.
Борисыч нерешительно потрогал свой амулет:
— А может, просто поздравим их с праздником и свалим? Они вроде не агрессивные...
В этот момент из вентиляции хлынул поток чёрных мух, формируя в воздухе слова: «ПАЛАТА №6 ЖДЁТ».
Клара резко выдохнула:
— Всё. Я больше не верю в мирное разрешение.
Санитар вдруг разорвал халат — его тело оказалось сшито из разных кусков кожи, скреплённых хирургическими нитками. Из швов сочилась жёлтая жидкость.
— Приёмный покой закрыт... Но морг всегда рад гостям! — заверещал он на трёх разных голосах.
Андрей подбросил монету в воздух:
— Орёл — убиваем, решка — пытаемся договориться.
Монета, сверкая, упала на пол — и закатилась под тележку с баком с надписью «Для органических отходов».
— Блин, — дружно сказали все.
Санитар издал гортанный звук, похожий на бульканье утопленника, и его щупальца резко вытянулись в сторону группы.
— Ну что ж, — вздохнул Андрей, доставая из-за пазухи старинный кинжал с рунами. — Значит, по-плохому.
— Я думаю, надо бы привести себя в соответствие этому месту, — сказала Клара. — Хотя, если хочется растянуть удовольствие, можно и в человеческом обличии провести бой.
— Да какая разница, что так, что так, способности наши не меняются.
— Я прекрасна в любом виде, — хихикнула Клариса и полностью обернулась аппетитным суккубом.
Карина пока решила полностью не обращаться.
— Не удобно тут, не те просторы, не хочется пачкать крылья, — проговорила она.
Остальные с ней согласились.
Единственное, что в ней изменилось — это появились огромные когти на пальцах.
— Роскошный маникюр, — оценила Клариса.
Клара первой бросилась в атаку. Её нож сверкнул, разрезая воздух с характерным свистом, и одно из щупалец с глухим шлёпком упало на пол, извиваясь, как отрубленный хвост ящерицы.
— Ай, больно! — заныл санитар, но его голос тут же сменился на гнусавый женский: — Не портьте казённое имущество!
Медсестра внезапно рванулась вперёд с неестественной скоростью. Её пальцы-спицы со свистом рассекли воздух, едва не задев Николая. Он едва успел отпрыгнуть, швырнув в неё серебряным кастетом.
— Вот гадость-то, горячая! — взвыла медсестра, отскакивая назад. Её лицо начало пузыриться, как расплавленный пластик.
Борисыч тем временем копошился на полу, пытаясь достать монету из-под тележки.
— Да что за ерундень! — возмущался он, шаря рукой в темноте. — Тут ещё что-то... Ой! — он дёрнул руку назад, на пальцах повисла отсохшая кисть с обгрызенными ногтями.
Коридор вдруг задрожал, и из всех дверей одновременно хлынула густая тёмная жидкость. Она быстро поднималась, уже достигая щиколоток.
— Ребят, — нервно засмеялся Николай, отрывая очередное щупальце. — Мне кажется, или нас пытаются утопить в канализационных водах?
— Нет, это не они, — сквозь зубы процедила Клара, отрубая ещё одну конечность санитару. — Мы в чём-то гораздо более мерзком.
Андрей вдруг замер, прислушиваясь. Из глубины коридора доносилось пение — тонкий детский голосок выводил:
«В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла...
Зимой и летом... гнилая,
С иголками из костей...»
— Это же сюр какой-то, — прошептал он.
В этот момент стены коридора содрогнулись и начали сжиматься, как пищевод огромного существа. Потолок опустился на полметра, с треском осыпаясь штукатуркой.
— Бежим! — крикнула Карина, хватая Борисыча за шиворот. — Пока нас не переварили!
Группа рванула вперёд, продираясь сквозь сужающийся коридор. Санитар и медсестра, слившись в одну биомассу, ползли за ними, оставляя за собой след из слизи и обрывков кожи.
— Туда! — Андрей указал на дверь с выцветшей табличкой «Процедурная».
Они ввалились внутрь и с силой захлопнули дверь. Борисыч тут же прислонил к ней тяжёлый шкаф с медикаментами.
На секунду воцарилась тишина.
— Слушайте, это же какой-то бред. Это на самом деле происходит или всё это мне снится в кошмарном сне? — спросил Николай, оглядывая заброшенную комнату с разбитыми шкафами и проржавевшими инструментами. — Я месяц назад работал в этой больнице, и здесь такого не было. Это просто невозможно.
— Ты месяц, а я два дня назад дежурил тут, — хмыкнул Борисыч. — И точно вам говорю, что ничего подобного тут не наблюдалось.
— Если учесть, что тебя тут заразили, то происходящее ты помнишь плохо, — покачала головой Клара. — Мне кажется, что всё это какая-то плохая иллюзия. Подстава какая-то. Мы сейчас обернёмся, войдём в полную силу, а нас либо съедят с хрустом или аппетитом, либо используют для своих каких-то целей, как энергетическую батарейку.
— Значит, это всё же проделки Акулины, а я так хотел верить, что она, как и я, стала жертвой, — покачал головой Борисыч.
— Во-первых, Акулина не единственная ведьма на свете, во-вторых, иллюзии могут создавать не только ведьмы.
— А в-третьих, это может быть совсем не иллюзия, а чей-то мир, перенесённый из другой реальности, — закончил за неё задумчиво Андрей.
— Я предлагаю свалить отсюда, — произнёс Николай. — И пусть этой жуткой больницей занимается кто-нибудь другой.
— В целом, мне твоя идея очень нравится, — кивнул Андрей. — Девочки, вы как?
— Я не горю желанием становиться чьей-то закуской, — проговорила Клариса. — Я ещё так мало пожила.
— Жаль, я так и не нашла, кому выклевать мозги, — хмыкнула Карина.
— Я, конечно, люблю приключения, но не до такой степени. Эта больница мне не нравится, даже для меня это перебор. Выходим через дверь или исчезаем, не прощаясь? — спросила Клара.
— Не люблю долгие проводы и предпочитаю исчезнуть по-английски, - ответил Андрей.
— Встречаемся на парковке?
— Естественно, — кивнул Борисыч.
И вся компания разом исчезла из процедурного кабинета.
Компания материализовалась на парковке перед больницей, где всего час назад оставила машины. Рассвет только начинал разливаться по небу, окрашивая здание больницы в болезненно-розовые тона.
Автор Потапова Евгения