Самоповреждающее поведение привлекает всё больше внимания. Речь идёт не просто об импульсивных актах, а о стойком повторении разрушительных действий по отношению к собственному телу - порезах, ожогах, царапинах, нанесении ударов, вырывании волос, употреблении химических веществ, ограничении питания. Такое поведение нередко возникает у подростков, хотя встречается и во взрослом возрасте.
Психоанализ рассматривает самоповреждение как форму коммуникации с Другим - безмолвное выражение того, что невозможно сказать словами. Боль становится своеобразной речью субъекта, в которой фиксируются отношения с родительскими фигурами, первые разочарования, чувства покинутости или ненужности.
Самоповреждение может быть скрытым или явным. К явной форме относят видимые раны на теле, демонстрирующие внешнюю сторону страдания. К скрытой - нарушение пищевого поведения, злоупотребление веществами, экстремальные виды спорта. И в том, и в другом случае тело используется как экран для бессознательных конфликтов, которые не удаётся выразить иначе.
Нередко оно становится выражением бессознательных представлений об отношениях с матерью и отцом. В психоаналитическом понимании эти отношения, которые сформировались ещё в раннем детстве, продолжают определять способ, которым человек обращается с собой. Например, при недостаточной эмоциональной доступности родителей у ребёнка может фиксироваться потребность «оживить» себя через боль, вновь почувствовать границы тела, ощутить собственное существование.
Самоповреждение выполняет несколько функций: снижает интенсивность психического напряжения, становится доступной формой наказания или самоуспокоения, обозначает «точку» в теле, куда можно собрать диффузное страдание, служит символическим сообщением для окружающих о невыносимом психическом состоянии.
Понимание этих процессов требует внимательного анализа личной истории субъекта. В терапии, ориентированной на психоаналитический метод, важно дать место для речи, в которой эти бессознательные содержания смогут обрести символическую форму. Это позволяет постепенно ослабить компульсивную необходимость разрушать своё тело для выражения боли.
Важной частью понимания самоповреждающего поведения становится способность замечать, какие эмоции и переживания оно пытается выразить. Это может быть гнев, тоска, вина, стыд - всё то, для чего пока нет слов. Часто субъекты рассказывают, что боль в теле хотя бы ощутима, в отличие от размытого, трудноуловимого страдания, которым наполнен их внутренний мир.
Кроме того, само разрушение тела может сопровождаться амбивалентными фантазиями: с одной стороны - разрушить себя, с другой - быть замеченным, услышанным, получающим помощь. На этом парадоксе основано стремление к ране как к точке соприкосновения с реальностью и с другим человеком.
Постепенная работа с этими темами в терапии позволяет сделать опыт более символизированным. Это означает не отказ от чувств, которые лежат в основе поведения, а возможность сказать их словами, разделить с Другим, переработать, перестать быть в их власти.
В некоторых случаях этот процесс требует длительной поддержки аналитика, готового устойчиво сопровождать клиента в этом непростом движении.
💡 Это вторая статья в цикле текстов по теме разрушения тела и бессознательных конфликтов, которые за ним стоят. В предыдущем материале мы говорили об общих истоках явления. В следующих публикациях рассмотрим, что стоит за бодимодификацией, а также более подробно затронем связь с детско-родительскими отношениями.
Автор: Майданевич Наталья Александровна
Психолог, Психоаналитик
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru