Своего рода парадокс – колониальные захватчики, стараясь присвоить как можно больше новых территорий британской короне, в сущности, посягали на независимость этих земель. Однако тогда не было никакого устава ООН, не было самой Организации, да и международное право, кроме ограниченного морского, как таковое, отсутствовало. А в таких условиях, как говорят – «Кто сильней, тот и прав». Поэтому британская армия вторгалась всюду, куда только дотянется её сильный флот, тогда как аборигенам приходилось сражаться и отстаивать то, что и так, по праву рождения, принадлежало им.
Юноша Хаки, европейский новозеландец, или в простонародье «пакеха», рождённый от англичанина и женщины народности маори, служит британскому королевству вместе с отцом, капитаном Дэниелом Морганом. Парень остался без матери, когда на форпост англичан напали местные воители, и теперь связь с родной землёй, кажется утеряна. Однако он попадает в плен к Тухоэ, знакомится там с местной шаманкой (колдуньей) Копу, его сверстницей, равно как почитаемой соплеменниками, так и ненавидимой ими. Вспоминает маму, понимает собственные корни и вновь обретает родину. В это время племя готовится отразить нашествие захватчиков в деревне Оракау. Для чего сооружает вокруг неё укрепления в виде частокола, Па, роет траншеи и собирает все силы, чтобы устоять в этой неравной войне.
В последнее время в популярном кинематографе настал период реформации, переосмысления, всех захватнических колониальных войн. Тот момент откровенного, без эвфемизмов, разговора на сложную, и, практически, неразрешённую тему. Историю невозможно откатить назад подобной рефлексией и практика показывает (отказ британских властей извиняться за преступления и несправедливость колониального прошлого в отношении насильственно захваченных территорий), что и теперь многое в сознании бывших колонизаторов остаётся неизменным. Однако это не значит, что не стоит вспоминать и доносить в массы вопиющие случаи, подобные тому, что произошёл близ Оракау и ставший, своего рода притчей, легендой. Наоборот нужно, даже обязательно, только при этом необходимо учитывать масштаб события и соотносить его с возможностями и реализацией замысла, которые в данном случае не позволили в полном объёме раскрыть ту трагедию. От чего происходящее на экране воспринимается больше как телевизионный фильм со скромными подъсьёмками, нежели самодостаточное художественное произведение.
Тем не менее, авторы горели проектом, поэтому сочинили наглядную повесть юного солдата смешанной крови, способного не только подчиняться силе отче, властного и мстительного, но и черпать милосердие от кровной линии матушки, коренной жительницы островов. Он в том возрасте, что в него что не зарони, всё взрастёт, всё даст плоды. И когда Хаки попадает в плен к по-настоящему родным людям, искусственно посеянные семена превосходства увядают, а близкий запах коренных традиций возводит уже непоколебимые, никем не подточенные, устои. В этом, первом акте картины, фильм увлекает своей колоритностью, уникальностью, так как доселе мы мало что знали и почти не видели такое на экране. К тому же сближение молодых людей, пленённого полукровки (его хотят принести в жертву) и девушки-изгоя, которую и любят и ненавидят вместе и сразу, становится символичным в рамках развития сюжета.
Далее создателям пришлось решать многие технические сложности. Как, например, снимать батальные сцены, чтобы они не выглядели копанием детей в песочнице. Малыми средствами сцены атак, взрывов и ближнего боя снимать можно, но и смотреться они будут соответственно, особенно в наше время, когда постановщики осуществляют такие манёвры камерой, что кино хронометражем свыше двух часов растягивается на один дубль. Поэтому, вероятно, нас, вперемешку с ружейной стрельбой и грохотом пушек, посвящают в тонкости взаимоотношений внутри племени в условия военных действий. Когда пули буквально свистят над головами, а рядом груднички, и вообще, люди всех возрастов и полов, происходит и духоподъёмный порыв, и конфликт по разделению власти, и заточение под землю влиятельной девушки-ведуньи. Такая, воочию, иллюстрация хаоса в рядах племени объясняет причины их поражения, и, в то же время, вызывает сострадание и жалость к ним.
Пламя войны неожиданное историческое кино с той стороны света, откуда совершенно не ожидаешь чего-нибудь подобного. Оно совершенно не блещет авторскими находками, не сделано по-Голливудски и отнюдь не претендует на всемирную славу. И хотя смотреть его иногда становится очень скучно, всё-таки той самой линией Хаки и Копу авторы удерживают внимание, вместе с этим точно под гипнозом, заставляют внимать главный посыл. Идея рассказать о важном этапе проигрыша маори, их геноциде со стороны британцев, воплощена далеко от идеального образца. Но душа, с которой большинство создателей, являющихся прямыми потомками участников битвы при Оракау, чувствуется и когда кино близится к завершению, на сцене отступления аборигенов, плотным кольцом защищающих женщин и детей, пробивается мощное чувство сопереживания за них, их будущее. Правда финальные титры вещают о приросте численности коренного населения до одного миллиона, с 42 тысяч на период конца 19 века, чем успокаивают и исцеляют только что возникшую небольшую царапину, в очередной раз нанесённую политикой колониальной Европы.